Анатолий Фролов – главный хранитель ульяновских городских часов, – похоже, уступил свое место сыну Евгению. Правда, сотрудники Историко-мемориального центра-музея Ивана Гончарова уверены, что, как только на улице потеплеет и подсохнет, Анатолий Иванович обязательно навестит часы – они для него что-то вроде живого существа, и он по ним скучает. Не удивительно, что эти часы около года назад отметили 85-летие Фролова и рождение его правнука – об этом нам рассказал его сын Евгений.

Напомним вкратце историю часов. В 1868 году их приобрел в английской фирме «Кук и сыновья» («Т COOK&SONS, YORK&LONDON») граф Владимир Петрович Орлов-Давыдов, отец симбирского губернатора Владимира Владимировича Орлова-Давыдова. Часы установили в 1869 году на колокольне Спасо-Вознесенского собора. Храм стоял напротив дома Гончаровых, примерно на территории современного сквера, и члены семьи являлись прихожанами этого собора, в нем крестили всех детей Гончаровых. В 1930-е годы перед разрушением собора с колокольни сбросили колокол. 1ак же собирались поступить и с часами, но их смотритель Кудрявцев убедил в том, что часы надо сохранить. Тогда их разобрали и положили на хранение в здание горкомхоза, где они пролежали до 1973 года.
Ульяновская власть обратила внимание на механизм и решила установить часы на универмаге «Столбы» (предшественнике современного ЦУМа), но вскоре чиновники передумали – так появилась башенка на Доме Гончарова. Колокол нашли, как нельзя больше подходящий к часам – с колокольни Спасской церкви деревни Головино Старомайнского района, в прошлом принадлежавшей дворянам Орловым. Сняли тяжелый чугунный «язык», вместо него установили 27-килограммовый стальной молоток, который бьет по «юбке» 800-килограммового колокола.

Реставрировала и модернизировала часы группа инженеров Ульяновского приборостроительного завода под руководством Анатолия Ивановича Фролова. 12 сентября 1974 года часы торжественно начали свою работу. На митинг, посвященный запуску городских часов, он взял своего сына Женю.

– Мне тогда девять лет было, – рассказал Евгений Анатольевич. – С тех пор отец частенько брал меня с собой. Он заходил в башню по утрам, до работы, и я с ним. Любил забираться наверх, к колоколу, и играть на нем. Толщина колокола в разных местах где больше, где меньше – вот я постукивал то там, то сям, слушал звуки.

Постепенно от отца он узнал все про эти часы, научился присматривать за ними, поправлять ход, если спешат или отстают. Незаметно друг для друга отец и сын стали в равной степени ухаживать за механизмом. Евгений даже не может сказать точно, когда отец начал доверять ему заботу о часах.

– Какую погоду они любят?

– Любимая температура у этих часов -18-20 градусов тепла. Сейчас они убегают вперед секунд на 10 за неделю. Летом, в жару, немного отстают. Поэтому по субботам обязательно прихожу, стараюсь и среди недели один-два раза заглянуть. Смотрю, нет ли видимых повреждений, целы ли тросы, регулирую ход.

– В этом деле нужен помощник?

– Нет. Это на Спасо-Вознесенском соборе, когда они были механические, часовщик работал с механизмом внутри, а помощник снаружи снимал и прикреплял стрелки. В 1973 году на часы установили дополнительную муфту й специальный рычаг и очень упростили работу часовщика. Мне даже не нужно смазывать детали – все происходит автоматически. И вручную поднимать боевую гирю весом 25 пудов не надо, теперь мотор с этим справляется.

– По каким часам сверяетесь?

– Сейчас, когда интернет всегда под рукой, узнать точное время – не проблема. Лет 15 назад сверялся по карманным часам – наручные я не люблю. Дома выставлял их поточнее – и шел сюда. А еще раньше здесь была радиоточка: ждали, когда объявят сигнал точного времени, и выставляли время.

– Бывает, что часы останавливаются?

– В этом году останавливались. На шестеренки, ведущие к стрелкам, насыпало снегу, они заледенели – и механизм не справился. Меня вызвали, я шестеренки отчистил и завел часы. А в прошлом году они остановились 20 апреля, в день рождения Анатолия Ивановича. Ему 85 лет исполнилось. Мы тогда ждали рождения внука, и я сказал: «Сегодня родится!». И вечером позвонил сын Максим, сказал, что у него сын родился.

– Вы своего сына к часам водили?

– Он эти часы знает, как я. Случись что – сможет все исправить и ход отрегулировать. А внук здесь еще не был – ему всего 11 месяцев от роду.

– А другие часы ремонтируете?

– Люблю я это дело. Соседи, родня, знакомые приносят – не отказываю. Дома у меня тоже довольно старые часы на стене – примерно 1938 года изготовления. Механические, конечно. И у отца механические.

Сейчас, по словам Евгения Фролова, если часы и останавливаются, то не из-за птиц. Он говорит, что ни разу ни одну на часах не видел: «Мне кажется, им там неудобно». А вот в начале XX века врач и мемуарист Иван Иноземцев, присматривавший за этими часами, писал: «Из горисполкома звонили мне в мастерскую напротив собора: «Опять у вас не идут часы». Я выбегал из мастерской, брал ключ у настоятеля собора, протоиерея Благовидова, щупленького старичка, и по железной винтообразной лестнице поднимался, стучал палкой по циферблату, сгоняя со стрелок галок, и запускал часы. Спасения от птиц не было, и с часами была настоящая мука!».

Вскоре симбирская-ульяновская достопримечательность попадет в книгу о часах фирмы «Кук и сыновья». Музейщики получили письмо из Англии с сообщением об издании, посвященном уцелевшим часам этой фирмы. Среди них и наш механизм, и знаменитый лондонский Бигбен. Так что информация об этих часах будет практически на соседних страницах.

Анна ШКОЛЬНАЯ