Алексей Храбсков и Дарья Долматова – замечательная творческая пара, о которой мне давно хотелось написать. Оба – выпускники первого актерского курса УлГУ, воспитанники великолепного артиста и педагога, любимца публики Бориса Александрова, преждевременно ушедшего из жизни шесть лет назад. Оба – одаренные актеры, сыгравшие десятки интересных ролей. Они вместе пришли осенью 2001 года в драматический театр, и если Дарья практически не расставалась с этим коллективом, то Алексей совершил интересный тур по трем театрам -от драматического через ТЮЗ и студию «Enfant-terrible» снова в драматический, попутно занявшись педагогической работой, в некотором смысле заменив в УлГУ Александрова. А чуть меньше двух лет назад эта супружеская пара преподнесла городу подарок в виде нового театрального объединения «Маленький человек».

Будь проклят Хармс
– Алексей, Дарья, на ваших спектаклях – даже на детской «Азбуке хорошего поведения» – между вами пробегает такая искра, словно у вас медовый месяц, но вы ведь давно женаты. А когда это произошло?

– До третьего курса мы были просто однокурсниками, – начинает Алексей. – Потом настало время, когда мы подружились. Сошлись наши интересы. Я читал Хармса, умирал со смеху, потом звонил Дарье, читал ей Хармса – и мы заново умирали вместе. Потом оказалось, что группа «Queen» у нас обоих в юности была любимой…

– Ты рассказываешь как-то рутинно! – прерывает Дарья.

– А как все было по Вашей версии?

– Все так и было, но он рассказывает с такой эмоциональной окраской, как будто он и не рад вовсе, и будь проклят тот Хармс, который свел нас, – говорит Дарья под заливистый хохот Алексея. – Наша свадьба в 2002 году, как мне кажется, стала завершающей вехой в жизни нашего курса, потому что еще год после окончания университета большая часть оставалась в Ульяновске, и мы позвали на свадьбу однокурсников. Получился второй выпускной, прощальный вечер. Эту грусть видно по записи, люди понимали, что мы расстаемся и это наша последняя встреча.

– Наш курс изначально был уникальным, – перебивает Алексей. -Борис Владимирович к этому вел, и все вокруг говорили: «Было бы здорово, если бы вы оставались вместе». По прошествии многих лет я могу заявить, что у нас был маленький коллектив, на основе нашего курса мог бы вырасти театр. И формально на его основе открыли ТЮЗ. Есть даже видеоматериалы, подтверждающие это: один из наших дипломных спектаклей

– «Старый друг лучше новых двух» Островского – считался открытием ТЮЗа. Но организовано все было бездарно, и мы разбежались. Кроме всего, мы очень глубоко были завязаны чисто по-человечески. Теперь это наша родня – мы приезжаем к кому угодно в любой момент и живем, как у себя дома, так как остаемся близкими людьми. Перед свадьбой мы им сказали – ничего не дарить, сделайте капустник. И они сделали – вся моя родня очень дивилась на эту странную аудиторию. Ничего не осталось после свадьбы, кроме огромной кровати, которую нам подарили наши сумасшедшие однокурсники…

– И которую мы боимся выбросить, потому что – а вдруг это талисман нашей семейной жизни? – признается Дарья.

“Мне представлялась чеканутая птичка”
– Алексей как-то рассказал мне, что до спектакля «Маленький человек с большим сердцем» вы практически не выходили вместе на сцену. Неужели это правда?

– Так получилось, что, когда мы поступили в университет, Алексей настолько сознательно туда пришел, что я чувствовала себя рядом с ним какой-то бездарностью, – говорит Дарья.

– Этого я не знал! – удивляется Алексей.

У него была извечная партнерша Екатерина Поленина, – продолжает Дарья. – Они зацепились друг за друга, и всю дорогу делали все этюды вместе. Одна совместная работа у нас все-таки была – мы читали «Метель» Пушкина и… впервые за два года замечательного сосуществования поругались. Тогда я поняла, что больше работать с Алексеем не хочу. Много лет спустя возник «Маленький человек». И я поняла, что он опять думает не в мою сторону. Как-то не видел он меня в образе Женщины Маленького человека. И я внутренне переживала, пока что-то не произошло, и он пригласил меня в этот эксперимент. Алексей, что произошло?

