А. ЛАПИН,доктор экономических наук, профессор Ульяновского госуниверситета В. СКОБЕЕВА, К. БАШИРОВ, научные сотрудники лаборатории социально-экономических проблем УО ИРЭ РАН

Несмотря на то что с декабря 2000 г. прошло уже более 3 лет, а через неполных 7 месяцев Ульяновской области предстоит вновь пережить очередную выборную «лихорадку», в обществе, СМИ и выступлениях отдельных политиков не утихают дискуссии об эффективности (или, наоборот, неэффективности) выбранной нашим регионом в 1992-2000 гг. модели управления экономикой, получившей

общероссийскую известность и названную «мягким вхождением в рынок».

Получение научно обоснованного ответа в этой дискуссии помимо внесения ясности в этом вопросе и расстановки всех точек над « i » важно еще и потому, что в последнее время все настойчивее звучат голоса о «реанимации» этой модели. Поэтому прежде чем повторять подобные «эксперименты» снова, как представляется авторам настоящей статьи, желательно беспристрастно разобраться в действительных результатах «мягкого» вхождения Ульяновской области в рынок и определиться с тем, что в итоге принесла региональной экономике такая политика, которую снова призывают вернуть из небытия отдельные наиболее радикальные «патриоты» и приверженцы идей большевизма.

До начала анализа скажем, что исследованием состояния экономики Ульяновской области и ее сравнением с экономикой других регионов Поволжья уже на протяжении более чем 10 лет активно занимается лаборатория социально-экономических проблем Ульяновского отделения Института радиотехники и электроники РАН. Ниже вниманию читателей предлагаются наиболее значимые результаты этих исследований.

Начало 90-х годов ознаменовалось для всей страны (и Ульяновской области в частности) сильными потрясениями, связанными с отказом от административно-командной экономики дефицита бывшего СССР, убедительно показавшей на протяжении прошедшего века свою неэффективность (доказательство этого тезиса — предмет рассмотрения отдельной статьи, который авторы, при наличии интереса читателей, могут раскрыть более подробно), к рыночной системе организации экономических отношений. И с этого же периода все субъекты РФ стали самостоятельно в новых условиях «строить» региональную экономику, опираясь на различные принципы и подходы. Не стала исключением из общей тенденции и Ульяновская область, где к 1992-1993 гг. у стоявшей тогда у «руля» региона партийно-хозяйственной номенклатуры вполне оформилось свое «местечковое» представление о том, какая экономика нужна населению нашей области. В середине 1990-х годов проводимая политика вошла в «зону» своего расцвета и наибольшей поддержки общества, а также получила свое окончательное оформление и была поименована «мягким» вхождением в рынок. В 2000 г. в связи со сменой губернатора резко изменились принципы управления региональной экономикой, ознаменовав «закат» выбранного ранее (и в одночасье ставшего политически тупиковым), недавно еще так популярного у населения своего пути построения на отдельно взятой территории России ульяновского варианта социализма с «человеческим лицом». Поэтому весь проведенный анализ затрагивает период с 1992-го по 2000 г. — время, которое в тот момент для высшего руководства нашей области с полным основанием можно назвать рас цветом и крахом несбывшихся надежд возврата советской власти и неограниченного диктата КПСС над судьбами всего общества.

На старте рыночных реформ (1992-1993 гг.) из 14 регионов, входящих сейчас в Приволжский федеральный округ, Ульяновская область занимала вполне «приличные» позиции: 5-6-е места (для определения итогового «места» субъекта РФ в рейтинге уровня социально-экономического развития привлекается более 50 ключевых макроэкономических индикаторов). За прошедшие 9 лет после 1991 года социально-экономическое положение Ульяновской области по сравнению со своими соседями значительно ухудшилось, и по итогам 2000 г. наш регион занял всего лишь 12 место (хуже, чем у нас, ситуация сложилась только в двух из 14 субъектов ПФО РФ: Пензенской области и Республике Марий Эл). Здесь можно только воскликнуть: «Оцените красоту упадка !». И все утверждения, что мы в прошлом якобы жили неплохо, являются, мягко говоря, не соответствующими действительности. Здесь, конечно, все относительно: если сравнивать нас с Нигерией или Эфиопией, то, без сомнения, уровень жизни в Ульяновской области весьма высок. Однако такие далекие сравнения нас не могут успокоить, поэтому проследим хронологию нашего «упадка» по сравнению с соседними регионами Приволжского федерального округа. Они в отличие от Ульяновской области, просто «утонувшей» в «мягком» вхождении в рынок, продвинулись намного дальше в решении задачи создания рыночной экономики. И это стало очевидным всем уже начиная с 1997-1998 гг., кроме самих «архитекторов» этой политики, которые в своем «неведении» продолжают упорствовать и по сей день.

Валовой региональный продукт на душу населения (ВРП) является основным макроэкономическим индикатором субъекта РФ, определяющим уровень экономической активности в рассматриваемом регионе по полному кругу отраслей и предприятий. Если в 1994 г. (начало оценки ВРП в России) Ульяновская область занимала по этому показателю 8-е место, то в 2000 г. — только 11-е.

