Сегодня весь мир отмечает День освобождения узников фашистских концлагерей и гетто. В Ульяновской области к этой дате имеют отношение около 270 человек – такова численность местного отделения «Российского союза бывших узников фашизма». Светлана Васильевна Бурдина – одна из тех, для кого 11 апреля – то ли праздник, то ли напоминание о горестных событиях.

Выдал двоюродный брат

– Это случилось в феврале 1944 года. Я была ребенком, играла на улице, а прибежав домой, увидела в квартире много соседей. И все плакали. Увидев меня, мать разрыдалась и сказала, что нас выселяют в Германию, – начинает свой рассказ Светлана Васильевна.

Ее семья жила тогда в небольшом городке Старый Крым. Город немецкие войска заняли уже давно. В Германию угоняли сначала мужчин и здоровую молодежь – нужна была хорошая рабочая сила. До женщин постарше и детей добрались только в 44-м году. К этому моменту в городке развернулась сеть подпольщиков и партизан. Непосредственное отношение к ним имела и семья Светы. Жора, ее старший брат, вместе с двумя друзьями помогал партизанам – мальчишки знали окрестный лес наизусть. Но однажды они попали в немецкую засаду. Ребят арестовали и отправили в Германию. Мальчишкам, к счастью, по дороге удалось бежать. Они втроем поселились на чердаке в доме Светы. Света скучала по брату и, не понимая, что происходит, иногда громко звала его со двора – мать ее за это ругала. Одного из прятавшихся мальчишек все-таки не удалось уберечь. Он как-то ночью вылез с чердака, чтобы сходить домой помыться. Попал в облаву, и его угнали в Германию. Там здорового парня использовали в качестве донора крови. Домой после войны он вернулся инвалидом.

Еще у Светы было четверо двоюродных сестер-сирот. Их родителей дядю Ваню и тетю Свету – расстреляли в 1942 году. Они были подпольщиками, держали связь с партизанами. Тетя Света уже при немцах печатала дома на машинке листовки.

Выдал их немцам двоюродный брат дяди Вани. 18-летней Вале, одной из оставшихся сирот, пришлось принимать ухаживания полицая Ваньки.

Благодаря его хлопотам девушка несколько раз избегала высылки в Германию.

Отказались от спасения ради подруги

В Германию Света ехала с матерью и еще двумя женщинами – тетей Зиной и тетей Пашей. Они были близкими подругами и, собираясь в дорогу, решили везде держаться вместе. В Праге у Светиной мамы и тети Паши с маленьким сыном появилась возможность бежать. Местные жители предлагали выдать их за своих родственников. Но женщины отказались от спасения: тетю Зину, армянку, выдать за европейку было никак нельзя. А вообще по дороге из поезда исчезло много людей. В основном это были молодые девушки их уводили местные жители. Однажды прямо на глазах у Светы из вагона выпрыгнул парень. Он спрятался за бугорком земли. Немцы, сопровождавшие поезд, начали стрельбу, но не попали. Когда пули его уже не могли достать, он встал и закурил. А потом сбежал целый вагон русских военнопленных – они проделали отверстие в полу вагона и ночью ушли.

В Берлине пленных стали распределять. Светиной маме, тете Паше и тете Зине пришлось долго просить, чтобы их не разлучали. Женщин вместе с их хозяином – немецким фермером – отправили в деревню недалеко от городка Штецен. Там их поселили в небольшом домике. В домик иногда приходили другие пленные. Сначала часто заходил украинец, хваставшийся, что он добровольно уехал в Германию. Говорил, что собирается жениться на немке и что ему уже обещали надел земли. Но женщины встречали его с холодком, и он вскоре перестал появляться в домике. А однажды Света прибежала домой и была возмущена – трое здоровых парней сидели вокруг стола, положив на него ноги в ботинках. Оказалось, это были пленные американские летчики.

Они обслуживали немецкую прожекторную установку. Потом, правда, американцы ее взорвали и ушли навстречу войскам союзников.

Чуть не задушила сумасшедшая немка

Большинство немцев, живших в деревне, относились к пригнанным неплохо. Света часто играла с немецким мальчиком Фрицем. Две сестры, державшие бар, угощали ее лимонадом. Отношение к русским зависело от того, были ли у немцев погибшие на войне родственники. Например, в селе жила странная женщина: она бродила по улице, разговаривала сама с собой и часто смотрела в небо.

