Владимир Коршунов

Заканчивается первое десятилетие 21 века. Годы, которые почему-то принято называть «нулевыми». Почему? Я долго этому удивлялся, ведь правильно сказать – первые годы нового века. Но только к концу десятилетия понимаю, что правы были как раз те, кто назвал их «нулевыми».

И в самом деле, чем запомнились они для большинства из нас? Ну, если отбросить сугубо личные, семейные события?

«Кризис» – первое, что приходит на ум, когда задумываешься об уходящем десятилетии. «Кризис», – говорят почти все, кого ни спрошу: в плане работы, финансов, в творчестве, … в обычных человеческих отношениях. И ведь, ладно бы говорили это те, кто перебивается с хлеба на квас, кто потерял работу, перспективы, кому ничего не принадлежит. Нет же, мрачнеют, спадают с лица и также сквозь зубы цедят слово «кризис» люди очень даже обеспеченные, «успешные», как это принято сегодня говорить. И подразумевают они не только бизнес, хотя и его тоже.

Где он начался и когда закончится? Да и закончится ли, а если да, то чем? Как говорится: «Грядущие годы таятся во мгле», но начинался он уж точно не в 2008-м, и не на американском рынке ипотечного кредитования. Что недобросовестные заёмщики за океаном как-то вдруг обвалили почти всю мировую финансовую систему? И что же это тогда была за система? Это к вопросу о финансовом кризисе, о других аспектах порассуждаем чуть позже. А система была и есть очень простая. Представьте, что вы накрываете стол для большой семьи – человек на 10. Кто-то, из сидящих за столом, всё сразу прячет в мешок. Остальные дерутся за оставшиеся крохи. Вы снова выставляете, что успели приготовить. Всё повторяется снова и снова, до тех пор, пока не кончатся продукты. Вопрос: когда вы накормите остальных членов семьи? Ответ ясен – никогда. То же самое происходит и с финансами. Сверх прибыли владельцев монополий, бонусы так называемых «топ менеджеров» от нескольких сот тысяч долларов до миллионов, это та же самая ситуация. Только вместо продуктов изымаются и прячутся в банковские мешки деньги. Они могут вкладываться в фешенебельные небоскрёбы непонятного назначения, в золотые унитазы, в штучные яхты с алмазным напылением по ватерлинии, но в любом случае они уходят из экономики, на долгие годы изымаются из оборота. И вот когда этот объём достигает критической массы, тогда извольте радоваться – кризис. По сути дела «работают» только деньги, доставшиеся самым бедным слоям общества – те самые крохи со стола. Что делаете те, кто получает мизерную зарплату или пенсию? Правильно – сразу же тратит. Покупает продукты, отдаёт их в виде коммунальных платежей. Они-то и остаются в экономике. Только таких «рабочих» денег осталось очень мало. Львиная доля попрятана по банковским кубышкам, перелита в золотые слитки, перекачена в оффшоры. Экономика задыхается, правительства вынуждены резать бумагу и печатать новые дензнаки, по сути ту же бумагу. И происходит это не только у нас. Про США уже вспоминали. Про Грецию, Францию, Великобританию, Исландию, да по сути дела про весь Евросоюз вспоминать даже не нужно – каждый день показывают, что там творится. И ведь самое грустное, что «решить» проблему исчезнувших денег почти везде пытаются за счёт бедных: урезание пособий, социальных льгот, стипендий, повышение платы и т.д. и т.п. То есть «работающих» денег в экономике и вовсе не останется – тупик.

У нас предлагают пойти ещё дальше. Помните недавние инициативы президента группы «Онэксим» Михаила Прохорова: увеличение рабочей недели до 60-ти часов, существенное расширение сферы применения срочных трудовых договоров, упрощение и удешевление для работодателей увольнения сотрудников, сокращение гарантий для работников, совмещающих работу с обучением и т.д. Всё дело, оказывается в том, что мы плохо и мало работаем, а совсем не в том, что кто-то не умеет управлять и при этом опустошает финансовую систему, выгребая из неё гигантские умопомрачительные средства. Кстати, ждать когда «рабство», предложенное г-ном Прохоровым в России официально узаконят, многие даже не собираются. Сходил мой друг на днях на очередную «ярмарку вакансий». Естественно ничего он там интересного не нашёл. 6-7, максимум 8 тысяч рэ, это всё что предлагали по его рабочей специальности. И уже на выходе подскочил к нему мужичок: «У нас новое производство, хорошая зарплата, своевременные выплаты…» «Хорошая» зарплата – это 15 тысяч рэ, видимо «грязными», то есть без вычета налогов. За них предлагалось работать в 2 смены, изготавливать полиэтиленовые пакеты, по 12 часов в день. Вдумайтесь: дышать химической отравой за 15 тысяч! 12 часов ежедневно! И плевать они хотели на существующий в стране Трудовой Кодекс.

Россия – всё же удивительная страна. Когда-то она одним скачком из феодализма оказалась сразу же в социалистическом строе. Теперь из эпохи уродливо недоразвитого капитализма нас хотят отбросить ещё дальше – назад в рабовладение. Тем более что морально-нравственных, этических преград для этого уже почти и не осталось. Я пришёл в журналистику в начале 90-х. Эх, и «весёлые» были годы! Да, вы и сами помните. Правда, писать и говорить, можно было обо всём. Могли, конечно, и по башке в подъезде арматурой стукнуть. Так это и сейчас – пожалуйста. Но была и свобода слова, хоть какая-то. А значит, и зачатки демократии. Потом всё чаще в редакции стали появляться безликие «дяди» и «тёти», которые стали «объяснять», что и как мы должны писать, чем «гордиться» и что думать. Место работы пришлось сменить. 90-е в плане свободы были куда как более «продвинутые», чем нулевые. И «согласовывать» ничего не надо было и «разрешения» на съёмки выпрашивать. Не было ни «блокпостов» в присутственных местах, ни шикарных «евро» ремонтов, ни мебели в стиле «хай тек». А вот зачатки демократии были, по крайней мере, в первой половине 90-х. Да и в материальном плане жилось как-то не так тяжело и беспросветно. Помню, в году 90-91 я – нищий студент и моя бабушка-пенсионерка жили на мою стипендию и её пенсию. Хватало: на хлеб, масло, сыр, сметану, на борщ с мясом. Теперь «кручусь», как и многие, на 4-х работах… Ни черта не хватает. И не сказать, что запросы выросли. Скорее «реформы» всё съели. Теперь вот начинается реформа учреждений социальной сферы, и я очень сомневаюсь, что смогу доучить двоих детей в обычной «бесплатной» школе.

Но, самое главное, в 90-е всё ж таки была какая-то надежда, что что-то наладится. А теперь… Похоже её – надежду, тоже кто-то спрятал в мешок, в который засунули сперва демократию, потом деньги со всего света, рабочие места и много чего. Поэтому и хочется крикнуть: «Прощайте нулевые!» Да вот только тому, что грядёт за ними сказать «Здравствуй», пока как-то язык не поворачивается.