Странные мысли приходят в голову накануне Нового года!

….Вот  шестьдесят лет  отдал я  письменности – сюда отношу  журналистику,  писание книг, три года работы в телецентре УлГУ.  И когда  в своем кабинете натыкаюсь взглядом

на   тьму папок с  различными материалами   -сам себе не верю: неужто все ЭТО  наковырял  я? Как только сил и желания хватало?

И  сколько же раз за эти самые папки, за эту самую  словесность  страдал! «За клевету» пытались посадить в тюрьму, лишали работы ; трижды города  пришлось менять; из великой КПСС исключить  пытались  (это уже в Ульяновске.)

Да чего только не было!

И  о чем только не писал; с какими людьми только не встречался, где только не побывал в своих командировках! От Мурманска до Сахалина;от Соловков до  Душанбе- все  насквозь знакомо…

И вышло в конечном итоге так: если раньше меня сильно интересовали судьбы и сущность  разных  людей- то теперь все больше и больше   интересуются моей судьбой, моими суждениями ,моими взглядами  на жизнь…И прошлую, и настоящую..

В уходящем году  –  кроме  увеличения сахара в крови и глупости в голове; сидения с удочками, бесконечного перепирания с местными литературными талантами неожиданно выяснилось что мне  стукнуло уже  целых 85!   Это вызвало  сильное возбуждение    в телефонах  и среди родственников. Нежданно пришли почтальоны и притащили аж целых  три «правительственных» телеграммы   (местные власти намекнуть  на  мое  долголетие  постеснялись, спасибо им за эту деликатность)

Также  в минувшем году разговаривали  мы      кое о чем с поэтом и , писателем  Сергеем Юрьевым.  Интервью это было в некоторых местных изданиях опубликовано. Но-возможно- этот разговор покажется  не пустословьем в канун Новогодья   и в нашем Клубе? Тем паче на рубеже  нового  десятилетия  двадцать первого века?

Судить ,как говорится,  не мне…

Жан Миндубаев…

                               ***

 

Сергей Юрьев.

Человек двух эпох.

В  уходящем году исполнилось 85 лет Жану Миндубаеву, одному из столпов ульяновской журналистики и литературы. Он работал в «Комсомольской правде», «Известиях», «Литературной газете», журнале «Российская Федерация сегодня», написал и издал более полутора десятков книг – от историко-краеведческих исследований до сборников поэзии. И сейчас, несмотря на более чем зрелый возраст, Жан Бареевич продолжает сотрудничество с «Литературной газетой» и рядом информационных агентств Москвы.

Тем не менее ни один из проживающих в Ульяновске литераторов не вызывал о себе столь противоречивых суждений окололитературной общественности и в местной писательской среде – от безоговорочного признания его авторитета до полного неприятия. Это нетрудно заметить, едва заглянув в комментарии к большинству публикаций клуба «Симбирский глагол», который ведет Жан Бареевич.

Ульяновская литературная тусовка ухитряется что-то делить, даже когда делить-то нечего… А что будет, когда Сергей Иванович Морозов выполнит свое недавнее обещание и превратит-таки Ульяновск в литературную столицу России?! Но! Оставим ненужные споры. Слово имениннику.

                                                     ***

«…Общество теряет искренность.»

– Жан Бареевич, какая мысль вам приходит первой, когда с высоты нынешнего возраста вы оглядываетесь на прошлую жизнь?

– Первой возникает мысль, что самой большой ошибкой моей жизни был сам факт моего рождения. И с каждым прожитым годом я осознаю это все яснее.

– Почему так грустно?

– Общество постепенно теряет одну из главных человеческих ценностей – искренность. А без этого и в самой жизни становится все меньше смысла…

– Если это и ошибка, то уж точно не ваша. Никого из нас не спрашивают, хотим ли мы появиться на свет.

–  Это, конечно, так… Но вопросы вызывает и место моего рождения, и даже национальность. Я родился в городе Куйбышеве, но в тот момент городов с таким названием в стране было три – два в Поволжье, один – в Сибири. И тот, где я родился, сначала назывался Спасск, потом стал Куйбышевым, а теперь вернул себе историческое имя – Болгар. Ошибочно также считать меня казанским татарином. Я – волжский болгарин.

