или Почему состоятельные россияне не любят родные просторы?
Я давно мечтал попасть на Сахалин.
Нет, не на тот знаменитый остров,который исследовал в свое время – и о котором Чехов написал не менее знаменитую книгу. Там я уже бывал.
Я мечтал побывать в населенном пункте ,именуемом САХАЛИН.
Эта точка на карте Цильнинского района меня манила давно. Я хотел узнать, что это за место, как появилось название сельца. Как там живут люди, чем заняты, о чем мечтают.
И это мое желание как-то сбылось.
Я не слишком печалюсь о том, что судьба не выдала мне билет богача. Но попав в этот уголок Цильнинского района я сильно пожалел об отсутствии у меня солидного счета в банке.
Почему? Попробую объяснить.
Представьте благодать: зеленая луговина с прудом. Простор. Тенистая березовая аллея. А за аллеей — несколько добротных зданий.
Эти здания — бывшее жилье, административно-управленческий корпус, хозяйственные постройки.
И ВСЕ это было ПУСТЫМ.
НИ-ко-го.
Народ с благодатного поселка весь куда-то сбежал.
Так и возник этот “островк забвения Сахалин”. Некогда обжитой кусочек нашей родимой земли.
Давно уже нет в этих краях совхоза.
Как известно, дом без хозяина — сирота. Мысль, возникавшая при виде собранных в одно место добротных строений, такова: почему же никто не стремится приобрести и обжить привлекательное пространство?
Под термином «обжить» я не имею ввиду возрождение сельхозпроизводства на зарастающих полях и раздолбанных вчистую фермах. Это уже невозможно по многим причинам: молодежь давно разбежалась, поля зарастают.
А вот устроить здесь усадьбу с прудом, садом и прочими аксессуарами привольной жизни не только возможно — но как бы само собой напрашивается. Тем более, что до Большого Нагаткина отсюда — всего десять верст.Да и до Ульяновска по асфальту-рукой подать.
И везде немало состоятельных людей, которые — при желании могли бы приобрести пустующие здания, переиначить их на свой вкус — и обустроиться на приволье для спокойной (можно даже сказать «барской») жизни…
И затраты на это обустройство могли бы быть уж не такие непомерные (при наличии капитальных зданий).
Но никто не едет в эти места; никто не желает привести в завидное состояние очередной кусок брошеной на произвол судьбы российской земли…
Я бы — хотел. Но — как уже сказал — нет средств. А те, у кого имеются — не желают.
И понятное дело — ждет это чудное местечко только запустение и разорение.
Обидно стало мне за брошенный поселок Сахалин.
Так вот: поговорить о сельских российских усадьбах мне хотелось давно.
Еще в советские времена я как-то увидел возле деревни Уржумское ( близ границ Ульяновского и Сурского районов) среди созревающего ржаного поля большой зеленый квадрат. Подобравшись поближе, я узрел окруженное по периметру густой жимолостью пространство. У одного края оного из травы торчали остатки кирпичного фундамента. Остатки строений были заметны и в других углах квадрата…
– Тут усадьба чья-то была, – пояснил местный житель. – Пустой дом еще и при колхозе стоял; колодец вон в углу до сих пор воду держит…
Подумалось: как славно, наверное, было хозяину этого исчезнувшего поместья смотреть на закаты из своего окна; ходить с удочкой на недалекую речку, грустно провожать осенью улетающих птиц — и терпеливо ждать их возвращения к родным местам…
Ныне посреди бывшей усадьбы на истоптанной траве валялись пустые бутылки, окурки, какой-то хлам. И еще одно поруганное местечко печально заглянуло мне в душу.
Сейчас жалких остатков таких усадеб, усадебок, хуторов по России — многие тысячи.
Тема, конечно, больная еще со времен Чехова — вспомните «Вишневый сад». Вспомните грустные вздохи Бунина о небогатых степных усадьбах, об их прелести и благотворном влиянии на человека…
А ныне? Где все это? Все было, все былью поросло.
Грустно. Грустно по многим причинам.
