|
Пару недель назад в Ульяновске прошла лекция профессора ВШЭ Виталия Куренного о распределенном образе жизни. Да, об этом деле есть целая наука, и люди пишут монографии. Я же, как обыватель, хочу сейчас вынести пару заметок на поля, чтобы выразить несколько мыслей, которые пришли в голову в течение этих двух недель.
Самыми простыми словами объяснить, что такое распределенный образ жизни, можно так: люди в России существуют в нескольких измерениях, и только одно – легальное, – то, которое записано в государственных реестрах, кадастрах и учётах. Все остальные измерения не отражаются ни официальной статистикой, ни экономикой. Границы этих измерений и степень влияния их на легальную сферу не поддаются официальному учёту и никак не могут быть определены.
Если на вашей улице есть два многоквартирных дома, а между ними – россыпь погребов, сараев, складов или гаражей – поздравляем, вы – очевидец распределенного образа жизни. Сфотографированный выше сарай с погребами – один из нескольких десятков, воткнутых между домами по улицам Советской Армии, Калнина и Ленинградской на Нижней террасе (подсвечены красным):
Официальные карты и государственный кадастр ничего не знают об этих объектах, которые по праву уже можно считать капитальными. А меж тем в них залежи материальных благ, кустарные производства и услуги, кое-где даже разводят скотину и птицу. Даже до моей многоэтажки по утрам доносится звонкий голос петуха, и это явно не будильник соседа. Учёный говорит, что изучение распределенного образа жизни имеет важное не только экономическое, но и политическое, и культурологическое, и в целом антропологическое значения. Теория пытается проникнуть в глубину, понять причины, генезис, условия развития этого явления, и дальше, видимо, строить прогнозы, а в практической плоскости переносить из сублегального измерения в легальное, то есть позволить государству официально фиксировать ваши сараи, гаражи, вашу предпринимательскую деятельность в них, облагать налогами на имущество и доходы, учитывать в экономическом планировании и т.д. А пока наука вырабатывает гипотезы, доказывает их, верифицирует и систематизирует, я бы хотел сказать об очевидных вещах.
Семьдесят лет назад эти сараи поставили из-за прямой необходимости: в “сталинках” не было достаточно места для хранения заготовок, заморозок и т.п. Жили тесно, несколькими семьями, а заготовки были основным способом уменьшить беспокойство за завтрашний день, т.к. голод, бедность, неизвестность и неуверенность в те времена были не просто словами. Элементы натурального хозяйства в городах обусловлены той же причиной, вкупе с тем обстоятельством, что исторически города заселялись массово людьми из деревень и сёл. И, разумеется, в те времена никто не утруждался внесением сараев в государственный кадастр объектов недвижимости, а коллективное использование не позволяло считать их чьей-то личной собственностью. Сюда же можно отнести и массовое освоение земель вокруг и внутри городов под садовые участки, позволяющим людям просто выжить, без каких-либо аграрных изысков.
В новейшую историю, когда экономические кризисы сменяют друг друга, как пластинки в автомате, на смену чувства бедности, по моему мнению, пришло чувство злости и обиды. Государство и чиновники утратили связь со своим народом, затеряли в чьём-то чужом светлом будущем свои социальные функции, бросили народ один на один с созданными ими же самими проблемами. Экономика не растёт, реальная безработица же увеличивается, покупательская способность снижается, а коррупция разъедает все оставшиеся социальные связи. Именно поэтому люди предпочитают официальной работе нелегальную самозанятость в гаражах, в погребах продолжают добрые бабушкины традиции ежегодных заготовок, а в сараях складируют всё, что менее опытные соседи вытаскивают на свалку. Только если раньше сараи и гаражи просто не мешали государству и на них никто не обращал внимания, поскольку экономикой и трудом управляли другими, не рыночными методами, то сейчас они приобретают определенное значение. В экономике рыночное ценообразование вступает в конфликт с “гаражным” ценообразованием. В градостроительстве несуществующие официально объекты на самом деле занимают кем-то облюбованное место для точечной застройки и т.д.
В итоге определяющим фактором отрыва народа от государства становится злость, причем взаимная. Народ злится на государство, которое вторгается в сублегальное поле их жизнедеятельности, а государство злится, так как это сублегальное поле противоречит его финансовым интересам. О. Кашин в своей статье определяет суть отношения российского человека ко всему существующему сейчас в двух ёмких словах: “пускай стоит”. На Нижней террасе есть много ярких примеров “пускай стоит”. Когда начали застраивать зону, близкую к Волге, многоэтажками (ул. Заречная, Ленинградская, пр. Заводской), сносили множество старых бараков и частных домиков, еще тех, помнивших историю Канавы и Нижней Часовни. Но ветер перемен остановил строительство, и снесли не всё. Оставили по принципу “пускай стоит”. И появилась странная улица с названием “Спортплощадь”, состоящая из трёх “сталинок” и окруживших их подсобных хозяйств:
Пока на “Спортплощадь” никто не претендует, но первым звоночком можно считать строительство дома №28 по ул. Ленинградской. Когда остановили строительство улицы Заречной, оставили несколько частных домов на Краснодонской. “Пускай стоит”. Правда, этот островок декадентства, находящийся в тисках панельных высоток, уже совсем скоро рискует исчезнуть навсегда, т.к. оживший вирус точечной застройки пришёл и на нашу землю:
“Пускай стоит” работает только до тех пор, пока место, где это стоит, не понадобится кому-то более могущественному. В конечном итоге обида жителей, понимающих это, толкает их во внутреннюю эмиграцию, и живут они сами по себе по принципам “лишь бы не было войны” и “пускай стоит”.
И “пускай стоит”, а там посмотрим… 
|
|
Цитирование информационных материалов, размещенных в ИА "Улпресса" без получения предварительного разрешения допустимо при условии обязательного указания на источник цитирования: приведение ссылки — в печатных материалах, гиперссылки на cайт ulpressa.ru — в сети Интернет. Ссылка на источник или гиперссылка должны располагаться в начале текстового материала.
