Cолдатская мать

И льдины на речке всё тоньше,

Капелей слышней перестук.

Но к ней завернуть

Почтальонше

Как будто бы всё недосуг.

Знать, путь не короток у почты

В суровое время,

Не прост.

Мать глянет в окошко:

А ночь-то

Как нынче длинна, и без звёзд…

Вдруг весть,

Что во время прорыва

Сын рухнул на взорванный наст,

Докатит волною от взрыва

До матери,

Сердце обдаст.

И вот наяву уж –

Не снятся –

Черны и берёзы, и снег.

И вот по щекам уж струятся

Морщины,

Как русла для рек.

* * *

В пилотке со звездой,

Без автомата,

Глядит в окошки милого села.

Вот постучится –

Мать-то будет рада!

Ведь сорок лет

Она его ждала.

Но не обнять

Ему своих домашних

И ту, что всех красивее была.

Не взять земли ладонями из пашни,

Что к севу приготовилась, –

Тепла.

Ведь столько пуль

Война в него метала…

Хоть дух солдата

Не смогла сломить,

Но всё же стал теперь он

Из металла.

До дома – шаг.

Но шага – не ступить.

* * *

Всё бежит, бежит моя дорога,

Оглянусь – а утро позади.

Вроде бы и пройдено немного,

Но уже стою на полпути.

Оглянусь и вижу в отдаленьи

Поле, лес, рябину у моста,

Где звенит для нашего селенья

Речка, до хрустальности чиста.

Вижу я, как друг мой для веселья

Взял гармонь… А вот сыграть не смог.

Нет его. И майскою метелью

Цвет летит на чёрный бугорок.

Постоял… И снова без оглядки

Зашагал, ведь столько новых дел.

… Ничего, что годы наши кратки,

Ерунда, что малость поседел.

* * *

Солнце виснет в небесном проёме.

В нашей комнате – тишь и уют.

Говорят, сколько зайчиков в доме,

Столько будет счастливых минут.

Это всё удивительно мудро.

Только так же и пол, и стена

Были в бликах в то летнее утро,

Когда в дверь постучалась война.

Всё же верь в это тёплое солнце:

Вон сынишка, наивен и мал,

Оттого беззаботно смеётся,

Что ладошкою лучик поймал.

* * *

Земля живёт, как мы,

Смеётся и горюет.

Оттаяв от зимы,

Весенний лес ликует.

У дома, вдоль дорог

Всё лето в сорок первом

Царил чертополох,

Как горя признак верный.

И ветер, будто весть,

Сквозь щели в крыше старой,

Оттуда, где поветь,

Полынным плыл угаром.

Давно прошла война,

Но и сейчас, поныне

У нашего окна

Пылится куст полыни.

Полынный островок

Кустится, как в укоре.

И это оттого,

Что есть на свете горе.

Первый снег

… И рассказал сосед мне в этот день:

Мы первый снег на фронте не любили.

В атаку шли средь лёгкой снежной пыли,

А из бетонных нор фашисты били.

И сколько тогда наших положили,

Ведь на снегу был каждый как мишень.

Простор струит высокий чистый свет,

Повсюду он: и далеко, и близко.

Средь клёнов, у подножья обелиска,

Смахну порошу с траурного списка,

Где третьим сверху значится мой дед.

Сосед мой вспоминает о войне…

Мы с ним идём то берегом, то лесом,

То постоим у ёлок под навесом,

И не понять в рассветной тишине,

Где снег скрипит, где спутник мой протезом.

* * *

И скрипнут сени мёрзлой половицей,

И тополя прижмутся потесней,

Гнездо в ветвях, покинутое птицей, –

Нет ничего печальней и грустней.

Зима легла на сотни километров,

Бредёшь легонько от куста к кусту.

И тихо всё, но вдруг сорвутся ветры, –

И снег летит к застывшему гнезду.

