Мы продолжаем следить за развитием трагической истории убийства подростка в парке Матросова, которое произошло 2 августа. Вкратце ситуация сейчас такова: следственный комитет не подтверждает информацию о том, что предполагаемый убийца сознался, и отрицает связь убийства с деятельностью криминальных группировок. По-видимому, это действительно так, ведь налицо беспередел, невозможный в ситуации, когда на районе есть смотрящий и действуют понятия.

Снимок3

Как нам сообщил источник, близкий к определенным кругам, убийство подростка оказалось логическим продолжением цепочки разнообразных инцидентов в районе парка, которые начались после того, как район оказался без нормального смотрящего. Предыдущего местного авторитета посадили, чего, по мнению нашего собеседника, делать не следовало, так как район «остался без понятий». А там, где нет понятий, расцветает беспредел – «начинаются гнилые предъявы», а молодежь «не боится получить ответку».

Нормы эти называются понятия, и в 90-е годы на нормальном районе выступали в качестве общих законов тогдашнего реального гражданского общества.

Сейчас в разговорах на тему криминальных группировок принято вспоминать 90-е как годы, причем исключительно в негативном ключе. Якобы, именно тогда процветал криминальный беспредел, а сейчас наведен относительный порядок. Но это не совсем так — для нормального человека, выполняющего негласные нормы тогдашнего гражданского общества, шансы получить, например, арматурой по голове были ниже, чем сейчас. Нормы эти называются понятия, и в 90-е годы на нормальном районе выступали в качестве общих законов тогдашнего реального гражданского общества. Практически все вопросы решались без власти, и при соблюдении нехитрых норм общежития можно было не сильно опасаться реального беспредела — за него обязательно предъявляли, так как иначе система не могла быть устойчивой. В этой системе у каждого было право на справедливость. Какая это система?

Артефакты той системы живы до сих пор и являются единственными институтами, которые в состоянии наполнить реальным содержательным смыслом местное самоуправление.

Звучит достаточно странно, но наиболее близкий к тогдашним группировкам институт — это институт земств, основной функцией которого было поддержание жизнедеятельности и порядка справедливости на территории силами самой территории. Без государства. И с этими функциями вполне себе справлялись тогдашние криминальные группировки. Если, конечно, они были действительно криминальными, а не временным сборищем беспредельщиков.

Артефакты той системы живы до сих пор и являются единственными институтами, которые в состоянии наполнить реальным содержательным смыслом местное самоуправление. Это заметно даже внешне по некоторым дворам, в которых еще действуют «старые» понятия, хотя бы людские, — чистота, порядок, ухоженные дома и отсутствие всякого беспредела.

Реальное гражданское общество перестало существовать как институт обеспечения справедливости без государства, а стало институтом обеспечения распределительной справедливости с государством.

Проблема в том, что нормальные понятия (хоть что-то вместо ничего) перестали быть нормой жизни и законами реального гражданского общества. Основная причина — в деградации соответствующих институтов. В какой-то момент бывшие авторитеты предпочли «изменить идеалам» и влиться в совсем другие темы, связанные с властью, где ценность понятий стала равна нулю. По мере формирования корпораций по осваиванию ресурсов, начинала исчезать и кормовая база для функционирования реальных земств. Без государства стало никак, и многие бывшие группировки «по понятиям» превратились в рядовые силовые бригады разнообразных корпораций, а разнообразные бывшие авторитеты — в уважаемых людей.

Все, что могут предложить ныне существующие институты, – это отложенную справедливость при возрастающем запросе на справедливость быструю.

Правда, ныне уважение стало уже другим — правильная жизнь для этого стала не важна, стал важен лишь социальный капитал — т. е. реальные возможности решать вопросы, причем вопросы уже из другой вселенной – вселенной осваивания ресурсов. Новых понятий при этом не возникло, а реальное гражданское общество перестало существовать как институт обеспечения справедливости без государства, а стало институтом обеспечения распределительной справедливости с государством. И ушло с реальной территории, с земли.

Застолбить за собой право вершить социальную справедливость попыталось государство, но все, что ему удалось, — это добиться признания за собой монополии на веру в справедливость. Все, что могут предложить ныне существующие институты, – это отложенную справедливость при возрастающем запросе на справедливость быструю, которая может быть обеспечена только со стороны земли с помощью реальных институтов гражданского общества. А их нет, так как никакого общего аналога понятий (формируются только общинные понятия) не возникло, равно как и новых земств.

Нет законов — нет ограничений, да и на повторение 90-х рассчитывать не приходится, — для возрождения земств в любом виде попросту нет никаких ресурсов — все они уже осваиваются корпорациями из власти и приближенных. Именно по этой причине не стоит ожидать возрождения нормальных группировок ни в каком виде кроме случайных команд беспредельщиков, которые, ввиду уменьшения кормовой базы, рано или поздно выработают и свой кодекс поведения. Страшно представить, какие будут эти понятия.