К: По назначению Бударина – не моя тут роль. Есть задача поставленная передо мною в январе этого года, я уже сотни раз это говорил: это не мое желание, уберите мою личность в сторону, я курирую область по линии партии, понимаете вы это, я получаю жесткие команды от Игоря Владимировича Лебедева – моего шефа.

Е: информации по Юрию Владимировичу Когану в Ульяновске давно не было вообще

К: ее нет, не потому что меня тут нет, а потому что никто не хочет освещать, а сам я в силу своей скромности природной не навязываюсь никому. Мне предлагают, там за деньги какие-то в «курьере», я не лезу никуда. Тем более что пятый созыв, я не ульяновский депутат. В свое время освободили место Сергей Владимировичу, давай дерзай, а я сидел месяц в телевизоре на своей полит. кухне и там старался делать все что можно для зак. собрания и т.д.

Е: но т.е. в новом созыве вы, собственно, к региону-то и не привязаны

К: я привязан полностью к нему

Е: по Поволжью?

К: по региону. Мои регионы: Саратов, Самара, Ульяновск, Пенза, Мордовия

Я курирую все дела, ничего без меня сделать не может, вот вертикаль Лебедев, Коган …. Это жестко выстроено, мы не «Справедливая Россия».

Поэтому обращение в том, что там, что-то, куда-то в лево, в право… никогда этого не будет. Бударин был и есть Бударин, как партийная номенклатура, назначенная здесь, будет делать ровно то, что ему будут говорить – только так у нас бывает. Иначе полномочия мои таковы, что выше совета партии обращаться не буду. Я просто сниму его. Элементарно.

Е: Бударина?

К: да любого! В любой области, где бы ни было. Только так партия может выжить. Понимаешь, эти все дела, когда раньше все были пупами земли, они прошли. Мы живем в стране, где власть в руках ЕР, где власть в руках президента и тд. Здесь нужно не называть себя оппозиционером, это глупость – слово оппозиция, сейчас касается только красных, дай им Бог здоровья. А мы можем иметь свои взгляды на разные моменты, не согласные мы можем быть с линией там правительства, но в целом мы работаем на одну страну, на один народ. По моему это должно быть понятно любому нормальному человеку.

Е: тем более, тем кто тусуется на улпрессе

К: … обожаю этих мальчиков из благополучных семей, обожаю просто. Закончившие полянсковский УлГУ, они далеки от жизни и от всего, они никогда в жизни не знали проблемы с куском хлеба. Что они знают про людей?

Е: думаю там немножко другая аудитория.

К: Дай Бог здоровья. Я обижать никого не буду.

Е: там журналисты.

К: да наверное. Я просто обижаюсь на то, когда люди начинают оскорблять (разговор о комментариях оставленных под анонсом интервью). Есть аргументы – скажите. К чему эта анонимная пачкотня?

Ну это ладно… Давайте к вопросам.

Е: Цитирую: «Ермак останется последним у нас всенародным избранным мэром?» (сохраняю лексику).

К: Я думаю, что все-таки последним он останется. Хотя меня упрекают в том, что я не владею ульяновской политической ситуацией – это все глупость полная – я владею всем и вся. Конечно, нельзя же утверждать, но я думаю, что я знаю мнение уважаемых единороссов о том, какой должна быть Городская Дума. Я думаю, что они будут биться за то, чтобы выборы проходили по пропорциональной системе – 50 на 50. Но! Это первый аспект вопроса. Второй аспект – я глубочайше убежден в том, что уважаемая «Единая Россия» сделает все возможное, чтобы сейчас провести поправки в устав ГорДумы о том, чтобы выборы проводились заранее среди будущих депутатов Городской Думы, я в этом убежден. Поэтому то, что на пресс-конференции я там спонтанно сказал – напомнил о том, о чем я говорил два года назад… Я не знаю почему это вызывает такой дикий ажиотаж. Я, действительно считаю, что если город в свое время – в 2004 году – отдал мне 75, 5 тысяч голосов… Кому он еще столько отдавал?! Вот можно как угодно издеваться, вы поднимите протоколы избирательные – кому он еще столько отдавал? – Никому! В том числе и господину Ермакову. Ну никому!!! … В ГосДуме я не сижу. Проблематика моей работы совершенно иная. Конечно, я последний созыв занимаюсь больше законотворчеством, чем в 2004-м созыве, понятно, но вообще-то я региональщик чистой породы. Абсолютно это знают все прекрасно, поэтому меня, наверное, и ценит партия, поэтому партия меня и сохранила, переместив на выборы в Самарскую область, потому что просчитано было, что здесь никто не пройдет. Просчитано было, хотя в свое время Сергей Иванович ездил к Жириновскому и просил – это при мне было – чтобы меня отсюда, как кандидатуру, не убирали из Ульяновска. Но там тоже не дураки сидят, а рабочие лошади, Димочка, нужны везде! Везде нужны, к сожалению! Везде!