Во-первых, при существовании скромных сельских усадеб (или как их назвать, дабы не навлечь на себя обвинения в том, что оплакиваю исчезнувшую жизнь «эксплуататоров»?), множество людей могло бы просто с удовольствием и пользой для физического и духовного здоровья в них жить-поживать. Все-таки, согласитесь, жить в усадебке с аллеей берез, прудком, с беседочкой на берегу — это не то, что тереться в «коллективных садах» на шести сотках, беспрестанно выясняя отношения с соседями).
Во-вторых: наличие таких обжитых уголков весьма благотворно сказалось бы на духовно-культурном развитии страны.
Тут надо прояснить роль российских усадеб в духовной и культурной жизни страны.
Совсем, совсем не зря любили усадьбы и горестно печалились об исчезновении усадебного уклада русской жизни Чехов, Бунин, Куприн, Глинка, Блок и еще многие творцы российской духовной ауры. Ибо для деятелей российской культуры Мураново, Тарханы, Михайловское, Ясная Поляна, Языково, Болдино, Вишенка, Званка, Мелихово, Шахматово — и еще сотни усадеб были не только местом уединения, и наслаждения русской природой. Они были побудителями творческого вдохновения, той «точкой возбуждения» куда приходило вдохновение, где рождались и реализовывались великолепные замыслы… «Служенье муз не терпит суеты…» – сказал поэт. И это «бегство от суеты», в частности, обеспечивали творцам сельские усадьбы – укромные и прелестные уголки России.
Думаю, многие россияне (не только поэты, писатели, композиторы, арстисты) но и инженеры, бизнесмены, люди науки и политики — находили бы в этих уединенных уголках и спокойствие, и вдохновение, и сосредоточенность, столь необходимые для любой профессии. Без таких «населенных пунктов» (в самом прямом смысле этого словосочетания) была бы куда скуднее отнюдь не только российская культура – но и многие прочие сферы творческого созидания..
Но случилось то, что случилось.
«Развитие капитализма в России»; первая мировая война, февраль и октябрь 1917 года…. и пошло-поехало: «экспроприация эксплоприаторов»; «военный коммунизм»; «головокружение от успехов»; расстрелы, бегство капитала и элиты из России — и так далее… Не до покоя, сосредоточенности и уюта было людям, нет!
Как отчаялся Блок, узнав, что фамильную усадьбу спалили «революционно-вдохновленные» мужички! Запись в дневнике поэта лаконична и выразительна: «Шахматово! Ах!!!»
А потом грянула «коллективизация» окончательно приговорившая к исчезновению даже не обсобленные от «бучи — боевой, кипучей» (В.Маяковский) пространства — а даже саму мысль об этом…
Вот так и образовалась на теле российской провинции «всероссийские пустоши».
Ныне изменилось в стране многое. Растет тяга населения к жизни несуетной, к природе, к работе на земле. И что мешает ныне начать (а вернее – возрождать) усадебный быт в России?
Со многими небедными людьми говорил я на эту тему.
Одни, слушая меня, смотрели как на придурка: «Ты в уме? Кому эти русские березки вместе с русскими сугробами нужны, если я могу отдыхать в теплых краях?» Другие вздыхали: «Сам мечтал. Но как вспомнишь, сколько надо бегать по чиновникам, сколько нервов с нашими мужичками потратишь — сразу желание исчезает». Третьи резали прямо: «А разве есть гарантия, что снова эти усадьбы разорять и поджигать не сбудут?»
И получалось: нет, не видать уже российским пространствам никаких усадеб, хуторов и прочей обособленной жизни! Это в Америке, Испании и прочих странах всякие «ранчо» могут соседствовать наряду с Нью-Йорками. У нас имеют будущее только мегаполисы! Ведь совсем недавно Минэкономразвития РФ даже большую часть малых городов страны уже приговорило к исчезновению… Что уж тут рассуждать об усадьбах!
Но мне иногда кажется: березовая аллея и пустые здания на островке забвения по имени Сахалин в недальнем уголке Цильнинского района Ульяновской области все же когда-нибудь приобретут своих хозяев.
И, возможно, не только там.
P.S.
Бывают же в жизни парадоксы! Только поставил точку в этом грустном повествовании, как слышу по «телику»: «Госудраственная Дума готовит к рассмотрению проект закона о родовых усадьбах в России»… Вот те на! Или подслушали мои мыслишки господа депутаты!?