Участник группы UlAlliance и один из авторов трека «Ульяновск — не Шурыгинск» ульяновский рэпер Гриша Tennessee рассказал что представляют из себя версусы в городе, о чем читают малолетние «гэнста» и что стало с пацанами из «Театра теней».

— Как правильно говорить: «ты занимаешься рэпом» или «ты читаешь рэп»?

— Я живу в хип-хоп-культуре. Конечно, можно сказать, что я занимаюсь рэпом, что я читаю рэп. Но я считаю, что живу хип-хоп-культурой. У каждого своя культура, у каждого свое предназначение. Кто-то ходит в военной форме и готов отдаться войне, например. У меня тоже самое с рэпом.

— В Ульяновске есть рэп-культура?

— В Ульяновске есть зачатки хип-хоп-культуры. Есть те, кто её продвигает. Есть те, кто ей занимается очень давно. Например, те же «Театр теней», группа СОТЫ, Шарп и его группа True Star. Это, пожалуй, единственные ребята (True Star), у которых хоть что-то получилось. Они двинулись в Москву и уже не первый альбом выпускают в столице. Он придерживается такого стиля «True», то есть это не для всех, поэтому он не очень популярен. Но мне, как рэперу, интересно все его творчество. И, конечно, хип-хоп-культуру двигают я и группа UlAlliance. Мы постоянно организуем движухи. Мало кто в городе это делает.

— Почему в Ульяновске нет версусов?

— У нас были попытки что-то сделать типа версуса. Мое понятие версуса — ненужность. Я понимаю, что это весело, когда, например, такие профи как Оксимирон или ST батлят друг друга. Это здорово посмотреть. Мне не нравится соперничество, когда мерятся между собой неизвестно чем. Если брать Ульяновск, то это лузерный уровень. Никому неизвестный 16-летний мальчишка батлит такого же неизвестного никому 16-летнего мальчишку.

Более того, если брать Оксимирона или ST, то они давно живут в хип-хоп-культуре и мы знаем много о них. В Ульяновске те, кто участвует в баттл-рэпе, очень круты у микрофона, но когда они отходят от него, то они становятся обычными школьниками и студентами. Поэтому слушать от них «какой я крутой, я у меня огромные яйца» просто смешно.

В Ульяновске проходила «Баттл-точка», были в кальяных такие мероприятия. Прикольно, что народ собирался — формат востребован как-никак в России. Но на лицах людей, которые приходили на этот баттл, было реальное разочарование, что это абсолютно не версус. Элементарщина.

— Чем True отличается от неTrue?

— Есть коммерческий рэп и попса. Попса, это где девочка поет и парень читает всем понятную тему, абсолютно, такую лузерную с элементарными оборотами в тексте, где нет ничего. Если мы берем попсу в России, то это Тимати. Абсолютно каждый кто читает рэп не скажет, что Тимати круто читает, но он популярен, и все считают это рэпом. Человек далекий от хип-хопа скажет, что Тимати и есть рэп в России. А Тимати это попса, это рэп-попса. Каждый, кто хоть немного знаком с речитативом, сразу его раскусит. Чувак просто пытается сорвать бабла.

Есть коммерческая индустрия. Это хип-хоп для всех. Это где есть припев, который западет в голову, где есть текста, которые в принципе понятны каждому, и есть нормальный речитатив. Есть хорошие обороты, а не текст, сочиненный за пять минут, где рифмы «я/семья/моя». Где есть реально неплохой посыл.

В True-рэп может входить и коммерческий рэп. Например, рэпер говорит, что будет делать коммерцию, потому что ему это самому нравится. Например, я. И я делаю её, не обманывая никого. Не говорю, что я полностью вышел из андергрануда, что я парень с улицы. Я не вру и говорю как есть. True — это когда ты говоришь правду в своем тексте.

Если говорить про Шарпа, то он говорит исключительно правду и сам стиль у него трушный, классика рэпа. Я считаю, что многим рэперам, которые только начинают, нужно в первую очередь познакомиться с трушным стилем. Когда я начинал читать была только классика рэпа и ничего больше. Даже R’n’B’ было в зачатках только.

— Можно в Ульяновске зарабатывать на рэпе? Вы что-нибудь имеете с того, что занимаетесь рэп-культурой?

— Иногда я зарабатываю как MC, которого приглашают просто выступить. Например, недавно Harat’s Pub приглашал нашу группу на выступление и заплатил за это определенную сумму. На эту сумму, конечно, никак не прожить, если не работать где-то. Только рэпом далеко не вывезешь. В Ульяновске практически невозможно заработать на рэпе.

Мы сейчас делаем коммерческий альбом с той целью, чтобы выйти дальше Ульяновска.

У нас готово половина альбома. Ни одного трека ещё нет в сети. Для меня это абсолютно новый опыт, потому что раньше я делал что-то среднее между коммерцией и обычным реэпчиком. Мне могла подойти любая тема, которую я прочувствовал. Я мог написать на это текст, используя трудный слог, где-то ненормативную лексику или даже запрещенные темы.