Е: Это я прекрасно вижу. Людей мало.

К: Поэтому так отвечать нужно на этот вопрос: наверное, все-таки Сергей Николаевич будет последним мэром, напрямую избранным народом.

Е: Юрий Владимирович, вот Воронин Владимир отправлял письмо. Не в курсе вы? Просто я обещал, что все вопросы, размещенные на сайте будут заданы.

К: Я еще раз говорю… (зовет помощницу, просит найти письмо Воронина). Дим! Скольким тысячам людей Коган помог. Почему же об этом не пишут – скольким тысячам людей я три миллиона собственных денег за четвертый созыв раздал прямо здесь – на прямую. Почему об этом не пишут?! Я не знаю… То, что я беру и везу Жириновскому, я отдаю Жириновскому. Но я не помню

той темы, разве я могу все вопросы знать, когда у меня по сто человек за прием проходило! Кто скажет про меня плохое слово?!

Вот Закон о печати. Его уже в Думе измусолили. Столько вам позволено, что дальше некуда. А отвечать как вот за это за все? Ну разве это мыслимо? И ты вот создал этот блог и вся грязища идет на нем.

Я же помню свои журналистскую работу. Ну ты-то, наверное, тоже помнишь. И сейчас посмотри, в депутатской работе мы же привели отношения с прессой в корректную плоскость. И с удовольствием даю интервью и помощники мои по Самаре, по Саратову. Ну почему здесь-то у вас такая грязища, Дим?

Е: Интернет, Юрий Владимирович! За всем не уследишь. Я на самом деле извиняюсь за эти оскорбления! Публично извиняюсь!

К: Да не надо извиняться. У меня дубленая кожа. Я сидел на пресс-конференции и видел ушлые глаза вот этих девочек… Ну, ребята. Такой уровень журналистики… Я им рассказывал о том, как я сидел 2 часа, 40 минут на встрече с Путиным. Это ж интересно! Это эксклюзивы. Рассказывал о том что Путин говорил – и никто об этом слова не написал. …. Это уровень журналистики. Обсуждать меня? Я в политике с тех пор, когда вы еще пешком под стол ходили.

Е: Пресс-конференцию как осветили, я тоже разочарован. Ничего в итоге не вышло.

К: Титов Серега сидел кивал, все сидел записывал, в итоге свелось к тому, что хочет Бударин … Бударин хочет политической карьеры, а Коган хочет стать мэром, заработать бабок… И все! И вся пресс-конференция в прессе.

Е: Титова тоже можно понять – у него федеральная газета, ему утвердили тему.

К: «Коммерсант» нормально пишет. Беда в том, что никого из журналистской братии жизнь города не интересует. Зарабатывают свои копеечки, не более того. Вот в чем дело-то. У нас же разные процессы происходят здесь, а мы вынуждены молчать: я – в силу того, что я политик, а эти – в силу того, что им просто не позволят. Вот и все.

Е: Соглашусь.

К: Нет, я понимаю, выборы были бы, да.

