Недоумение

 

Я не знаю, зачем я родился.

И не знаю, зачем я живу.

Но однажды я так прояснился

Что ответы узрел наяву.

 

Вижу я, что на свете прекрасны

Реки, долы, моря и леса…

Только люди так часто несчастны –

И печальны у них голоса….

 

Слышу: где-то гремит канонада,

Вижу: плачет ребенок без ног…

И кому-то все надо и надо

Отобрать чей-то хлеба кусок…

 

Так открылась внезапно и горько

Нашей жизни нелепая суть:

Ее грязь, ее дурь и задворки…

Захотелось навеки заснуть.

 

Не жалея о нивах и долах.

Не желая любви и страстей…

Без тоски о девицах веселых,

Без ужасных – увы! – новостей….

 

Но – живу. То смеясь, то рыдая,

То трезвея – то снова стакан…

Жизнь – такая она… Вот такая –

Непонятная как океан.

 

 

Я весь в девятнадцатом веке

 

Я весь в девятнадцатом веке…

Двадцатый не манит меня.

Он, душу убив в человеке,

Шел страшной дорогой огня.

 

За ним оставался лишь пепел.

Да жуткая трупная гарь…

И в нем небосвод был не светел,

Слезами казался янтарь…

 

И сумрак под лживые речи

Щетинился злобой штыков.

А в недостижимом далече

Нам чудился счастия зов…

 

«Минует все поздно, иль рано» –

Толкует мне царь Соломон…

Двадцатый – как вечная рана –

Все ноет за далью времен.

 

И годы, и память, и нервы…

Уйдут ли все за горизонт?

Но мне и теперь, в двадцать первом,

Двадцатый все жить не дает…

 

Когда-то, закрыв свои веки,

Усну я в немой тишине…

И все ж… В девятнадцатом веке

Остаться так хочется мне!

 

 

Первоцвет

 

Нет, не чудится мне – и не снится:

Где вчера еще царствовал лед

Первоклашка весны-медуница

От унынья к надежде зовет.

 

Первомир… Первовздох… Первосчастье…

Возрождает в душе первоцвет.

Не напомнив мне, сколько осталось

Этих странно-задумчивых лет…

 

Позовет в незабытые дали,

Где ни горя, ни тягостей нет…

Но – на миг лишь. На миг! Замечали

Как недолго живет первоцвет?

 

 

Закат лета

 

Вот и выгорел лета веселый убор…

Отцвело, отошло, отзвенело, отпело.

И крадется полями пустыми, как вор,

Ранней осени стыло тело…

 

Сколько душ  тосковало в такие же дни!

Сколько слез проливалось в часы невозврата!

Осень гасит надежд золотые огни,

Дожигая их в пламени злого заката.

 

Опускается неба заношенный плащ.

Исчезает, истаяла лета улыбка.

Только птиц улетающих жалобный плач

Над уснувшей рекою колышется зыбко…

 

Вот и я… Вот и он… Вот и мы…

В ожидании тяжкой зимы.

 

 

Золотая середина…

 

Вижу я: облетела рябина –…

А вчера еще пышно цвела!

Нет в российской земле середины

Мало света, покоя, тепла…

 

Вот ликующий май, песнопенье.

Соловей тешит душу в ночи…

А наутро… Ну что за явленье?

Под окном снег сугробный торчит.

 

То звенят по деревне частушки –

И трещит от гулянки изба…

То вдруг жахнет как будто из пушки:

«Ночью градом побило хлеба!!!»

 

То округа залита весельем –

То рыдает навзрыд полсела:

«Сыновей нынче прям с новоселья

Вновь страна воевать повела!»

 

Вновь у нас вместо солнца – потемки,

Свету белому каждый не рад…

И опять с синь-небес похоронки

На притихшие семьи летят…

 

Жизнь в России отмерить непросто:

День то ясен, то тягостно пьян…

От венчальных шелков до погоста

Продираемся через бурьян.

 

И опять сиротеет рябина.

