Про князя-басурманина, про Гапона-поганина, да про лихое мотовство-из казны воровство

Недетская сказка

Cледственным комитетом прокуратуры Ульяновской области возбуждено уголовное дело по факту хищения бюджетных средств в Сенгилеевском районе. Главные фигуранты дела пока не определены, но очевидно, что ими станут распорядители районного бюджета…

В некотором царстве, в синбирском семьдесят третьем государстве, у царька завалящего Мороза -Мутно Солнышко жил был удельный князь-басурманин по имени Рамизка из рода Мухлямовых. Верно служил он царьку – дань с тяглового народа собирал прилежно – с кого шкуру сдерет, с кого – две. Да и царек его жаловал, на проказы сквозь пальцы смотрел. Говорят, даже сама боярыня Подберезовикова, фаворитка царская, приголубила князя басурманского да к себе приблизила.

Шибко любил Рамизка погулять -погужбанить с дружками, меду хмельного попить, в баньке попариться, девок срамных потискать. Охоч был он шибко до девок-то. Попортил многих в уделе своем. И все бы было хорошо у князя, да народу тяжко под ним жилось – ни работы, ни жизни, ни воды даже вдосталь испить.

Но сказка-то наша не про это. А про то, что задумал однажды Рамизка купечеством заняться, чтоб сундуки свои княжеские звонкой монетой пополнить. Решил он цементом торговать, благо в соседнем княжестве его вдосталь, цемента энтого. Накупил его – целую гору огроменную – ну, чтоб продать, значит, гору эту, и разбогатеть разом. Но не пошла торговля, и, вместо того, чтоб разбогатеть, Рамизка-князь-купец задолжал заимодавцам. Говорят, даже залетные разбойнички-тати приехали молодого князя пугать-пытать, долги выколачивать. В общем, опечалился наш князек-боярыни дружок, пошел с сумой по друзьям-знакомым да по ростовщикам – денег в долг набрать, да от разбойников откупиться. Даже терем свой княжеский с наличниками резными и крышей черепичною пришлось заложить за долги.

Но недолго печалился князь – подвернулся ему случай знатный. Распорядился в те поры царь московский и всея Руси выделить из казны денег много-премного – подлатать старые избы для народа его да построить, где надо, новые. Получил часть денег тех и Рамизка-князь. Сразу делец ушлый нашелся – Гапонов. Пришел с челобитной к Мухлямову и говорит: хочу, мол, князь, помочь тебе царский наказ исполнить да деньги освоить. Хорошо, отвечал ему князь. Только возьмешь в подручные холопа моего верного – из дворовых – Петьку Стамескина, тем более лавка у него есть по строительству – “Волга-Недострой” называется. Да и отвечает он у меня при дворе за строительство.

По рукам ударили – дело сладили. И закипела работа – принялись они денежки считать да делить, и так им это дело понравилось, что тут уж и не до строительства. Дела у князя поправились, да и сам он приосанился, раздобрел. А что – молод, хорош собой, черноглазый, чернобровый, на коне лихо гарцует, мошна деньгами полна. А народ-то его тем временем чах и хирел да голодал, только князю до смердов разве дело есть? И терпение у народа лопнуло – стали смерды шуметь да кричать – “Гнать Рамизку”, “На кол его!”,” Бить батогами!” – стали челобитные писать. И местному царьку Морозу, и самому главному царю Московскому и опричникам его. Услышал верховный царь народ стенающий. Начал ногами топать да кричать-ругаться словами нехорошими. Как можно людей моих жаждой-голодом морить!? И послал опричников разобраться и с князем, и с царьком синбирским. Не потерплю казнокрадства, говорит. Ежели докажете вину Мутна Солнышка да Рамизки-басурманина – всех в острог, на шесть лет. А то и на дыбу.

На этом сказке не конец, да и делу не венец. Сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок. Мы ее еще продолжим – будет время, будет срок.