Е: Ну а сейчас, видимо, просто скучно всем.

К: Здесь вообще такое болото последнее время, я удивляюсь просто.

Е: В комментариях прозвучало, что якобы у вас с Марининым и Горячевым отношения плохие, якобы по вашей вине они испортились. Как можете прокомментировать?

К: Глупость. Я не понимаю, что это такое. Совершенно не понимаю. Олег – мой друг с тех времен, когда я еще к нему ездил в его фирму. Мы дружили с ним с тех времен, когда в 97-м году мы ЛДПР-овцы взяли, попросили, выпросили ущербное хозяйство.

Д: Я помню, ЛДПР занималось сельским хозяйством – конец 90-х.

К: Да. 1997 год. В Мелекесском районе. Я ходил к нему христарадничал, Олег давал нам тонны ГСМ. Долго можно рассказывать. Мы, действительно, искренне хотели поднять и подняли на определенный уровень это хозяйство. К большому сожалению, потом избрался генерал Шаманов, и имея личную дикую неприязнь ко мне в первые свои 2-2,5 года деятельности, он уничтожил это хозяйство. Почему у меня испортились? С чего взяли? Маринин – депутат Областного Законодательного собрания, имеет в кармане членский билет партии. На основании чего я с ним могу испортить отношения? У меня бизнес с ним совместный или что? Какие отношения? Я вышестоящий для него руководитель – только и всего. А Серега ведет в одиночку во всем депутатском корпусе пытается как-то оживить здесь работу. Он прекрасную инициативу по визуальной борьбе с табакокурением предложил. Что пишут?! С какого бока?! Кто это пишет?!

Е: Далее. Про Юрия Фролыча. Приближается юбилей. Оцените роль этого человека для региона.

К: Дима, вот ты сидишь в моем кабинете. У тебя за спиной чей портрет? (висит в полстены портрет ЮФГорячева) И он висит здесь уже 4 года. Я этот портрет взял у Олега, он висел в кабинете над его головой. И никогда я его не сниму, чья бы приемная это ни была. Потому что отношение к Юрию Фролычу… Недавно, примерно неделю назад – в прошлый приезд мы встречались, там обнимались, говорили…Это для меня человек, во-первых, в эпоху которого я вошел в политику, бросив бизнес, а, во-вторых, это человек, который для меня действительно является эталоном губернатора. Потому что если разговор шел о добром нужном деле, то всегда можно было войти к Юрию Фролычу в дверь и уйти с положительным решением. Будь это замена плиты на проезде Сиреневый на Верхней Террасе или будь то любая иная помощь. Юрий Фролович приезжал ко мне в подсобное хозяйство вот в то время. Ты можешь себе это представить? Мы встречали его, а он своими руками и ногами все прошел, все прощупал. И помогал, потому что знал, что мы взяли вот эти вот десятки гектаров земли не для того, чтобы заработать деньги. Это факт. Для меня он всегда останется самым-самым человеком человечным. Должность хозяина области – это крайне сложная должность. Я думаю, что нельзя об этом никогда забывать. Юрий Фролович всегда был прежде всего добрым хозяином для всех, другом для всех, отцом для всех, батькой в этом доме. К нему ходил Нечаев, к нему ходил я. Был Кругликов и все были… если с хорошими, нужными делами.

Человек каждое утро объезжал все улицы, где стояли бочки с молоком. И проверял, чтобы по 50 копеечек за литр продавалось, а не дороже. Можно говорить о чем угодно: что он там приостановил наше областное вхождение в рынок…, но скольких людей он спас от голодной жизни своей политикой. Мы ведь не говорим о среднем классе, мы говорим о тысячах, десятках тысяч, если не сотнях, которые за счет его политики нормально на тот период жили – не вешались и не бомжевали на мусорках.

Е: Юрий Владимирович, я писал уже на Улпрессе, что власти должны программу празднования его юбилея сделать на уровне области.