Света однажды оказалась рядом с ней и чуть не погибла. Женщина схватила ее за шею и стала душить.

Потом отпустила, зарыдала и пошла прочь. Вечером мама рассказала Свете, что у этой немки погиб сын-летчик.

Уже осенью 44-го Светина мама с подругами с уверенностью говорили о том, что скоро война закончится. Вообще они имели четкое представление о том, что происходило на фронтах. Видимо, у кого-то был радиоприемник. В это же время немцы ослабили режим по отношению к пленным. Недалеко от деревни располагался лагерь, где их держали, и осенью они стали появляться в деревне. У Светиной мамы и тети Зины появились два поклонника танкиста. Иногда они очень долго засиживались в гостях – и это кончилось плохо. В дом как-то ворвались немцы в черных кожаных плащах и стали избивать парней. После этого танкисты в деревне уже не появлялись.

Но поклонник Светиной мамы как-то смог передать ей письмо с признанием в любви. Она в ответ оставила ему свой крымский адрес. Через несколько дней танкисты сбежали из лагеря.

Поляки поили отравленным молоком

С приходом весны жизнь в деревне становилась все тревожнее. Все больше приходило известий о погибших немцах, а русские по вечерам на окраине села прислушивались с надеждой к канонаде – она была слышна все ближе. И как-то вечером, придя домой, мать Светы сказала, что немцы уходят из деревни. Русские остались – они спустились в подвал дома своего хозяина. На следующий день через деревню прошли уставшие немецкие солдаты. Их наши женщины поили молоком – чтобы те не устроили обыск и не нашли спрятавшихся мужчин. А вечером появились первые русские – разведчики. Они скомандовали женщинам сидеть в подвале. Потом в подвал заглянул солдат и заорал: «Эй, кто там?! А ну, выходи!». Женщины закричали, что они свои. Солдат ушел. Через время он вернулся и кинул в подвал ворох платьев: «Бабы, налетай!». А еще через час им разрешили выходить.

Три женщины с детьми сразу же решили отправиться домой. Сначала они ехали в кибитке, которую забрали у своего бывшего хозяина. Потом сели в поезд с ранеными русскими.

Доехали до Варшавы. Там на привокзальной площади было очень много народу. Полячки разносили молоко.

Свете очень хотелось пить, но ей молока не досталось. А через время по площади стали ходить офицеры и говорить, что молоко пить нельзя часть из него поляки отравили.

Немцы вырезали две улицы

Вскоре Света с матерью добрались до родного городка. Там их встретили Жора и двоюродные сестры. Мать Светы не принимали на работу из-за того, что она побывала в Германии. Мама перестала рассказывать и детям запретила упоминать о Германии. Тетю Зину сразу после возвращения выслали в Казахстан тогда из Крыма выселяли без разбора армян, татар и греков. В городе осталось намного меньше жителей.

Немцы, узнав о приближении советских войск, устроили настоящую резьбу. Они полностью уничтожили две городские улицы – заходили в дома и убивали всех, кто там был.

Они бы уничтожили и весь город, но их остановили местные партизаны.

А как-то Светина мама пришла домой заплаканная. Она рассказала, что получила письмо – треугольник от друга-танкиста, с которым познакомилась в немецкой деревне. Она читала его по дороге домой, а навстречу попался пьяный поклонник.

Он вырвал листок и порвал на кусочки. Весь вечер Света с мамой пытались сложить письмо, но у них так ничего и не получилось. А больше танкист не писал.

Заканчивает Светлана Васильевна свой рассказ воспоминанием о немецком пленном, работавшем в Старом Крыму после войны – их там было очень много. Большинство из них голодали и просили на улицах милостыню. Молодой парень увязался за Светой с матерью на улице попросил хлеба. Мама сначала ему отказала, а девочке стало жалко пленного. Она уговорила маму его покормить, позвала немца за собой и вынесла ему из дома краюху хлеба и обмылок.

– А немец обмылку обрадовался еще больше, чем хлебу, и стал меня благодарить. Потом я стояла на крыльце и смотрела ему вслед, а он оглядывался, прикладывал руку к сердцу и улыбался.