13 ноября 2009 года в Ульяновске прогремели страшные взрывы. ЧП на «Арсенале 31». Это событие навсегда запомнят все ульяновцы, в особенности жители Верхней Террасы. Им досталось больше всего. Вернее — их домам и квартирам.

Первая многоэтажка на пути взрывной волны — Димитрова, 5. Пожалуй, самая пострадавшая. От мощных взрывов буквально не осталось ни одного целого окна. Стекла вылетели, рамы покорежило. Сам дом дал большие трещины, которые видны невооруженным взглядом. Спустя год мы встретилась с жителями этого дома, чтобы узнать, что за это время изменилось, предоставили ли им помощь, отремонтировали квартиры, возместили ущерб.

Когда я ехала на встречу с жителями «несчастного» дома, то даже подумать не могла, что услышу столько несчастных призывов о помощи. Несмотря на то, что многие уже сделали ремонт в своих квартирах, вставили окна и двери, отремонтировали мебель, остался у жителей осадок — все пришлось делать за свой счет. Добиваясь компенсации через суды, экспертизы и переписку с различными инстанциями. Процесс этот оказался долгим, отнимающим время и моральные силы.

— Самый главный просчет в этом деле со стороны властей — отсутствие нормального оповещения пострадавших, — считает жительница дома Димитрова, 5 Нина Семеновна. — О том, как нам добиться выплаты компенсаций, узнаем друг от друга по сарафанному радио. Вместо надлежащей официальной информации — слухи от соседей.

Сегодня у многих жителей Верхней Террасы на руках есть постановления мировых судей о признании их пострадавшими и о возмещении стоимости ремонтно-строительных работ. Вот только денег за это пока никто из знакомых Нины Семеновны не получал. Ждут своей очереди. К слову сказать, ФГ УП «31 Арсенал» от выплаты денежных средств пострадавшему населению не отказывается.

Впрочем, таких как Нина Семеновна, обратившихся в суд по горячим следам, примерно половина. Вторая половина, в следствие отсутствия информации, начала подавать заявления в суды совсем недавно. И столкнулась с проблемой. Судьи просят заявителей предоставить экспертизу, что те же двери и окна действительно пострадали во время взрывов. Но многие за это время уже устранили неисправности: где-то поставили новые, где-то отремонтировали. Поэтому доказать сейчас, что ты пострадавший, а не обманщик, очень трудно. С другой стороны — большая стоимость экспертизы, она колеблется от 3 до 5 тысяч. Не каждый может из своего кармана выложить такие деньги, заранее не зная, признает ли его суд пострадавшим или нет, возвратятся эти деньги или нет. Хотя у всех пострадавших есть акты обследования жилища, которое проводилось после взрывов следователями военной прокуратуры. Эти акты запрокотолированы и подтверждены свидетелями.

И есть еще одна категория пострадавших. К счастью, не очень большая, к сожаленью, что она все же есть. Это немощные старики. За них некому хлопотать, некому писать письма и водить их в суд. Впрочем, и сил чтобы туда добраться, у стариков нет. Живут с трещинами в стенах, с перекошенными рамами. Потому что денег на ремонт тоже собрать не могут. Кто позаботиться о них — неизвестно.

«Должны же как-то принять во внимание, что мы пенсионеры, разве мы виноваты, что такое случилось? Разве мы этого хотели? — обратилась ко мне с болью в голосе восьмидесятилетняя Евдокия Александровна. — Чтобы нам вставить новые окна и рамы, это нам надо не есть, не пить и за квартиру не платить». Они не виноваты. Только до сих пор ждут внимания от виновных. Ждут наши старики…

Наталья Марцымова