А вчера как невеста цвела…

Нет у нас золотой серединки-

То – палящий огонь! То – зола…

 

 

Уроки жизни

 

Сказал поэт: у дуба, у березы

Учиться надо жить, терпеть, страдать,

Ждать оттепели в лютые морозы,

Под вьюгой несгибаемо стоять.

 

Суровые слова точны и вески.

Их незачем и нечем дополнять.

Спасибо вам, леса и перелески,

За вашу человеческую стать.

 

Подобно вам, тянусь к весне и свету,

Невзгоды принимаю не ропща.

Но – плачет, плачет, провожая лето.

Моя недеревянная душа.

 

 

Что нам дано…

 

Что нам дано? Отвага, совесть, честь,

Ум, воля, сострадание и верность,

Любовь, упорство, знания безмерность…

Нет, здесь поди всего не перечесть.

 

Что суждено изведать и узнать?

Стыд тяжкий, горе, страх, болезни, муку,

Смерть близких, нищету, позор, разлуку…

Ну стоит ли еще перечислять?

 

Не знаю, кто всем этим наградил.

Кто свет и тьму во мне заставил драться.

Мне в этом никогда не разобраться.

На то моих – увы – не хватит сил.

 

Попробуй-ка вот тут не согреши!

Попробуй тут сведи концы с концами!

Но все-таки мы выбираем сами

Свой путь, свой хлеб и песню для души.

 

 

Пасмурная тень.

 

И вот опять пусты поля.

Опять покинуло нас лето.

Опять раздеты тополя,

И снова песни не допеты.

 

И будто лишь седые сны

Теперь навек остались с нами…

Но обещанием весны

Краснеет лист в оконной раме.

 

И первый снег, и тусклый день –

Всего лишь миг круговорота.

Всего лишь пасмурная тень

На миг напомнившая что-то…

 

 

Осень

 

Ранний сумрак. Земля остывает.

Воду лед до весны придавил.

Первый снег стал сугробом. Не тает.

Ветер северный лес оголил.

 

Я – у зеркала. Те же приметы:

Седина. Угасающий взгляд.

Меня тоже покинуло лето-

Но уже не вернется назад.

 

Черновик равнодушной природы –

Вижу я в отраженье стекла.

Это осень моя. Все невзгоды.

Вся судьба, что была немила…

 

 

Туман, безлюдье…

 

Туман. Безлюдье. Тишина.

Луна, как совесть, за туманом.

И спит страна, утомлена

То ли работой, то ль обманом…

 

Что ей привычней, что родней?

В веках и бывших, и грядущих?

Что снится за чертою дней

Что грезится в российских кущах?

 

Гулаг? Победы? Сталин? Бог?

Державный взлет? Иль душ спасенье?

О, если б кто ответить смог!

Если б явилось озаренье!

 

Но спит страна. Тревожный сон

Не явит внятного ответа…

Вздох облегченья? Радость? Стон?

Иль ей мерещится все это?

 

 

Отчего пью пиво …

«Весь мир – театр; все люди – актеры».

            (Уильям Шекспир).

 

Отчего пью пиво в темный вечер?

Отчего на Волге грустный лед?

Отчего мы обнимаем плечи

Тех ,кто нас не любит – но дает?

 

Почему во мне и тишь, и вьюга?

Почему я обманул жену?

Почему забыл больного друга?

Не пойму никак я, не пойму…

 

И зачем опять в деревне пьянка?

И зачем нам трезвыми не быть?

И зачем какие-то поганки

Учат нас, как в этом мире жить?

 

Отчего луна молчит в окошке?

Отчего мне счастья нет в окне?

Отчего в душе скребутся кошки?

Отвечать, наверное, не мне…

 

Неужель все истины «in vinas…»?

Или – коль по русски – то в вине?

В чьей вине? Не ведаю, не знаю.

Отвечать положено не мне.

 

Нет загадкам ни конца, ни края…

Что-нибудь скажи, ученый мир!

Но одно я все же понимаю –

Мне об этом нашептал Шекспир…