Опять с рассвета поднялись метели,

Но всё равно видать со всех концов:

Качают ветры, будто колыбели,

Пустые гнёзда. Гнёзда без птенцов.

Мне жаль гнездо, застывшее на ветке,

Но не об этом, не об этом я…

Давно-давно у нашей у соседки

Уехали куда-то сыновья.

* * *

Посмотришь вдаль – холмы, холмы, холмы,

Да облаков неровные изломы.

И рвы,

Водой небесною полны,

Что пролилась, когда гремели громы.

Окинешь взглядом даль

Из-под руки:

С холмами рядом,

Далеко и близко,

Как часовых надёжные штыки

Сверкают всюду грани обелисков.

Родная Русь, да сколько ж полегло

Твоих сынов, –

Которых ты любила, –

Чтоб вражье беспросветное крыло

На ясном небе зори не затмило.

… Повсюду обелиски и холмы,

Как далеко видать их на рассвете.

И понимаю сердцем, что лишь мы

Теперь за всё –

За Родину –

В ответе.

* * *

От спящего посёлка

К тебе – недалеко.

С тобою рядом, Волга,

Мне дышится легко.

Ведь от истоков к устью –

Везде по берегам

Священной пахнет Русью,

Не сдавшейся врагам.

Ни тем, с раскосым взглядом,

Что злобой налитой.

Ни тем, что к Сталинграду

Шли чёрною ордой.

Заря горит высоко.

И слышно: дышит ширь

Свободно и глубоко,

Как древний богатырь.

На травах у посёлка

Рассвет блеснул лучом.

Лежит, сверкая, Волга

Карающим мечом.

* * *

Погибших нескончаемые списки,

Их не сотрут ни ветры, ни века.

По всей России встали обелиски,

Как дым боёв – над ними облака.

Здесь притихают даже ребятишки,

Здесь тишина такая, будто бы во снах,

Иль будто бы во время передышки,

В короткие отрезки меж атак.

Наперекор утратам всем и смерти

Средь строгой величавой простоты,

Похожие на взгляд красноармейцев,

Весною открываются цветы.

Свежи, росою утренней умыты –

Я не видал таких спокойных глаз,

Чтобы вот так глядели бы открыто,

Душевно и внимательно на нас

* * *

Светла душа, как небо в ясный полдень,

Когда видны леса и жёлтый плес,

Как будто путь нелёгкий нынче пройден,

И вот причал – среди густых берёз.

Ах, сон-трава под синим небосводом,

Цветущая от шума в стороне,

Утихомирь разбуженные воды,

Чтоб лодка не качалась на волне.

Чтоб в тишину над речкой, где тропинка,

Среди лесов, стоящих не дыша,

Тут вслушивалась каждая травинка,

Чтоб обмирала, слушая, душа.

А завтра пусть опять меня разбудят

И звон волны, и шумные леса.

Но уж тогда ничто не страшно будет –

Ни бури, ни печали, ни гроза.

* * *

Ни одного не уцелело сына,

Обоих увела с собой война.

Стоит у окон горькая калина,

Её видать из каждого окна.

Видать, как рдеют над землёю грозди,

Видать дорогу, поле, небосвод.

И верит мать,

Что вот нагрянут гости…

Но нет, никто не едет,

Не идёт.

А вьётся над дорогой

Паутина.

Над речкою не слышно соловья.

И лишь всю ночь стучит в окно калина,

Как в юности бывало –

Сыновья.

Как будто бы стучат нетерпеливо

Мальчишки, проводившие подруг:

То словно младший –

Часто, торопливо.

То словно старший –

Редко: тук… тук… тук…

И кажется, что вот на самом деле

Войдут сейчас два стройных молодца,

Ещё не надевавшие шинели,

Не знающие смерти от свинца.

Дворянсков Владимир Николаевич родился в 1949 году.

Автор нескольких книг поэзии и прозы.

Лауреат областной премии Ленинского комсомола.

Член Союза писателей России.