Кисти художника-передвижника, мастера исторической живописи Клавдия Васильевича Лебедева (1852-1916) принадлежит картина «К боярину с наветом». Она была написана в 1904 году и ныне хранится в-Государственной Третьяковской галерее. А в прошлом году полотно экспонировалось в Ульяновском областном художественном музее.
Сюжет переносит нас в столь любимый художником быт боярской Руси XVII века. На картине двое. Дородный почтенный боярин с умным лицом и роскошной бородой грузно восседает в кресле. На нем – удобный, золотистый халат и мягкая домашняя шапочка. А стоящий рядом подобострастно пригнувшийся малоприятный субъект нашептывает ему какой-то донос, сжимая в руке листочки со своей кляузой.
Если благородное лицо боярина освещено ровным светом, то подленькое мурло (извините, иначе не скажешь) доносчика большей частью скрывает тень. Боярин внимательно слушает, хмурит лоб, правая бровь поползла вверх – еще немного и он примет решение. На кого обратит он свой гнев? Поверит ли навету или сам доносчик получит кнута – художник оставляет домысливать это нам.
Во все века сильным мира сего подавали жалобы, прошения, челобитные. И просители надеялись на справедливый (по их мнению) суд. Искренние призывы о помощи соседствовали с оговорами. Многое зависело от того, в чьи руки попадет прошение и как – «по закону или по совести» – будет принято решение.
В Государственном архиве Ульяновской области хранится богатейший фонд Симбирской губернской ученой архивной комиссии. В нем немало столбцов – свитков, длиной иногда по несколько метров. Для непосвященного человека это просто бумажные ленты с неразборчивыми каракулями. А века назад от этих документов зависели человеческие судьбы.
Вот свиток, которому свыше трех с половиной веков и который на несколько лет старше нашего города. Это выпись 1640 года из дела Московского судного приказа об оскорблении и бесчестии Силы Константиновича Степанова Григорием Ахматовым.
А началось дело с челобитья, поданного воеводе князю Львову. Трудно сказать, насколько похож был князь Дмитрий Петрович Львов на боярина с картины. Его портреты до нас не дошли, историки не знают даже, когда князь родился. Известно лишь, что этот воевода и дипломат верой и правдой служил первым царям династии Романовых и дожил до 1660 года. А сам род князей Львовых происходил от легендарного князя Рюрика и считался одним из знатнейших.
В 1635 году князь Дмитрий Петрович стал воеводой Большого полка в городе Переславле Рязанском (нынешней Рязани).
Рязанцам не очень везло с властями, после смуты и вплоть до 90-х годов XVII века в городе сменилось свыше 40 воевод. Подобная «текучка кадров» была напрямую связана с тем, что мы называем коррупцией и превышением власти. Как водится, к каждому вновь прибывшему воеводе рязанцы шли с жалобами на злоупотребления, творившиеся до него, надеясь (часто впустую), что «новая метла выметет» их обидчиков.
Вот и к стольнику и воеводе князю Львову «приходили бить челом» дворяне и дети боярские на беззакония командира из алатырцев Григория Михайловича Ахматова (Охматова) «с товарищи». Более других пострадал служилый человек, тоже алатырец Сила Константинович Степанов. Алатырец – житель Алатыря, города-крепости на реке Суре, впоследствии уездного города Симбирской губернии, ныне райцентра Чувашии.
Несмотря на громкое имя, у Силы уже не было сил противостоять притеснениям по службе. Григорий Ахматов незаконно «выбирал» (назначал) Степанова в наряд, да к тому же всячески унижал, публично обзывая его «вором» и «врагом». Как говорится в басне Ивана Андреевича Крылова, «у сильного всегда бессильный виноват». Ахматов Степанова «сажал в тюрьму и бил батоги», в челобитьи говорилось, что от побоев «Сила стал увечат» – то есть получил увечья. Короче, форменный беспредел!
Но самым обидным для Степанова было то, что Ахматов именовал его «полуименем» – то есть без фамилии. Хотя, как доказывал в челобитной Сила Константинович, еще «блаженныя памяти при государе, царе и великом князе Иване Васильевиче» Степановы писались в грамотах по фамилии. Не исключено, что предки Силы Константиновича ходили с Иваном Грозным брать Казань. Вот Степанов и возмущался, что его кличут не полным именем, а просто Степаном Константиновым, как какого-то безродного холопа.
Долго, очень долго разбиралось дело. Выпись, которая хранится в нашем архиве, – это свиток длиной 251 сантиметр. Причем это только краткая выпись, а не само дело… Можно представить, сколько бумаги, чернил, гусиных перьев и человеческих нервов стоило разбирательство.
Прошло несколько лет. Князь Львов давно успел уехать воеводой в другой город. Наконец, нерасторопная российская фемида 6 февраля 1640 года вынесла вердикт. Ответчик Григорий Ахматов получил «суровейшее» наказание в виде… однодневного заключения в тюрьму. Переводя на современный язык – сутки гауптвахты. Стоит ли удивляться – род Ахматовых был древнее рода Степановых и имел больший вес.
Алатырец Сила Константинович Степанов продолжал службу. Известно, что в 1654 году он вместе с сыном Григорием Силычем служил в Пскове. Его обидчик, оставив службу, жил в своем поместье. Кстати, алатырские Ахматовы приходились дальними родственниками поэтессе Анне Андреевне Ахматовой.
Ну а князь Дмитрий Львов, наверное, к тому времени давно забыл одну из множества челобитных, поданных на его имя. Кстати, спустя еще полтора десятка лет, в 1655 году, он был пожалован в бояре. Между прочим, древнерусское слово «боярин» имеет дунайско-болгарское происхождение, а от его сокращенной формы произошло слово «барин».
При реформировании государственного аппарата Петром I влияние бояр сошло на нет. И хотя последний боярин умер в середине XVIII века, к тому времени порядки в России переменились. Чины, звания и занимаемые должности стали значить гораздо больше, чем родовитость. Наступала эпоха чиновничества…
Антон Шабалкин, архивист.