К: Дим, я знаю. То что я знаю: Сергей Иванович глубоко в курсе и одобряет и лично участвует. Просто, может быть, это не настолько афишируется, но я знаю, что со стороны власти полная поддержка и так далее.

Е: Ну и слава Богу, молодцы тогда. Просто я что-то не заметил пока, но Фролыч, я думаю, человек самый достойный – особенно памятников этих бесконечных.

К: Безусловно! Полностью подпишусь.

Е: Юрий Владимирович, вернусь к вопросам. Вот вы говорите, что давно не были в Ульяновске. Расскажите что сделали для региона за эти два срока? Вы сейчас курируете несколько регионов. В какой степени Ваша активность направлена на Ульяновск? То есть родной регион вы выделяете как-то? Я без провокаций)

К: Для меня вопрос этот все таки несколько провокационный. Я объясню ситуацию. Хотя не надо бы. Для меня это больной вопрос – то, что я не депутат Ульяновской области. Что ни говорите, я считал и считаю себя ульяновцем. Закончу свои дни на ульяновской земле – во-первых. Второе – то, что в четвертом созыве мы, действительно, старались сделать все возможное. Но, конечно, нельзя на одну чашу весов положить то, что делает правительство Ульяновской области: министры, сам Морозов – там пробивают, вышибают. Со своей стороны, мне лично себя упрекнуть не в чем. Сколько раз я выступал в Госдуме, сколько раз я метелил там Кудрина только по одному вопросу. До сих пор меня в Думе называют Юра-мост. С другой стороны, вопрос болезненный, это вопрос информационного перетягивания одеяла. Я не претендую на медали в этом смысле, я знаю, что болезненный он был в отношении к этому со стороны власти. Потому что, если чего то добиваемся, то «почему это Коган добился?! Это мы добились!». Вы, безусловно, я согласен, но правильно сказать – мы, а Коган – не одиночка…. Вся фракция работает на его сторону. Это так у нас заведено. Поправки вносились в бюджеты прошлых годов и вот сейчас на трехлетку. И вносит ведь Коган и еще 2-3 человека. Две-три области максимум таких прорываются сквозь Кудрина. На три года до десятого мы сейчас внесли поправки для моей Самары. Я сейчас практически не занимаюсь делами Ульяновска не потому что я не хочу, а потому что я не востребован. Я об этом совершенно четко и ясно говорю. Я не знаю, каковы причины того, что не нужна помощь нашей фракции, я этого не знаю. Через Сережу Маринина на Пинкова выходили, просили: дайте документы. Что-то надо? Давайте конкретно…. Что там. Это же не один Юрий Владимирович. Кудрин же меня видеть до сих пор не может. Его перекашивает.

Я когда выступал недавно (меня просили там по порту Курумоч, просили 750 миллионов на реконструкцию Куромыча и 250 миллионов рублей на прокладку дорог к деревням, которые не имеют твердого покрытия) – так я вынужден был тогда встать и сказать сначала: «Алексей Леонидович, я не за мост сейчас говорить буду». У него так лицо просветлело.

Сегодня. Серьезно вот говорю, искренне – хочу, но, к сожалению, как депутат Ульяновском не востребован. Ну нет и нет, но говорить, что я не бываю здесь… Я бываю здесь раз в месяц точно, это все прекрасно знают. Что говорят, что «наконец-то появился». Да я появляюсь, но я же не афиширую себя в газетах, я же не для того приезжаю, чтобы интервью давать. Сидим здесь решаем вопросы – кому деньги, у кого, там, жалоба. Тут же накапливается черте знает сколько – масса нерешенных вопросов, масса проблем, которые нужно решать, встречаясь с самыми разными людьми, в том числе и из других партий – это суть работы, зачем я буду все это выносить. Но, повторяю, незаметность депутата в информационном поле – это создано искусственно… Даже сейчас это не моя приемная – это приемная Лебедева. Но он, именно потому что я курирую эту область и т. д., оставил мне кабинет. Поясню – каждый депутат имеет право на одну оплачиваемую приемную, т. е. с техникой, с помощником. Лебедев отдал его мне. Потому что знает, что я буду здесь работать! Это факт. Но я же официально в Самаре. А реально здесь – ничего не изменилось – изменилось только одно, что вон – пустой коридор (Коган имеет виду что у ЛДПР отняли комитет ЗСО по обращениям граждан). Кому это хорошо? Что Маринин хуже Эдвардса что ли? Я уважаю Эдвардса, но почему не оставить себе этот комитет, что плохо работали что ли? А теперь вообще никого нет. Зачем?

