Размышления над серией опубликованных Улпрессой интервью на тему соотношения сфер государственности, экономики, общества и СМИ, над комментариями к ним под всевозможными никами, понимаешь, что российская демократия, которая и есть сумма вышеупомянутых сфер, находится в опасности.

Что бросается в глаза прежде всего? Резкое противопоставление некоего «гражданского общества» и государства, власти. Как само собой разумеющиеся «истины» преподносятся мнения о том, что, например, «государство и граждане вполне могут обходиться друг без друга», что едва ли не преднамеренно «государство готовит подлости». Пресловутое же «гражданское общество» предстает весьма загадочным типом: то оно не осознает себя «гражданским» (что же тогда оно вообще такое есть?), то является продолжением государства. Универсальным «козлом отпущения» оказывается в любом случае «эта власть». К власти всегда много претензий, однако, подобная критика говорит, что в опасности находятся фундаментальные институты самого общества.

Эта опасность двоякая: с одной стороны, институты российской демократии пользует в своих интересах партия власти, с другой стороны – их прямо-таки ненавидит определенная часть нашего «гражданского общества», которую, наверное, правильнее назвать «радикальной оппозицией».

Поразительно, но критики реальной российской демократии совершенно не отделяют депутатского корпуса от самих институтов демократии. Попутно игнорируя все социологические опросы, которые свидетельствуют что лидеры государства, и даже партия власти, пользуется доверием большинства населения страны. То есть они как бы молчаливо соглашаются с немецкой поговоркой, что «народ достоин власти, которая им управляет», но их не устраивает ни власть, ни народ.

Такая уникальная позиция является основанием для нападок уже на народ, обвинений его в апатии, конформизме и в грехе потребительства. Но отнюдь не поводом к анализу состояния самого «гражданского общества», с тем чтобы повлиять на общественные и политические механизмы и институты государства в правильном направлении, в сторону их большей эффективности.

Слова «депутат», «парламент» и даже «демократия» стали чуть ли не ругательными словами. Но ведь если завтра, к примеру, депутатами станут нынешние оппозиционеры, сформировавшийся негативный имидж демократических институтов падет уже на них.

Парадоксально: если власть хотя бы пытается что-то делать для совершенствования демократических институтов, хотя бы говорит о необходимости этого, например, реальной политической конкуренции, недопустимости «бронзовения» ее главных опор, то оппозиция ограничивается поливанием грязью «этой власти и демократии» при каждом удобном случае.

А удобных случаев предоставляется много. И они будут всегда, ибо придраться при желании можно и к одиноко стоящему столбу. Особенно политическому. Это я к тому, что уж слишком очевидна политическая подоплека нашей общественной критики.

А судьи кто?

Кто же судит российскую демократию от имени широкой общественности и блага народа? Таких судей много, причем как внутри страны, так и за рубежом.

КПРФ, парламентская партия, то есть вкушающая каких-то демократических благ, но размер этих благ находит совершенно недостаточным. Современные коммунисты, похоже, грезят о новом коммунистическом проекте, с учетом пожеланий трудящихся 80-х – начала 90-х годов, и с этой замечательной позиции клеймят российскую демократию. Последнее универсальное обвинение – в коррупции, ибо по коммунистической теории само понятие частной собственности – коррупционное. В соответствии с известным утверждением философа Прудона: «Частная собственность есть кража».

Правая либеральная прозападная оппозиция мечтает о европейской модели демократии, которую можно осуществить, конечно же, только под чутким руководством «Европы», поэтому принимает как руководство к действию все рекомендации и просьбы «Европы» к России, и поддерживает все европейские обвинения России. Нежелание российской демократии выполнять пожелания «Европы» – уже достаточный повод для ее поношения и оскорбления. Так крайние, казалось бы, политические силы сходятся во взаимном неудовольствии, подтверждая таким образом политологическую мудрость о притяжении полярных сил, единственно, борьбой за власть. Патриотическая оппозиция, которую часто по идеологическим мотивам называют также и националистической, все никак не может найти свое «лицо», оформиться в нечто привлекательное и понятное для того самого «русского» российского народа, который они вызываются представлять. Пока она больше зритель, чем игрок на политической сцене. И поставщик электората для других партий.

Системная оппозиция в лице эсеров и либеральных демократов за реальную оппозицию не признается. В этом их собственная вина, и беда. Но даже если они составят реальную конкуренцию единороссам, это вряд ли уменьшит нападки наших радикалов на институты российской демократии, ибо они продиктованы идеологическими соображениями.

