На прошлой неделе в засвияжском музее Победы, расположенном в центре детского творчества №2, собрались те, кто был свидетелем самых страшных страниц в истории нашей страны. Гостей пригласили в связи с двумя памятными датами – днем снятия блокады Ленинграда и победой в Сталинградской битве.
Ветеранов поздравили лучшие коллективы центра и учащиеся школы №82. Наш корреспондент – по приглашению руководителя музея Тамары Шевяковой – пообщался с двумя участниками этой встречи, трагические судьбы которых достойны отдельной книги.
«Я не остался сиротой!»
– Мне еще и трех лет не исполнилось в то время. Родители были коренными ленинградцами, а жили мы в блокаду на водоканале, – вспоминает Александр Григорьевич Гулягин.
Почти сразу после начала войны в Ленинграде отключили воду, электричество, перестала работать канализация. Многодетная семья переехала в пригород на дачу, так как только там можно было добыть пригодную для питья воду.
– Отец ходил пешком в центр города на работу. 12 января 1942 года в лютый мороз он снова отправился в центр и не вернулся. Как потом выяснилось, папа упал, обессиленный от голода, и замерз. Сестра, жившая рядом со Смольным, привезла его на саночках, а затем за буханку хлеба ему сколотили ящик и «прикопали» на Большеохтинском кладбище, – рассказывает наш собеседник.
На этом бедствия семьи только начались. Через несколько дней мама – Лидия Николаевна – ушла отоваривать хлебные карточки и также не вернулась домой.
– Мы предполагаем, что она похоронена на Пискаревском кладбище, – добавляет Гулягин, волнуясь. Воспоминания о гибели почти всех родных (в блокаду умерли девять человек его близких) и через 70 лет заставляют глаза Александра Григорьевича наполняться непрошеными слезами.
Оставшись совершенно одни, трое детей обратились за помощью к соседям. Самому старшему – Борису – было тогда семь лет; семнадцатилетний Леонид, еще один брат Гулягина, в тот момент воевал на фронте.
– Нас определили в разные детские дома, я в итоге оказался в Ульяновской области – в Карсунском детском доме. Меня усыновила простая русская колхозница – Екатерина Ивановна Гулягина, которая буквально выпестовала меня. У нее было всего два класса образования, но когда я пошел в школу, то уже умел писать, читать и считать, – продолжает вспоминать Александр Григорьевич.
Подробности о своей родной семье Гулягин начал по крупицам собирать лишь в 1962 году, поступив в Ленинградский политехнический институт. Вернувшись в Ульяновск, он долгое время работал на УАЗе, участвовал в строительстве тольяттинского ВАЗа.
– Я благодарен судьбе, что на моем пути встретились замечательные люди – Екатерина и Григорий Гулягины, мои приемные родители. С их помощью я не остался сиротой и вырос в любящей семье!
Сталинградское месиво
Другой наш собеседник – Александр Альтарович Козинец, участник Сталинградской битвы, в 2013 году объявленный Ульяновской еврейской общиной «Человеком доблести и чести».
– В 1941 году я должен был демобилизоваться, так как к тому времени уже отслужил три года в армии. Но все вышло совсем по-другому, – говорит ветеран, которому в 2015 году исполнилось 96 лет. Александр Альтарович, несмотря на свой весьма приличный возраст, отлично помнит войну. При этом он не просто описывает случившееся, но нередко сопровождает свой рассказ шуткой и точным сравнением.
– В 1941 году я служил в Удмуртии, а затем попал в район озера Чебаркуль. Мы обслуживали орудие на конной тяге – в упряжке было шесть лошадей. О войне я узнал уже в поезде. Возле Полоцка мы попали в окружение, и один майор стал выводить нас. Как сейчас помню: кругом озера, майор едет впереди и играет на губной гармошке, а мы – за ним, – вспоминает Козинец.
В этот момент нашего собеседника ранило в ногу. Убитая под ним лошадь усугубила положение, сломав ему бедро. Сержанта Козинца оставили в селе одного, а полк продолжил отступать.
– Через некоторое время вернулись хозяева избы, под порогом которой я лежал. Дед хотел меня сначала заколоть вилами, поскольку подумал, что я – немец. А я ему говорю: «Я не немец, вон у меня ремень со звездой!». Его жена уговорила довезти меня на лошади до ближайшего населенного пункта, – продолжает рассказывать ветеран.
Так он попал сначала в Ржев, затем в Свердловск. После, уже оправившись от ранения, Александр Альтарович участвовал в боях за Сталинград.
– Это было сплошное огненное месиво, вспоминать страшно: ведь два миллиона человек погибло с обеих сторон. Хорошо хоть Паулюс сдался вместе с армией, а то погибших было бы намного больше.
Во время Сталинградской битвы Козинец получил тяжелое ранение и чудом сумел сохранить ногу: была реальная угроза ампутации. Затем он уже в 1944 году попал в Ульяновск, где и остался.
– Я до самой пенсии проработал маляром – участвовал в реконструкции многих исторических зданий, в том числе – дома Ленина, – с заслуженной гордостью говорит наш собеседник.
Добавим, что Александр Козинец награжден орденом Отечественной войны I степени и двумя орденами Красной Звезды.