– У Даши была блестящая работа, которую перешибить очень сложно, – начинает Алексей издалека. -Дело в том, что все наши открытия актерские случились на курсе. Даша блестяще дебютировала в учебном отрывке из пьесы «На дне» в роли Василисы. Это было настолько выгодно, что всем стало ясно: Дарья -это яркий драматизм, открытый сильный характер, лобовой конфликт. Если сравнивать две роли -Женщина и Огюстина в «Восьми любящих женщинах», то Даша – это, конечно, Огюстина. В этой роли есть где раскрыться ее темпераменту. Она там гораздо ярче, сильнее, интереснее. Жаль, что в театре не используют эти ее сильные стороны. Дебютировала она здесь в не свойственном ей амплуа инженю. Ей накрутили букли, и она пела «задранным» голосом… Не могу сказать, что женщина в моем спектакле – лирическая героиня, но мне виделась какая-то совершенно чеканутая «птичка».

– А у Дарьи получился ироничный и очень интересный персонаж…

– Да, потому что она так сделала, – соглашается Алексей. – Я решил самостоятельно работать и развивать тему маленького человека. А работая с Дарьей, почувствовал, что мы и супруги, и партнеры на сцене – это дало понять, что я не одинок.

– Удивительно, что мы так долго этому шли, – рассуждает Дарья. -То, что это, наконец, произошло, меня очень радует, потому что нам вдвоем комфортно на сцене. Это интересный процесс – когда идет придумывание. Я настолько втянулась, что стала получать удовольствие от того, что из текста и из нас с ним сплелась целая история. Мне стало ясно, что так плодотворно можно работать только вдвоем, когда мы объединены общей идеей и понимаем, отчего и куда идем. И от этого получается такое существование – не бесконфликтное, конечно, но в целом согласное.

– Я снова начну петь оду нашей актерской школе, – добавляет Алексей. – Я работал в трех театрах, работал со многими артистами, и моей мечтой остается то, как мы делали это на курсе – ничего лучше и точнее пока не было. Это такая школа профессионализма, что я не могу променять ее на любительство. А Дарья одного со мной поля ягода, мы мыслим одними терминами и категориями, говорим на одном языке, существуем в одной системе координат.

“Не надо мне королей”
– Дарья, а какие, на Ваш взгляд, сильные стороны у актера Храбскова?

– Он очень обаятельный актер. Недавно я пришла на «Теток в законе» посмотреть на мужа и поймала себя на том, что смеюсь. А ведь я знаю его как облупленного. Острая характерность, способность оправдать очень гротесковый, парадоксальный рисунок, глубина – это не многим дано. Алексей из тех артистов, которые обладают широким диапазоном – от гротеска до драматизма. Я рада, что его талант имеет применение в театре и случаются четкие попадания именно в его индивидуальность – это хорошо. Знаю очень хорошую роль для Алексея – это Иудушка Головлев.

– Проведу аналогию с певцами, – рассуждает Алексей. – Я баритон, и теноров мне не переплюнуть. Я буду пыжиться, напрягусь и спою, но тенора споют лучше, потому что им там легче и удобнее. Вот почему говорят, что хорошо найти своего режиссера, который поможет тебе понять, кто ты есть. По сути, все мы – закрытые ларцы, и важно, чтобы режиссер видел, у кого какая сильная сторона. Режиссеры не все угадывают, из какого я теста. У меня была любимая роль в ТЮЗе – Кощей Бессмертный. В одной этой роли я как бы проживал 100 ролей – это было настоящее удовольствие. И только Евгений Редюк помнил, что я такое в комедийном плане. Поэтому он вытащил меня в «Тетках в законе». Он выкрутил роль в такой гротесковый ход, после чего я приобрел невероятную популярность среди коллег! Ко мне стали подходить и советовать, помогать играть эту роль. К счастью, сейчас жизнь позволяет делать то, что тебе хочется, пробовать выходить за пределы себя, что очень любил предлагать Борис Владимирович Александров. Грубо говоря, мы работаем на расширение диапазона. «Маленький человек» – это наш поиск в пределах той темы, которая мне близка. Я это декларирую: хочу играть маленьких людей – не надо мне королей и сильных личностей.