Такая неблагоприятная внутриполитическая ситуация дополняется неблагоприятным внешним положением. Это, во-первых, международный терроризм, который превращает сегодня все государства мира немножко в крепости. Российская крепость в этом смысле очень плохо защищена, и это дает повод для справедливых упреков нашей власти. Во-вторых, пора признать, что Россия находится в состоянии новой холодной войны с Западом: информационно-пропагандистской необъявленной войны. Она началась весной 2007 года со знаменитой Мюнхенской речи Владимира Путина. С тех пор Путин стал мишенью номер один ведущих западных СМИ, а наша самая либеральная оппозиции взяла на вооружение лозунг «Россия без Путина». Пикантность новой «холодной войны» в том, что Запад выступает в роли арбитра достижений российской демократии. Отсюда понятно, что никаких достижений у нее нет, и никогда не будет. Разве что после новой цветной революции.

Нелиберальная демократия

Американский демократический арбитраж дает повод и нам обратить свой неискушенный взгляд на Америку. По независимому обывательскому мнению эксперта Михаила Жванецкого США – это «полицейское государство». Он понял это, когда в США полицейские остановили его автомобиль, вытащили из машины и, без церемоний, заставили «целовать» капот, раздвинув ноги на ширину плеч.

Сегодня эта тенденция в Америке значительно развилась, приняв после падения «башен – близнецов» форму «Патриотического акта», который, по мнению правозащитных организаций, ставит под угрозу право американцев на частную жизнь. Везде на Западе сегодня на первом месте меры безопасности, и только потом демократия, которая дополняется важным институтом стукачества. Можно предположить, что этот институт, по историческим причинам, плохо приживется в России, что усугубит наше отставание в демократии.

Если обратиться к мнению о демократии не только авторов учебных пособий, но и сегодняшних ее «столпов», то перспективы западной демократии выглядят весьма туманно. Так, Фарид Закария, гл.редактор журнала «Нюьсуик», написал бестселлер с красноречивым названием: «Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами» (Москва, 2004), в котором утверждает, что демократия – это лишь форма организации политического процесса, но не его содержание, что либеральная демократия не способна предложить «адекватное решение современных проблем».

«Результатом демократизации демократии в США стал серьёзный дисбаланс в американской политической системе: теперь в ней больше демократии, но меньше свободы. Теперь партия не более чем инструмент для сбора средств в пользу телегеничного кандидата. И это только начало. По мере того как политические партии будут деградировать дальше, богатство и известность станут привычными средствами для избрания на высшие посты».

Что же может быть такое демократия без либерализма, то есть без свободы? Нонсенс? Нет. Это будет развитием того, на что проницательно указывает нам эксперт Михаил Жванецкий – «полицейского государства». Если отбросить пропагандистские мифы о западной демократии, в том числе и миф о «конституционном либерализме» самого Закарии, то легко заметить, как на ее горизонте все отчетливее проявляется «полицейское государство». И даже во всемирном масштабе, под присмотром американского полицейского.

Есть неполиткорректное определение демократии как формы обеспечения власти плутократии. Многие далекие от политики писатели и другие гуманитарии замечают в минуты откровенности, что «этим миром» реально правят власть (элит) и деньги. Весь фокус в том, что власть элит может быть либеральной и демократической, а может и не быть, что удручает Ф.Закарию. Другой эксперт – журналист по демократии Михаил Леонтьев поясняет этот демократический фокус:

«Есть «модельная демократия» – это то, что принято считать демократией: западной, либеральной, с разделением властей, правами человека, свободными и конкурентными выборами. Есть прямое нормальное определение демократии – это власть народа.

Современная демократия является имитационной. Потому что демократия не может быть всеобщей. Люди разные. Возникают механизмы по управлению народным волеизъявлением. В конце концов, эти механизмы становятся абсолютно совершенными, и народное волеизъявление просто моделируется элитой. Современная демократия – это система обеспечения власти элит – очень узких групп. Элита решает свои вопросы не публично, а публичный процесс имитирует участие народа в управлении собой».

Вот такие у нас перспективы. Что же делать? Михаил Леонтьев отвечает на этот вопрос так: «Я верю в демократию по тем же самым причинам, о которых говорил Черчилль: все остальные системы гораздо хуже. Особенно в настоящее время». И предлагает отстаивать российскую демократию, очень несовершенную, но живую, потому что она вырастает из российской почвы. Российскую демократию нужно совершенствовать, и укреплять, опираясь в первую очередь на ее «нормальное определение», а не на абстрактные «модели», которые сегодня разрушаются даже у стран-производителей. Ничего другого нам просто не остается.

Виктор Каменев