Сейчас мы отходим от этого всего, чтобы не резало слух, чтобы песни были понятны и взрослым и детям. Чтобы с этими песнями можно было выступать на площадях. Маленькие площадки — это здорово, когда у тебя есть свои слушатели. Но когда их много, это, конечно, ещё лучше.

— Альбом вы готовите сами или у вас есть продюсер?

— Вместе со мной нас четыре парня. За 11 лет, которые я занимаюсь рэп-музыкой, со мной было очень много приятелей. За это время, как мне кажется, я собрал лучших из тех, кто остался в городе. Мы хотим сделать нормальный проект. Кто-то делает речитатив, кто-то делает музыку, кто-то занимается обработкой, кто-то немного умеет двигать это в интернете. Вместе мы группа UlAlliance. Я думаю, что скоро мы выпустим, по крайней мере для меня, самый мощный альбом, который делался в Поволжье. Я надеюсь, что он выстрелит чуть дальше.

Я включал наш материал парням, которых можно назвать эстетами хип-хопа. Им нравилось и все ставят на это альбом.

Продвигать альбом мы будем через паблики. На рэпе у нас в городе трудно заработать, а вот вкладываться, пожалуйста.

Я постоянно зарабатывал деньги и вкладывал их в рэп, чтобы потом маленечко зарабатывать на этом. Например, в 2009 году мы продали 200 футболок UlAlliance в городе. Тогда мы неплохо заработали и купили на те деньги студийный микрофон и микшер.

Люди, которые говорят, что качество неважное, не правы. Одно дело слушать трек, записанный в домашний микрофон, несведенный речитатив. На нормальных колонках ты даже включить его не сможешь и не послушаешь это. На студийной записи ты реально можешь увидеть свое мастерство. Одно дело читать живьем. Другое — когда ты слышишь себя в записи. Это намного труднее.

— Когда планируете закончить альбом?

— Надеюсь, что к концу лета. Нам осталось сделать четыре трека всего. Мы торопимся, потому что у нас уже все растянулось, потому что все участники работают на обычных работах. Я- инспектор, другой парень работает учителем труда, третий — коллектор, а четвертый фасует мороженое на хладокомбинате. К сожалению, у нас нет бабла, чтобы не работать.

— К крупным продакшанам вы будете обращаться?

— Мы, конечно, зашлем свои диски на все серьезные звукозаписывающие лейблы. В том числе и на Black Star. Я за то, чтобы наш материал услышали хорошие лейблы. Я понимаю, что они вряд ли сразу нас возьмут.

Мы его самостоятельно будем пихать через все возможные паблики. Потому что через паблики это заходит. Например, восемь месяцев назад у меня вышел трек «Дымим». Мы его выложили через паблик «Новый рэп». Редактор взял его просто так, сказал, что трек крутой. С того момента не было ни дня, чтобы кто-то в стране его где-то не добавлял. Трек реально разошелся. Его себе добавили не меньше пяти тысяч человек. Но я с этого ничего не заработал. Возможно мы немного заработаем с альбома, но не с этого. После этого альбома мы окажемся услышанными. Может нас пригласят записать музыку к фильму или у нас начнется концертная программа. Я как MC гоняю периодически в Нижний, Казань — зарабатываю какие-то копеечки, но как группа мы по концертам ещё не ездили.

— Ты готов к тому, что с альбомом ничего не получится?

— Я готов к этому. Я бы даже сказал, что пятьдесят на пятьдесят — получится или нет. Я понимаю, что может ничего не выйти. Но меня это все равно не остановит. Три тысячи человек в Ульяновске по любому будут слушать этот альбом, даже если это не выйдет на Россию.

Мне всегда приятны моменты, когда в социальных сетях люди пишут «Чувак, слушал твой трек и после этого я понял, что хотел сказать тоже самое, просто я не мог выразить эту мысль. А когда я услышал, что это сказали вы, то мои чувства были согреты». Вот это круто. Я от этого кайфую. Я все равно продолжу это делать, даже на этом уровне.

— Как на работе относятся к тому, что ты живешь хип-хоп-культурой?

— Я стараюсь не афишировать это на работе. Но когда я устраивался, то сразу объяснил, чем я занимаюсь. Я знал, что это все равно вскроется. Но это никак не мешает работе. «С восьми утра до пяти вечера я полностью ваш, а после я могу заниматься чем хочу. Правильно?». Мне сказали: «Правильно».

— Ты согласен с тем, что сейчас музыка номер один в России это рэп?

— Да, сейчас музыка номер один это коммерческий рэп и поп-музыка. Правильная музыка, которая может дать пинка твоим мыслям не популизирована, такого нет пока. Люди слушают такой рэп как Тимати. Ну, ладно сейчас многая молодежь слушает Оксимирована. Он часто говорит правильные вещи, но всего лишь капля в море. Люди в основном слушают шансон и поп-музыку. И Тимати.

— А «Касту» разве не слушают везде?

— Они, конечно, праотцы, но их уже давно так не слушают как раньше. У них периодически отменяют концерты. А когда к нам приезжали Мияги и Эндшпиль, то битком народа собралось. Потому что они на волне сейчас. Их слушают девчонки-одиннадцатиклассницы. Они и забили зал. Но я уверен, что через полгода про них никто не вспомнит.

