Тропой предзимья
-1-
В глухой воде звезда отражена.
В следах колесных лист шуршит опавший.
И вся душа, как лес, обнажена,
И беззащитна, враз лишившись фальши.
И перед кем здесь хвастать и юлить?
Здесь только небо, да тропа, да поле…
И честно думать и правдиво жить
Здесь каждый шаг нас учит поневоле.
-2-
Цветы последние милей…
Вот он ликует, колокольчик синий!
И нипочём ему печаль полей
И на траве поникшей белый иней.
Порою мнится: жизнь уж прожита.
Замрёт душа в неведомом смятенье.
Но в самом центре серого холста
Цветёт цветок! – как жизни продолженье.
-3-
И вдруг тебя неверный шаг качнёт –
Замрёт дыханье, ослабеют ноги.
Тревога поздней осени ночной
Таится у просёлочной дороги.
А вдруг да не исчезли чудеса?
И таинства живучи, как когда-то?
Но мчится тепловоз через леса –
И голосит: “Ты прожит, век двадцатый!”
-4-
Старик в саду, вечерний луч, закат –
Вот это поздней осени картина.
Давно усталый и потухший взгляд,
И холод в мыслях: “Да не всё ль едино?”
И видишь ты в руках у старика
Лишь саженец и верную лопату…
Но вдруг поймёшь: не высохнет река,
И сменит утро грустный час заката.
-5-
Пораньше встань. Поймай начальный свет.
Послушай гул по телеграфным струнам.
В такой же час – промчалось столько лет! –
Стоял ты здесь уверенным и юным.
Да, сумрак ночи свет стал отгонять.
Цветущий май уходит дальше, дальше…
Но кое-что увидеть и понять
Ещё не поздно. Если встать пораньше.
* * *
Нет, загадочность первого снега,
Звёздной полночи вечную грусть
И безмолвье лесного ночлега
Я – сдаюсь – описать не берусь.
Вряд ли сыщешь слова или вздохи,
Чтоб кому-то поведать смогли,
Как сквозь брань и шумливость эпохи
Пробивается шёпот земли.
О своём, дорогом, о насущном,
Припадая к небесной руке,
Шепчут мне глухоманные пущи
На невнятном своём языке.
Словно мать слишком бойкого сына
Урезонить желая хоть чуть,
Взглядом, жестом, губами просила
Приутихнуть и вдуматься в суть…
Перелёт
Ах, птичьи стаи, птичьи стаи!
От века заведённый лёт,
В глуби бездонной исчезая,
Куда вас странный путь ведёт?
И по какому повеленью,
Судьбы не зная наперёд,
Вы рвётесь в сумрачном смятенье
В осенний вечный перелёт?
Какой тут тайный смысл упрятан?
О чём молчите столько лет?
Какою мудростью крылатой
Отмечен ваш печальный след?
Осенний след – как след полынный,
На горький зов в далёкий край.
Как нам постичь седой, глубинный
И вещий смысл летящих стай?!
Молчит природа, как немая,
Недвижим стылый окоём.
И лишь журавль, всё понимая,
Мне машет трепетным крылом.
* * *
Опять, опять черта подведена!
Опять роняет листья клён багровый,
И осени глухая желтизна
Мне душу заполняет грустью новой.
О, сколько раз под этот листопад
И до меня терзались души чьи-то,
Скорбя о том, что нет пути назад,
Что мало прожито – но много пережито.
Что корабли возврата сожжены.
Что впереди – лишь ночь да снегопады,
И радости уже погребены
В минувших днях, как вон за той оградой,
Где ждут и нас забвенье и покой.
Где суждено нам в небыль превратиться,
Где средь деревьев над пустой рекой
Кому-то беспечально нынче спится.
Где целый день осенний лист летит,
В последний раз земли касаясь робко,
Грехи отпустит, сны не возвратит,
И, словно память, заровняет тропку.
* * *
Прощай, сентябрь – волчий месяц,
Укравший ясность и покой.
Пора бы мне свой плащ повесить
В отцовском доме над рекой.
Я не устал – но всё же чаще
Являться стали мне во сне
Мои берёзовые чащи
В родимой кроткой стороне.
И не без тайного намёка
Дороги длинная петля
Всё манит и зовёт далёко –
Туда, на отчие поля.
Где детства сладостная дымка,
Где ждут весенние сады…
Но заросла травой тропинка
И ливень смыл мои следы.
Бабье лето
Ах, бабье лето, бабье лето!
Зачем твои колокола?
Зачем душа опять согрета
Виденьем света и тепла?
Ведь рядом, здесь за косогором,
А не в затерянной дали –
Сентябрь последним приговором
Мои сжигает корабли.
И нет возврата, нет возврата
Ни снам, ни маю, ни судьбе…
Зачем же золотом заката
Вновь околдовывать тебе?
Зачем манить на луг весенний,
Шептать забытые слова?
Боль или радость? Потрясенья?
Чёт или нечёт?… Трын-трава!
Жаворонок
Рассыпаются солнечно чистые звуки,
Заполняют весеннее поле и высь.
Это после нелёгкой и долгой разлуки
В небо жаворонки вознеслись.
И вокруг затаили дыхание люди,
Позабыв про года и сумятицу дел.
Верят: счастье дорогу к ним не позабудет,
Если жаворонок прилетел.
Оправдай же надежды, весны колокольчик!
Позабытость желаний и чувств разбуди!
Потрясённой природы звенящий комочек –
Словно сердце ликует и бьётся в груди!
