150 лет назад началось одно из самых судьбоносных свершений в истории России – 19 февраля 1861 года император Александр II подписал Высочайший Манифест «Об отмене крепостного права на крестьян, живущих на помещичьих землях».

Одновременно с Манифестом в обеих столицах был обнародован закон – «Общие положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». Началась долгожданная Великая реформа, в результате которой 22 миллиона российских крестьян были избавлены от тяготевшего над ними бесправия и получили имущественные и гражданские права.

Реформа назрела давно, готовилась тщательно. К середине XIX века необходимость упразднения крепостного права была ясна даже самым рьяным реакционерам. Оно сковывало экономику, обременяло не только крестьян, но и тех, от кого они зависели. Главным был вопрос не о личной свободе крестьян. Надо было суметь, не обрушив экономику страны, не разорив привилегированные служилые сословия, обеспечить крестьян. Они составляли большинство податного сословия, платили налоги, исправляли повинности в пользу государства, поставляли рекрутов для армии. Поэтому в обеднении крестьянства не был заинтересован никто. Сложность заключалась и в том, что крестьянство не было однородным, существовали различные категории. Помещичьи делились на пахотных, оброчных и дворовых. Кроме них были удельные и государственные. Очень многие крестьяне к началу реформ уже не занимались сельским хозяйством. Предстоял сложнейший и болезненный процесс не только передела собственности, но и осуществления коренных изменений в экономике и законодательстве.

И российские реформаторы с этой задачей справились – Крестьянская реформа 1861 года вошла в мировой опыт экономической науки как Великая. Это закономерно: преобразования осуществляли люди, которые умели вести хозяйство, владели реальной обстановкой и хорошо представляли, с какими категориями народа имеют дело. К сожалению, этот уникальный опыт российских реформ мало знаком нашим современникам: публикации советского периода трактовали события «с позиций классовых интересов пролетариата». Десятилетиями смаковались лозунги «всей земли и всей воли» и призывы «к топору».

Взглянем же на исторические факты. В масштабах империи работу по крестьянскому вопросу возглавлял генерал-адъютант Яков Иванович Ростовцев, один из самых прогрессивных государственных деятелей. Предстоящие реформы требовали учета специфики каждой из губерний. Для этого была проведена инвентаризация имений и земель, собирались подробнейшие статистические данные. Одна из таких работ – «Материалы для географии и статистики России», составленная в 1860-61 годах по заданию Генштаба полковником Александром Осиповичем Липинским. Все эти исследования по сей день служат важнейшим источником сведений для историков.

Накануне реформ в Симбирской губернии насчитывалось 1 млн. 150 тысяч жителей, 95% проживали в сельской местности. Это была типичная для Средней России развитая аграрная губерния. Как предписывалось «Наказом» Екатерины, «главный труд – земледелие, второй есть рукоделие из собственного произращения». Основу экономики оставляли крупные землевладельческие многоотраслевые хозяйства. Сложилась система экономических и торговых связей. Постоянно росла хлебная торговля: в 1860 году с волжских пристаней симбиряне отправили 8 млн. пудов хлеба.

В 1861 году в губернии работали 33 суконных мануфактуры, в год они выпускали 1,9 млн. аршин сукна на сумму свыше 1,5 млн. рублей. Всего насчитывалось 1261 промышленное предприятие, 87 из них – крупные. Среди сел были большие, с населением свыше 3 тыс. человек. Крестьяне имели различные промыслы. Так, кожевенники Сызранского уезда ежегодно отправляли на ярмарку в Уральск изделия на сумму в 25 тыс. рублей – сапоги, ботинки, коты, всякого рода сбрую. Была специализация. Например, Базарный Сызган славился производством телег, Карсунский уезд – саней. Помещичьи хозяйства специализировались на производстве зерна, разведении крупного рогатого скота элитных пород, тонкорунных овец, коневодстве. Симбирская относилась к губерниям с избыточным населением. Многие крестьяне ежегодно отправлялись в отхожие промыслы, большинство на сезон, но были и семьи, где городские профессии становились основным источником дохода.

5 июня 1858 года состоялся чрезвычайный съезд дворянства Симбирской губернии, где был учрежден «Комитет для составления проекта Положения об улучшении быта помещичьих крестьян». В него вошли 19 дворян, председателем был избран предводитель дворянства губернии статский советник Николай Тимофеевич Аксаков. Это брат известного писателя-славянофила, потомок одного из первых уфимских губернаторов, происходил из семьи служилых дворян, силами которых осваивались и заселялись пустынные земли «дикого поля» в Поволжье и Приуралье.

Еще два симбирянина существенно повлияли на осуществление реформ, изменивших страну. Владимира Никитича Панина современники относили к «ведущим деятелям крестьянской реформы 1861 года». Это дипломат, министр юстиции, его существенный вклад – ряд необходимых нововведений в российское законодательство. В.Н. Панин – внук сразу двух «екатерининских орлов» – полководца графа П.И. Панина и владельца Усольской вотчины графа В.Г. Орлова. От матери, Софьи Владимировны, ему достались крупные имения – Рождествено в Симбирской и Городецкое в Нижегородской губерниях.