Е: То есть вы имеете ввиду, что какой-то реальной деятельности нет?

К: Да я не вижу ее просто, может, она и есть. Но… Я когда Лукину про работу комитета рассказывал, у него глаза вылазили: Лукин приезжай к Борису Ивановичу, посмотри! Вы к Зотову пройдите – хоть раз он плохое слово сказал о нашем комитете?

Е: Комитет назывался…

К: По правам человека и обращениям граждан. Потому что я сидел и тратил на это чертову кучу времени. А сегодня что – ну комитет есть, правда с добавленным каким-то измененным названием, а где дела? Он же был конкретный, реальный. Дим, доходило до того, что с общественной приемной Морозова звонили Маринке (секретарю): «Марина, попроси Юрия Владимировича, чтобы он принял людей! У нас денег нет. Спросите у Марины. Она скажет вам. Это было». Я же никого не укоряю. А что сейчас – пустота. Когда у меня приемы здесь были, здесь парализовывалась работа второго этажа. Тут же народ-то шел. Это сейчас поставили рамки, а раньше ж не было! Раньше было: свободно заходи. Плохие ЛДПР-овцы что ли?

Е: Кстати, а Мисанца смотрите передачу? Сейчас в нишевом формате, на мой взгляд, и на взгляд многих, заменила когда-то популярную вашу…

К:. Ну, во-первых, Мисанец этим занялся не сейчас. Да, я все отвечу, я все смотрю, и все вижу и все знаю. Единственное, что… Хорошо перенимать хорошее. Только этого в реале никогда не было и не будет. Там будет разговор в телевизор – талантливый журналист хорошо вещает. И это все. И все на этом заканчивается. В моих руках телепрограмма была топором на чиновника. Он предпочитал со мной не ругаться, а лучше сделать – бабушке вон трубу заварить или крышу подлатать. Грозил я им этим молотком-топором. А это что – это говорильня. «Ах, ах, ах!» Очень хороший русский язык, вроде того, я приветствую, конечно, эти вещи со стороны «Справедливой России», но она такова – она говорильней занимается более чем конкретными делами. Разница – подход.

Е: Вернемся к местной политике. То есть, по вашей оценке, Ермаков у нас последний всенародный избранный. Фактически заявлено, что мэр будет выбран из круга «Единой России». По персоналиям могли бы вы кого бы то ни было назвать, кто наиболее вероятный мэр, если бы выборы состоялись после этой реформы – вот сейчас кто может эволюционировать до мэра из круга «Единой России»?