* * *
Сказал поэт: у дуба, у берёзы
Учиться надо жить, терпеть, страдать,
Ждать оттепели в лютые морозы,
Под вьюгой несгибаемо стоять.
Суровые слова точны и вески.
Их незачем и нечем дополнять.
Спасибо вам, леса и перелески,
За вашу человеческую стать.
Подобно вам, тянусь к весне и свету,
Невзгоды принимаю не ропща.
Но – плачет, плачет, провожая лето,
Моя не деревянная душа.
Провожание лета
Кроткий сентябрь
Отшумел на уснувших полях.
Северный ветер
Остудит усталые лица.
Грустные листья
Земле отдают тополя.
Вот и окончена
Летних забот вереница.
В смутное небо
Печальные смотрят сады.
Птицы над стылыми гнёздами
Кружат в тревоге.
Лето уходит,
Дождями смывая следы.
Осень крадётся
Неслышно по тайной дороге.
Над головой –
Паутинки серебряный звон.
Наша планета
Куда-то несётся беспечно.
Странно подумать:
Ещё один круг завершён.
Страшно представить:
Зима утвердится навечно.
Правде нелёгкой
Спокойно в лицо загляни.
Сердцу не дай
Замереть в безысходном смятеньи.
Благослови
Уходящие летние дни.
И с неизбежным
В душе отыщи примиренье.
* * *
И вот опять пусты поля.
Опять покинуло нас лето.
Опять раздеты тополя,
И снова песни недопеты.
И будто лишь седые сны
Теперь навек остались с нами…
Но обещанием весны
Краснеет лист в оконной раме.
И первый снег, и тусклый день –
Всего лишь миг круговорота.
Всего лишь пасмурная тень
На миг напомнившая что-то…
* * *
Среди таинственных явлений
Я числю вальдшнепа полёт,
Когда в час сумерек весенних
Он над поляною плывёт.
Всё замерло в весеннем тереме,
Исчезли краски, всё серо,
Но – «дышит древними поверьями»
Его волшебное перо.
И своим росчерком ныряющим
На глади сумрачных небес
Автограф чертит, западающий,
На дно души, на спящий лес.
Пред всемогуществом природы
Как мы ничтожны и малы!
Летит таинственность сквозь годы.
Молчат ружейные стволы.
* * *
Я зачерпну рукой снежницу.
И – словно током по рукам:
Я детство, будто бы жар-птицу,
Схватил. Держу. Дрожу. А сам
В недоумении и страхе:
Всё изменилось – мир и я,
Дороги, поезда, рубахи
И даже школьная скамья.
В воде нет никакого чуда –
Она из снега и из льда.
Но вновь вернулись ниоткуда
Мои далёкие года.
Распахнуто над миром небо.
Печальный отодвинут срок.
И воскрешает быль и небыль
Снежницы маленький глоток.
* * *
Осенний лист уносит мой покой.
Его печально провожая взглядом,
Стою я над притихшею рекой
Под благостным сентябрьским листопадом.
Легко, светло летит осенний лист
Задумчивым напоминаньем лета.
И небосклон над тихой рощей чист.
И нежится земля в остатках света.
И вновь скорбит усталая душа.
И вдаль зовёт за временем летящим.
Но лист ложится под ноги, шурша,
Разъединив былое с настоящим.
* * *
Спасибо, ночь, за поздний пароходик
На чёрной глади мерзнущей реки.
Он, как и я, в пустых потёмках бродит
И дни его, как и мои горьки.
Его по стылым берегам швыряло.
Под рёбра били волны и гранит.
Зачем под ночь сорвался он с причала?
Какую тайну ищет иль хранит?
Мигает в темь то голубым, то красным.
Кого зовёт? Что потерял во мгле?
Зря, милый, зря! Всё тщетно, всё напрасно.
Ты одинок на обжитой земле…
* * *
О боже, боже! Что творим, что правим
Пред неподкупной совестью небес?
Какой хмелящей мерзкою отравой
Нас напоил впотьмах вселенский бес?
Мир ужаснулся нашей мрачной славы
Нам заменившей божью благодать.
И тянется за нами след кровавый,
Который никому не оправдать.
И суд грядёт! – как сказано когда-то.
И тёмной будет вечная вода.
И грешникам заслуженной расплаты
Избегнуть не удастся никогда.
* * *
Не сидится, не пьётся, не спится.
Возраст клонится к жизни иной.
И бесшумно зловещая птица,
Словно призрак, летит за спиной.
На пустынной полночной дороге
Чую я, коготки по плечу.
– Помогите, спасите, о Боги! –
Спотыкаясь и плача, кричу.
Но молчат небеса и чащобы.
Нет ни звука, ни блеска огня…
Недостоин я, видимо, чтобы
Божья длань укрывала меня…
* * *
Какое короткое лето –
Всего лишь двенадцать недель.
Не гаснет в ночи сигарета.
Постылая стынет постель.
Разлуку венчающий август,
Как жизнь, догорает дотла.
Всё было. Всё сплыло. Остались
Лишь горький дымок да зола.
Но всё ж предрассветной порою
Причудится некий намёк
На то, что под серой корою
Последний горит уголёк…
Миндубаев Жан Бареевич родился в 1934 году в г. Спасске (г. Булгары), республика Татарстан.
Поэт, публицист. Работает собственным корреспондентом «Литературной газеты» и журнала «Российская Федерация».
Автор многих книг поэзии и прозы («Выдвинут самим провидением» «С Венца далеко видно», «Перевал» и др.).