– Как человек, который с ним живет, я не люблю Алексея в трагических проявлениях, – реплика Дарьи снова вызывает у Алексея гомерический смех. – Я люблю, когда он легок, весел, обаятелен. Светящиеся голубые глаза – это прекрасно! Не надо трагедий.

– Мне Редюк так и написал в программке: «Алексей, кончай с драма тизьмом, переходи в комедию», – добавляет он. – Мне нравятся интеллектуальные комедии, такие пародии, которые показывают вывих нашего мира и доводят его до абсурда.

– Хотя актеры часто ставят спектакли, все-таки не случайно есть разделение на актеров и режиссеров. Как считаете, что дает актеру право на то, чтобы выступать в роли режиссера?

– Мне кажется, актеру дает это право его желание сказать то, о чем он не может промолчать, – говорит Дарья и убегает на репетицию.

– Я себя принципиально режиссером не называю, – отвечает Алексей. – Это другая профессия, хотя и очень молодая. До конца XVIII века спектакли ставили актеры, а еще раньше – драматурги. Если говорить о различии профессий, режиссер более аналитичен, он может более трезво и с холодной головой организовать работу. Надо любить говорить языком режиссуры. Актер – тот, кто с радостью играет в чужую игру. А режиссер – тот, кто говорит: «Нет, все будут играть в мою игру!». Спектакли, которые я ставлю, – это эксперименты, пробы, потому что трудно найти режиссера, который бы понимал, что именно я хочу. А в университете я вынужден ставить со студентами. Успокаиваю себя тем, что были же успешные драматурги, режиссеры и исполнители главных ролей в одном лице, как Эдуардо де Филиппо мой любимый. Я себя с ним не равняю, но это дает мне право.

Храбрый, вольный и спокойный

– Почти два года назад Храбсков объявил себя Вольным. Что Вы вкладываете в этот псевдоним и чувствуете ли себя Вольным, если снова служите в театре?

– Это поступок-декларация о самостоятельности и неприверженности ни к одной системе. Оставаясь здесь, я все равно свободен – никто не запрещает мне делать, что я хочу. Кроме того, я всегда хотел эту фамилию, как только узнал, что мой дед – Эдуард Вольный. Мой отец – незаконнорожденный, он носит девичью фамилию своей матери. Он родился незапланированно, по любви, и моя бабушка много понесла за это от своей семьи, которая отвернулась от нее. Она шла домой 1 мая 1944 года из города Никольска Пензенской области. Превозмогая схватки, прошла 13 километров. Мимо проехал на телеге ее отец – не остановился и не взял. Когда она рожала, никто не подал простыни. Такие жестокие были нравы. А в Никольске работал мой дед – родом он из Винницы, по крови поляк. В будущем Вольный стал директором хрустального завода, и партия запретила моему отцу носить фамилию Вольный: директору завода не полагалось иметь внебрачных детей, а он не проявлял к сыну никакого интереса. Жена его об этом грехе знала и простила. А бабушка воспитывала моего отца одна. Решив взять эту фамилию как псевдоним, я спросил разрешения у отца, и он согласился. И я, оставаясь Храбсковым, начал новую творческую жизнь под псевдонимом Вольный. Значение слова простое: от слова «воля» – волевой, свободный, независимый. В переводе с чешского – свободный, с польского – спокойный. А Храбсков – от слова храбрый. Мне нравятся все качества, которыми наделяют меня эти фамилии. Псевдоним пока не приживается. Кто-то не верит, что я это всерьез, кто-то не понимает -зачем, а кто-то хорошо относится.

Анна ШКОЛЬНАЯ