К (подумав): Василий Гвоздев. Это единственный, о ком я могу сказать. Это мое личное мнение. Человек в представительной ветви власти, все ходы и выходы знает. Умеет ладить как с радикалами, так и с олигархами, которые есть и в том и в другом качестве в составе Городской думы сегодняшнем. Я не думаю, что есть какая-то другая кандидатура достаточно серьезная. Конечно, можно, с помощью кого-то получив хороший финансовый портфель, приехать и раскрутить эту штучку. Понятно, все в этой жизни бывало, все что угодно можно сделать. Но я думаю, что если все-таки будет избираться из числа депутатов, то это наиболее взвешенная фигура, не имеющая к себе, скажем так, больших претензий. Василия я воспринимаю, как фигуру – как личность. К нему прямой какой-то ненависти у людей нет. Ведь любят и не любят ярких, а Гвоздев, я пытаюсь его нарисовать, крайне сдержанный, взвешенный, это тот чиновник, который, на мой взгляд сегодня является как бы идеалом российского чиновника. Вот Когана, конечно, чиновником представить себе трудно – с моей энергетикой и т. д. Я не думаю, что у него есть какое-то число большое нелюбящих его людей… Ну там прошлое… Прошлое у каждого человека есть. Могут упоминать его там начало бизнеса и т. д. А по логике вещей, искать кого-то сегодня… Я прекрасно помню, как ставили единоросы в свое время еще еленкиных там и т. д. Хороший хлопец сидит – мой знакомый – Александр Иванович Букин. Супер мужик, для меня он, например, по роду моей работы здесь в Ульяновске… Сколько я к нему ходил, Дмитрий, сколько бы я ему жалоб ни носил – до Ермакова не всегда доберешься – он то в поездках, то еще что. С Александром Ивановичем всегда мы решали все. Нормальный мужик, но, я думаю, что ему может не хватить какой-то внутренней единоросовской поддержки. Вот если бы меня спросили, я бы его, ну если не на уровень с Васей поставил бы, то очень-очень близко. А больше мне называть некого. С Василием мы работали, у нас нормальные отношения. А к Александру Ивановичу у меня очень хорошее отношение. Водку с ним не пил, в баню не ходил, но по восемь жалоб приносил, и в телевизионной программе потом рассказывал: это решено, это решено… Я никогда в жизни про него ничего плохого не сказал. Вот, пожалуй, что и все, хотя всегда остается один шанс. Вот пример: вчера у меня в Сызрани проходили выборы в Городскую думу. 100% по одномандатным спискам. Наши заняли кучу вторых мест, ни одного первого. Зачем это нужно было «Единой России» 100% взять.

Е: В Димитровграде похожая ситуация.

К: В марте у меня выборы в Тольятти. Совершенно другая ситуация – там будет 50 на 50. Здесь мэр будет избираться из числа депутатов в Сызрани. Там ничего не решено. Там будет 50 на 50. И все это – в рамках одной области. Поэтому я и оставляю здесь 1% на то, что возобладает разум. Вообще, я считаю, что лишать людей прямого волеизъявления – это несколько паскудно. Потому что, как бы ни хотели, но объявлять о том, что 30 народных избранников или 35, 40 или 45, 50 или 55 являются гласом народа, это глупо. У нас большая часть народа или же половина, или немножко меньше половины на выборы не ходят вообще. Говорить о том, что представители, имеющие депутатские мандаты, являются гласом народа, это смешно.

Е: 15% избрали депутатов, значит 85% мэра избирать не будут, хотя половина уже на этом уровне сходили бы проголосовать.

К: Безусловно

Е: Буквальный подсчет: если даже половина за мэра проголосовать придет – демократия уже вырастет на 35%.

К: Это уже стратегические и тактические игры, я так понимаю. «Единая Россия» полностью в этом смысле последовательна. Я не знаю, что бы мы делали на их месте, наверное, то же самое. Да любая власть, любая партия, она стремится к этому. Относиться к этому так, как относятся коммунисты, я не буду никогда, и наша партия тоже не будет. Сейчас тенденция такая: «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР меняются местами. «Справедливой» не видно, она потихоньку будет сходить. Это мое личное мнение.

Е: Почти в завершении нашей беседы, хочу спросить. По персоналиям ульяновским, кого вы видите перспективным политиком – завтра кто будет? Из этой системы, кого вы видите наиболее яркой личностью, кто здесь и сейчас и завтра будет процессами рулить?

Например, кто политик от «Единой России», кто политик от ЛДПР и т. д.?