Тоже самое было с «Каспийским грузом», который я терпеть не могу. Я не понимаю, как люди это слушали. Можно блевануть. Их все благославляли, говорили, что это будет легенда рэпа. Сейчас о них даже не слышно. Все. Просто у нас в стране «блатная» романтика воспета. Парни угадали с тематикой. Их послушали-послушали, а теперь они надоели.

У нас такой менталитет в стране: поп-музыка на двух нотах вывозит, её слушает все. Нормальный рэп, где, например, будут говорить о том как нам на самом деле не очень хорошо живется, и в котором будут бить фактами, никто не будет слушать. Это никогда не покажут по телевизору. Это никому не нужно и не интересно. Может быть люди сами знают, что в каких-то моментах мы живем не очень хорошо, и может быть им не интересно про это слушать, но, например, часто выстреливают песни, где по четыре припева между куплетами. В песнях нет смысла, но это почему-то западает людям. Если ты будешь писать рэп про то, как у нас все плохо в стране, ты никому не будешь нужен.

— Ты сказал, что ваш альбом в Ульяновске три тысячи человек точно послушает. Дальше рэп-культура в городе будет развиваться или выше головы не прыгнуть в провинциальном городе?

— В 2009 году рэп пульверизировала группа CENTR. Тогда стало много рэперов и чуваков по хип-хопу, девочек по хип-хопу. Даже R’n’B’ танцпол появился в городе и так далее. Тогда это напоминало культуру.

Сейчас есть что-то подобное среди ребят 16-17 лет. Но у них уже это меньше, не так массово. Я послушал о чем читают эти парни…Хотелось заткнуть уши. Это мягко говоря. Это просто позорище. Если бы это послушали их мамки, то они бы просто надавали им по жопе. Они читают, что «я типа такой богатый». Хотя очевидно, что ты живешь с мамой, берешь у неё деньги на мороженое. Маленьким девчонкам это тоже нравится, они их восхваляют. И эти парни считают себя самыми крутыми рэперами, как будто они что-то видели и уже достигли чего-то.

Я тысячи раз, пока занимаюсь рэпом, пока записывал людей, слышал, что вот-вот кто-то перевернет рэп-игру. От многих людей, в том числе от этих малышей, которые сейчас читают, я это слышал. Я реалист. Я понимаю, что мы своим рэпом не перевернем ни какую игру. Никто никакую революцию не замутит — все темы уже были.

— Кто приходит к тебе записываться на студию?

— Были два парня намного младше меня. В их текстах было упоминание про «мэри джейн». Я их спрашиваю, знают ли они что это такое.

— А что это?

— Марихуана. Я их спрашиваю, понимают ли они что это? Они: «А че? Мы услышали это». Ну, надо же как-то врубать, парень, что ты написал! Это услышат люд. Я говорю, хочешь мне номер своей матери дашь, я ей позвоню и расскажу, про что ты тут читаешь? «Нет-нет, пожалуйста». Покраснел и ушел.

— Что тебя побудило написать трек «Нешурыгинск»?

— Многие люди говорили, что мы пытаемся словить хайп. Но я не дебил. Если бы мы хотели его сорвать, то мы бы на несколько месяцев раньше сделали бы это. Может тогда мы реально попали бы на «Первый канал». Но, спустя некоторое время, когда прошли все выпуски программы, мы с пацанами просто обсуждали эту тему и наткнулись на большое количество картинок и прикольчиков, что Ульяновск надо переименовать в Шурыгинск.

Мы решили просто встать на защиту города. Даже если мы сорвали на этом немного известности, то мне вообще не стыдно. Я не скрываю своего рвения стать знаменитым. И если мы немного прославились тем, что объяснили в своем треке, что у нас был ещё Ленин, что нафиг эту Шурыгину. Не вижу в этом ничего плохого.

Было много отрицательных комментариев, но было много комментариев от ульяновцев, которые говорили нам спасибо.

— Самая известная песня про Ульяновск — «Волга-река разделяет на два берега…» Парни из «Театра теней» в жизни реально похожи на людей, которые записали песню в перерыве между отжатием мобил на районах?

— Сейчас это абсолютно состоявшиеся мужики. Каждый занимается своим делом и никто из них не сел в тюрьму. Ничего такого. В свое время, может чем-то таким они и занимались. Сам помнишь то время, когда в городе кроме гопников никого и не было. Я сам, когда появилась эта песня, ходил в «гондонке» и ничего вокруг не видел.

— Сейчас немного в Дудя поиграем. Назови три трека, которые нужно послушать, чтобы познакомиться с ульяновской рэп-культурой.

— Обязательно возьмем «Волга-река». Это отображение нашего города в свое время, все-таки. Я бы послушал трек Шарпа True Star «Гильза-патроны». Этот трек на меня когда-то повлиял. И, конечно, я бы послушал UlAlliance «Это UlAlliance, бро». Да, чувак.

https://www.youtube.com/watch?v=64qDWK3Nv7Y

https://www.youtube.com/watch?v=eYXqOKLdwII