– Кстати, об истории страны родной. Вы стали свидетелем двух эпох – советской и нынешней, название которой я для себя еще не определил. Когда было больше, ну, например, свободы слова?

– Сейчас появилось немало дураков, которые утверждают, что в советские времена они пользовались куда большей свободой, чем сейчас – могли что угодно и писать, и говорить, и думать… Но не надо забывать, что в СССР существовала официальная цензура, и ни один печатный текст не мог появиться на свет, не пройдя через так называемый Главлит. Ни одна газета не могла выйти, пока ее содержание не утвердит уполномоченный Главлита. И остается только удивляться, когда несут ахинею о свободе слова в СССР. А что касается свободы слова сегодня – так ее в принципе нет. Она существует только для отдельных господ, обусловлена чьим-то личным положением и личными мотивами, интересами различных корпораций и властных структур. А если залезть в Интернет, то там наблюдается не столько свобода слова, сколько свобода нести любую ахинею.

«Сейчас не хуже, чем было всегда.»

– Неужели все настолько плохо?

– То, что я сказал, вовсе не означает, что сейчас все стало хуже, чем когда бы то ни было. В царской России вообще 83 процента населения было неграмотным, и люди верили вообще всему – и церковным книгам, и большевистским прокламациям. Правда правде рознь. Какая правда? Во имя чего правда? Есть правда во имя улучшения жизни, правда мужественного человека, который не стремится карабкаться к вершинам власти. Но есть те, кто туда уже забрался, боится упасть – и у них совсем другая правда. Всегда можно найти повод кого угодно облить помоями, лишить работы. Это обычный сюжет, в том числе и из моей жизни. На самом деле главная проблема общества не в свободе или ее отсутствии, а уж тем более не в свободе слова.

– А в чем?

– Среди молодежи катастрофически растет число тех, кто элементарно не умеет думать, кто не желает чему-то учиться. Понять, почему это происходит, найти выход из создавшегося положения – важнейшая проблема общества. Но сейчас не только никто не ищет выхода, но и самой проблемы не замечают – и на уровне семьи, и на уровне государства. Или делают вид, что не замечают…

– И в чем проявляются симптомы? Можно на конкретном примере?

– Как-то прочел я репортаж о семействе, проживающем в деревне. Семейная пара занялась разведением коз, производством козьего молока и сыра. И обнаружил в журналистском репортаже фразу, от которой чуть не упал со стула! Автор пишет: «Супруги  сидели, задумчиво смотрели вдаль и жевали траву». И сказано это не о козах, а о людях! Вместо «жевали травинку» – «жевали траву». Вот он – результат всех «реформ образования» последних лет. Ну не понимает автор репортажа разницы между травинкой, которую жует человек, о чем-то задумавшись, и травой, которую человеку жевать вообще не свойственно – ну не корова же он, не овца, не лошадь… Олег Самарцев, заведующий кафедрой журналистики УлГУ, выражается еще конкретнее, он говорит что это – катастрофа.

Следующий шаг – массовое слабоумие. И преподаватели вузов находятся в труднейшем положении. Другой мой знакомый, профессор-историк, рассказывает: «Чтобы заработать свои тридцать тысяч рублей в месяц, должен вести тридцать групп». В итоге староста просто собирает зачетки, всем, не глядя, ставится оценка «удовлетворительно» – и все довольны.

Ну о каком образовании здесь может идти речь? Сейчас в России у каждого по два-три диплома, и среди них может быть ни одного стоящего.

– Но, вероятно, есть способы пробудить в людях хоть какой-то интерес?

 

– А круг интересов большинства населения ограничивается программой Андрея Малахова «Пусть говорят» – сплетни и подглядывание в замочную скважину.

«Писателей стало больше, чем читателей.»