К: Я бы не хотел отвечать на этот вопрос. Для меня сегодняшняя ситуация, видение ее заключается только в одном: как это удалось, я не знаю, но я думаю, что сегодня говорить о каких-то перспективных – неперспективных, талантливых – неталантливых, я не знаю. У нас есть один перспективный и один главный – это Сергей Иванович. Я считаю, что у него большое будущее. Пока он здесь является главой региона, я думаю, что Ульяновскому региону хватит и этой фигуры вне зависимости от каких-то партийных дел. Никогда и никого даже в приближении рядом не поставлю. Можно говорить о Кругликове, можно говорить о «Справедливой», напрочь опутанных деньгами, но не политикой. Вот поэтому и выбор-то наш был предопределен, мы все-таки стремимся к какой-то самостоятельности частичной в рамках жесточайших ежовых рукавиц. Поверь мне, никогда и ничего здесь не будет – ни лева, ни права. Занимайся этим господин Бударин – информационным полем, проводи мероприятия, вкладывай деньги. Но повторяю, у нас есть губернатор, у нас есть «Единая Россия», у которой есть достаточно харизматиков, но, я думаю, что ни один из них не будет претендовать. Просто «ЕР» так выстроена…

Е: Системно.

К: Да, абсолютно системные люди. Что там Александр Александрович, что Игорь Викторович Тихонов, что Алсу Харисовна, Селиверстов. Хорошие люди с собственным большим социальным потенциалом, но я думаю, что Сергей Иванович является безусловным главой Ульяновской области. Вряд ли на кого-то будет еще внимание обращено. Другой вопрос – скучно жить в политическом смысле. Наверное, да, но, наверное, это из-за той же системности.

Е: Но это не только в Ульяновской области…

К: В Самаре гораздо веселее и в Саратове гораздо веселее… Ульяновск в конце концов должен депутата иметь. Что ж мы имеем – трех москвичей? Это некомпетентность тех, кто руководил выборами. Синдром большаковщины здесь. Это не хорошо все было. Большаковщина здесь процветала. А что толку было бы, если бы Сережка (Маринин) поехал бы в Москву и курировал бы и дрался из-за фракции, что хуже было бы что ли Морозову? Или бы прошел бы Доронин, черт с ним. Что хуже было бы? Чего боялись-то? А получилось, что у нас три москвича сидят и один мальчик еще, который не вякнет, не пикнет, ничего не сделает и никому даром не нужен. Вот итог – это непрофессионализм, я прямо единороссам говорю. Надо было думать хоть о чем-то. Большаков, конечно же, выдает себя за профессионала. И, действительно, человек умеет добиваться результата. Я к нему прекрасно относился, я к нему часто ходил, решали вопросы, но выборы – это специфический момент в жизни общества.

Е: И в завершении. Ваши ощущения от Москвы. Четыре года в Госдуме. Ваш взгляд на регион и в целом на жизнь.

К: Дим, я чувствую себя востребованным человеком. Партия дала мне эту возможность в полнейшем объеме. Я нахожусь в ситуации, когда я могу самореализоваться. Делаю, наверное, не мало, потому что, наверное, иначе ругали бы. Не ругают. Даже нет-нет, да и похвалят. Чемоданы за Жириновским не таскаю (вспоминает комментарий на Улпрессе) – это не депутатское дело. Я многое увидел, я перезнакомился с огромным количеством людей. Понимаешь, мне это все нравится! Мне это нравится больше, чем то, чем мы занимались там до 89-года, когда я был кумиром молодежи, после 95-года, когда я был преуспевающим бизнесменом. Я очень рад, что мне доверено партией, людьми заниматься. Мне очень приятно, что у меня есть, хоть и не большое, влияние на жизнь людей. Я имею возможность на многие федеральные структуры влиять, они вынуждены с этим считаться. Второе. Это то, что, поднявшись на такую небольшую высотку все-таки лучше видятся люди, видятся в другом аспекте. Раньше относился так, сейчас вижу иначе. Это дает большой опыт. Я романтик по натуре. Всегда в объятия ко мне тысячи приходили и, что греха таить, и пользовались очень часто. Сегодня стал осторожнее, разборчивее, ближе к председателю партии – гораздо ближе. И я поражаюсь, это просто феномен. Раньше я с ним часто встречался, но больше как журналист, сейчас же общаемся по самым разным вопросам. Поражаюсь этому человеку. Не многим далось знать Владимира Вольфовича, как мне. Считаю, что это один из самых ярких моментов в моей жизни. Не понимают, не хотят отдавать должное гениальности человека. Сегодня партия власти на 40% делает то, что предлагал Жириновский 20 лет назад. Это факт, это все прекрасно знают. Мы не акцентируем на этом внимание, потому что понимаем, что это больно бьет по самолюбию. Но тем не менее, отрицать это невозможно. Что тебе еще сказать. Я гораздо больнее реагирую на те обиды, которые мог бы не заметить раньше. Еще более обостренно. Наверное, потому что не защищен. Как и все эти 449 человек вместе со мной. Мы не защищены – ни от чего. Я не говорю уже о власти. Я говорю уже о прессе, о телевидении, об общественном мнении. Обо мне могут говорить все, что угодно, я не имею права говорить ни о ком. Очень тяжелое ощущение. К сожалению, мы в России-матушке никак не можем научиться любить друг друга. Живем в одной стране. Я знаю, что и мой ребенок не доживет до торжества подлинной демократии. Как бы мы ни относились к Англии, к Америке – у них демократия. То, что творится у нас, то, во что у нас превратили инструмент досрочного голосования – это не демократия, это величайший бардак. Выборы в стране – это величайший бардак.