Для Юрия Федоровича Самарина Великая реформа стала главным делом жизни. Именно его концепция легла в основу преобразований деревни. Это сын боевого генерала, участника Отечественной войны 1812 года, выпускник Московского университета, ученый, государственный деятель. Служил в Сенате, Министерстве внутренних дел. Принадлежал к кругу самой передовой интеллигенции своего века. Достоевский называл его «твердым и глубоким мыслителем». Историк Соловьев – «самым проницательным и мудрым среди славянофилов». Состоял в дружбе с семьей Аксаковых, желанный гость в их симбирском доме.

Родился Ю.Ф. Самарин в Симбирской губернии, а с 1851 года его родовое имение Васильевское относилось к вновь образованной Самарской губернии. Как и другие реформаторы, Самарин не только теоретик, но и деятельный практик. Владелец образцовых имений Васильевское и Измалково (в Московской области, в советские времена – писательский рай Переделкино), считал необходимым обеспечить крестьян достаточным количеством земли: «Нам предстоит не допустить язву пролетариата». Отстаивал разумные требования при «размере наделов и условиях выкупа».

Споры в комитетах разгорались жаркие, Самарин даже носил на заседания револьвер. Внимать здравому смыслу были готовы далеко не все. В архиве графа В.П. Орлова-Давыдова сохранилось более 70 очень противоречивых дворянских предложений и проектов. Но компромисс находили.

Так, два симбирских проекта получили одобрительную оценку председателя редакционных комиссий Я.Ф. Ростовцева: «Это первое отрадное явление между всеми, доселе вошедшими в Главный комитет проектами положений, так как они вполне соответствуют стремлению правительства сделать из крестьян не пролетариев, а земельных собственников, без нарушения имущественных прав помещиков».

Отдельная и очень интересная тема – как осуществляли преобразования в своих имениях Ивашевы, Языковы, Родионовы, Поливановы, Аксаковы. Крупнейшему землевладельцу Симбирской губернии В.П. Орлову-Давыдову в канун реформ принадлежало более 200 тыс. десятин земли, где в 14 селах и 20 деревнях жили 23 тыс. крестьян. Готовил имение к переходу на наемный труд Карл Петрович фон-Бруммер, незаурядный экономист, отличный организатор, умело избегавший конфликтов. Его имя и по сей день носит село Карловка. Орлов-Давыдов писал: «Нельзя допустить ухода крестьян из деревни. Если не дать разумное количество пахотной земли, крестьянин не будет выкупать усадебную оседлость». Комплекс скотных дворов, оборудованных водопроводом и канализацией, исправно служит и сегодня. А в домах из еловых бревен, выстроенных в имении для наемных рабочих, по сей день живут люди.

23 июля 1863 года вышло «Положение об удельных крестьянах». Им было предоставлено право выкупать арендованную у ведомства уделов землю. Судьба каждого второго крестьянина в Симбирской губернии решалась в стенах зданий, которые читатель видит на наших снимках. Сегодня это корпуса фармацевтического колледжа в Ульяновске по адресу: ул. Л Толстого, 37 и 39. Оба исторических здания входили в комплекс Конторы ведомства уделов, в первом работала администрация, во втором были чертежные мастерские.

В Симбирской губернии удельными были 2 млн. 577 десятин земель, где жили 519 тыс. крестьян. Земли и живущие на них крестьяне принадлежали императорской семье, в распоряжение которой поступали средства от этого большого хозяйства. Опыт управления огромным имением и преобразования, вызванные реформой, – тема для интересных исследований.

Далеко не все крестьяне были бедны, но их деловая инициатива была скована зависимостью. Абдулла Акчурин, крестьянин деревни Алексеевка, за право перейти в купеческое сословие выплатил 8200 рублей серебром за себя, троих сыновей и двух дочерей. Он не хотел ограничиваться только скупкой и поставками шерсти на чужие фабрики, сам хотел стать промышленником, но не имел права приобретать недвижимость на свое имя. Семья не зря претерпела лишения, собирая деньги на выкуп, к 1861 году акчуринская суконная фабрика была среди лучших в Поволжье, здесь трудились по найму 2700 рабочих.

Переходный период для установления новых имущественно-правовых отношений, становления земских органов самоуправления был определен в 12 лет. 150 лет назад, проводя постепенные преобразования, деятели Великой реформы сумели осуществить то, чего не смогли достичь ни «коллективизаторы»-большевики, ни хрущевские ликвидаторы неперспективных деревень, ни «младореформаторы» 90-х годов ХХ века. Крупные многоотраслевые хозяйства не были разорены, о чем свидетельствует перечень образцовых симбирских хозяйств накануне Первой мировой войны. Реализовали свои возможности и крестьяне. Уникальный опыт Великой российской реформы заслуживает, чтобы наши современники знали о нем побольше и вспоминали почаще.

Наталья Гауз