«А молодежь то, молодежь, что она себе в День Победы позволяла! Эти гонки на машинах с флагами, пиво, шашлыки, бесовщина просто! Как ей не стыдно – хотя бы перед ветеранами», – сетования такого или примерно такого рода в эти дни мне приходилось слышать не раз.

Молодежь наша, конечно, хороша, но упомянутые упреки она, на мой взгляд, все-таки не заслужила. Она такая, какой ее сделало время, в которое все мы живем. И она ведь – продукт старших. Не марсиане ее воспитывали и воспитывают, а те, кто с ней рядом. Та же война для нее – из области легенд и мифов. Как взятие Трои, например, или Бородинское сражение. От них она уже очень далека, и даже мало кто из ее дедов был на фронте, хоть растяжки и высказывали спасибо деду за победу.

Самому молодому участнику Великой Отечественной сегодня 87 лет (последний военный призыв – 1927 год рождения). Его старшим детям – за 60, а внукам – около 40. Для 15-20-летних же он прадед или даже прапрадед, а это уже – почти свидетель монгольского ига. Пустька родители молодых и их деды вспомнят своих прадедов и прапрадедов и посмотрят, что из этого получится. Седая и мифическая древность получится, которую можно, наверное, с любопытством рассматривать, но сопереживать ей вряд ли уже получится. И потом – молодость смотрит вперед, а не назад.

Но взрослые дяди сказали ей: «Празднуем», – и она празднует. Так, как приучена. С водкой и пивом, потому что водочным и пивным королям нужна прибыль; с фейерверками, потому что взрослые очень любят их запускать; с автогонками и флагами, потому что это круто.

Взрослые могли бы, кстати, объяснить ей, что трехцветного флага во время Великой Отечественной не было, а если он тогда и появлялся, то с другой стороны – например, у армии генерала Власова, воевавшей против СССР. И получается как-то не очень ловко. Красное знамя – знамя той победы, и красный – ее цвет. То есть если бы старшие хотели, чтобы молодежь праздновала с открытыми глазами, то они легко бы этого добились, но им почему-то нужна именно зашоренная молодежь, чего они, впрочем, добились тоже без особого труда.

Будь День Победы не разгулом (в котором виновата отнюдь не молодежь), а Днем памяти о той страшной войне, о Дне Победы великом дне в ее истории, о павших на полях ее сражений, другой была бы и молодежь. Серьезней была бы и вдумчивей. Прониклась бы, возможно, смыслом стихов Расула Гамзатова о белых журавлях, в которых превратились солдаты, «с кровавых не пришедшие полей», и которые с тех пор летят и оттуда, сверху, подают нам голоса. И замолкали бы, глядя в небо, и слушали… Но за громом фейерверков и воем автоклаксонов голоса ушедших не слышат, кажется, даже и сами старшие, так чего уж о молодых-то говорить.

Юрий Кашинский