– Но, например, «Литературная газета», где вы и сейчас продолжаете публиковаться, выходит. И кто-то ее читает…

– Читают. Но масштабы сейчас совершенно иные. В советские времена тираж «Литературной газеты» доходил до 16 миллионов экземпляров. Тогда люди читали. А сейчас народ перестал читать. А народ, который перестает читать, глупеет. Так полагал господин Дидро. И та визгливая компания, которая сейчас заполонила Интернет и телевидение, не может заменить чтение. В литературе заключена мудрость человеческая. Без нее у нас останутся только животные инстинкты. И это уже проявляется. Кто у нас «главные героини»? Всякие там шурыгины и им подобные. А что власти делают? После каждой трагедии, связанной с подростками, следует стандартный ответ властей типа: «Дано указание проверить работу опекунских советов». Ну, проверили… Но что от того меняется? Кто исследует состояние, векторы развития подрастающих поколений? Где голос науки? Медицины? Религиозных деятелей?

– У вас есть рецепт – что делать?

– Менять необходимо очень многое – отношения в семье, подходы к образованию, здравоохранению. Была бы воля у властей. А откуда ей взяться, если большинство проблем власти старательно не замечают.

– Читателей становится меньше, зато число писателей неуклонно растет…

– Да, только в Ульяновске около полусотни членов Союза писателей. Но я думаю, что тут никакое членство роли не играет. Если это настоящий писатель, то он и безо всякого союза писать будет. А союзов сейчас развелась тьма тьмущая…

– Присущая вам смелость суждений никогда не мешала вашей карьере?

– Стремление быть правдивым и искренним заложено во мне на генетическом уровне. Конечно, это нередко вызывает неприязнь со стороны сильных мира сего. Вот, например, великий товарищ Колбин, бывший одно время первым секретарем обкома КПСС, за крошечную информашку в «Известиях» «убедил» главного редактора заставить меня написать заявление об уходе по собственному желанию. А я всего-то написал, что «новую 44-ю школу превратил в ЛТП, а старую 36-ю, где крысы бегали по столовой, оставил детям». А во время работы в «Ульяновской правде» меня вообще пытались исключить из КПСС. Язык мой – враг мой. Но еще больший враг – это стремление к истине.

– Какие книги вы бы посоветовали читать людям, чтобы не поглупеть?

– Читать надо много и всего. Особенно внимательно и вдумчиво надо читать тексты ярких публицистов. Но вообще читать, читать и читать. Кстати, очень полезно читать глупости. Постепенно начинаешь понимать свои – и пытаешься от них избавляться.

– Есть планы на будущее?

 

– Конечно. Планирую издать собрание своих сочинений, продолжаю писать. Правда, издаваться в основном приходится за свой счет, за редкими исключениями.

– И в чем черпаете вдохновение?

– В природе. Она остается мудрой учительницей, прекрасной и неразгаданной тайной. В нашей стране еще есть чем полюбоваться. Я утверждаю это как человек, объездивший и облетавший весь СССР от Сахалина до Мурманска. Поэтому и стараюсь, когда есть возможность, жить за пределами города. Природа важней, чем любой союз писателей. Это вообще несравнимые вещи. Это все равно что сравнивать полнолуние с зажигалкой.

***

Ну и вдогон (как же перед праздником- да без стихо -творения?) нечто новогоднее…

Жан Миндубаев.

  К весне!

Торчит декабрь как забор…

А за забором- Новогодье.

Зима За ней- весны угодья.

Туда стремлюсь я словно вор.

 

Подсказывает календарь:

Туда! Туда! Там злые ночи

Добрее станут и короче

Одолевая  муть и хмарь…

 

Пройдет метелей полоса.

Пройдет тоска о смысле жизни

Как только первый дождик брызнет

В мои усталые глаза.

 

Пусть мне декабрь тоску простер!

Но вижу я герань сквозь вьюгу…

И  к ней –  словно к сестре иль другу

Я проберусь через забор!

 

Доска оторвана! Дыра!

Там за дырой моя свобода!

Она манила год от года!

Пришла желанная пора!

 

Забор декабрьский- в горле кость

.Дыра в заборе…Боже правый!

Там гвоздь торчит! К тому же ржавый!

К тому ж- торчит  он наискось!

Январь  зовет- надежды знак,

Посол  лучей, залог надежды…

Весною-финиш. Ныне-старт!

Крушу забор, сомкнувши вежды…

 

Да будь что будет! Ржавый гвоздь

Поди до сердца не достанет!?

Падет преграда! И восстанет

Весна -как долгожданный гость!