Е: Россия – не Европа и никогда не будет ею.

К: Мы не будем Европой, но цивилизованной страной мы все-таки будем когда-нибудь. То, что мы совершили за 20 лет…

Е: Я по-другому смотрю. Я смотрю на 90-е годы все-таки как на результат поражения в холодной войне и прежде всего в информационной войне. Страна потеряла больше, чем за время Великой Отечественной в промышленности, в людях. Для меня Россия возрождающаяся – это путинская Россия все-таки. Интересно, куда она сделает следующий шаг. Но хотелось бы, чтобы мы двигались – становились сильнее, системнее, наращивали экономику в значимых реальных сферах, чтобы мы становились умными, чтобы осознавали себя, как себя, знали, кто враги. Как Медведев показал Грузии: «Ребята, стоять!».

К: Вопрос про Медведева. Москва находилась в таком напряженном ожидании. Что же мы получили – личность или же просто Ваньку-встаньку? Здоровенные статусные мужики при мне сидели и ждали с содроганием его решения. И как у них лица просветлели. Не-ет! 8-го числа он всем показал. Вот это мужик! Приятно было. Ведь думали, что, действительно Владимир Владимирович там посадил. Но какое я удовольствие внутреннее испытал! Я не был еще в общении с Медведевым ни разу, но то, что вот 2 часа 40 минут была встреча с Владимиром Владимировичем. Умение этого человека располагать к себе, я потрясен. Это нечто. Вот Кудрину бы это, он бы смог нас убеждать в необходимости и стаб. фондов и т. д. Удивительный человек.

Е: Я несколько раз писал и на Улпрессе в том числе, что Путин себе памятник уже заработал и памятник ему в России будет стоять рано или поздно.

К: Но у нас во главе страны сейчас не марионетка Путина. У нас самостоятельная сильная фигура. Вот говорили, радикал Путин и либерал Медведев. А когда надо… Жесткий оскал Российской империи показал. Молодчик!

Е: Я, если честно, в тот момент боялся. Когда танки едва не пошли на Тбилиси. Я думаю, что этот момент настолько тонкий, думаю, столько сил у нас пока нет.

К: Я думаю, что есть. Когда Шаманова назначили там… Я же ему звонил 10-го. «Владимир Анатольевич, я просто восхищен!» И как Россия – генштаб потом это все завуалировала: да нет, не назначали никого никуда. Все было. Он три дня провел… Он мне рассказывал. Я у него спрашиваю: как же вы там, ведь оставалось каких-то 70 км… Он говорит: «Просто я солдат – мне сказали: стоп, я встал». А оставалось – пять часов, всех бы похоронили.

На этом час разговора истек.