Инвестиции в основной капитал на одного занятого в экономике: динамика свидетельствует о том, что за неполных 10 лет Ульяновская область фактически превратилась из территории инвестиционного бума (2-е место в 1990 году) в регион, откуда капитал бежит «семимильными шагами» к соседям (11-12-е место в 1999-2000 гг.). Область практически не участвовала в федеральных целевых программах, даже таких, как, например, «Дети России». Очень хочется спросить, что же мешало тогда власти выделить необходимые 50% средств на свои же проекты, чтобы еще столько же денег привлечь из федерального бюджета? Где же все эти возведенные методом «народной» стройки школы, больницы и другие хозяйственные объекты? Или у соседей за это время было построено еще больше?

Иностранные инвестиции: 10-е место в 1992-1993 гг. и 12-е в 2000 г. Мало того что собственный капитал за это время разбежался в другие регионы, федеральных денег не было, так область еще и сознательно «закрыли», чтобы не допустить прихода иностранных инвесторов. В противном случае тщательно взлелеянный властями миф о высокой социально-экономической эффективности проводимой политики «мягкого» вхождения в рынок был бы очень быстро опровергнут.

Объем промышленной продукции на одного занятого: сейчас даже как-то неудобно напоминать читателям, что в приснопамятном 1991 г. Ульяновская область занимала аж 3-е место среди 14 регионов Поволжья, которые сейчас входят в ПФО РФ. А вот в 2000 году мы уже были на 8-м месте. Так где же та поддержка местной промышленности, о чем денно и нощно пеклись (как сообщала в то время официальная пресса) власти ?

Объем продукции сельского хозяйства на одного занятого: здесь следует остановиться особо. Сельское хозяйство как отрасль экономики всегда отличалось заботой со стороны власти и лично губернатора, при всех удобных случаях подчеркивавшего, как он заботится о сельчанах. И результаты такой заботы не замедлили сказаться. Судите сами: если в 1992 г. Ульяновская область занимала 6-е место, то в 1999-2000 гг. всего лишь 11 — 13-е. С точки зрения экономиста, это вполне закономерный результат бюджетных дотаций в эту отрасль, ценового регулирования на продукты питания и применения других, столь же неэффективных административных приемов. Еще в конце 50-х годов в учебниках для студентов вузов появились главы о том, что установление фиксированных цен государством на потребительском рынке приведет только к теневой экономике, дефициту товаров, очередям, талонам и злоупотреблениям, связанным с их распределением. У нас так и произошло, как в воду глядел лауреат Нобелевской премии по экономике П. Самуэльсон, но местные «архитекторы» «мягкой» политики вхождения в рынок, как представляется, «академиев не кончали» и «умных книг» не читали (а зря).

Объемы строительства на одного занятого: и здесь результаты вселяют только уныние: с 5-го места в 1990 г. мы свалились до 9-го в 2000 г. Нетрудно поверить приведенным данным статистики, достаточно вспомнить только «героическую эпопею» строительства волжского моста, Ульяновского центра микроэлектроники, начинавшихся именно в это время, и т.д. и т.п. Отдельно нужно сказать о строительстве школ в сельской местности, которые действительно возводились в то время, однако это осуществлялось без всякого учета демографических тенденций, в чем авторы смогли лично убедиться, посетив осенью 1999 г. управление образования обладминистрации и предложив при строительстве школ учитывать демографию. На что получили отрицательный ответ, услышав из уст высокопоставленного чиновника в ранге заместителя начальника управления, что «у нас школы строятся из других соображений». А сейчас мы пожинаем плоды этих соображений, когда в школах-новостройках уже некого стало учить и поэтому они вынуждены закрываться. А ведь такое развитие событий было вполне прогнозируемо. Школа — не рыночная палатка, ее из одного населенного пункта в другой не перенесешь.

Объемы услуг связи на душу населения: с 5-7-го места (1992-1993 гг.) передвинулись на 13-е (2000 г.).

Грузооборот автомобильного транспорта на одного занятого: с 3-5 места (1990-1991 гг.) до 7-го (2000 г.).

Расходы консолидированного бюджета на душу населения: здесь уместно задаться следующим вопросом: «А привела ли проводимая политика «мягкого» вхождения в рынок к наполнению территориального бюджета?». Ответ не заставит себя долго ждать, и он очевиден: нет, не привела. Если в 1993-1994 гг. по этому показателю нам было чем гордиться (все-таки занимали 4-8-е места), то к 2001 году хвалиться уже стало нечем: 12-е место.

Оценка обеспеченности транспортной сетью: с 4-5 места (1992-1993 гг.) «свалились» до 11-12-го (1999-2000 гг.). А как же победные реляции тогдашней власти о том, что в Ульяновской области дорожное строительство лучше всех?

Оборот розничной торговли на душу населения: с 3-4-го места (1990-1991 гг.) переместились на 6-е (1999-2000 гг.). Почему же так произошло, ведь власть пыталась изо всех сил удержать цены по широкому кругу потребительских товаров? Может быть, дело в том, что одновременно она «позабыла» вовремя выплачивать бюджетникам заработную плату, а также предусмотреть меры по повышению денежных доходов населения путем активизации бизнеса, а на этом «примере» быстро научились «копить» долги по заработкам и предприятия других форм собственности и отраслей?

Объем платных услуг на душу населения: с 5-6-й позиции (1992-1993 гг.) откат составил в 2000 году 9-е место. Этот факт тоже закономерен, так как в пути строительства ульяновского варианта социализма с «человеческим лицом» кормить никто не обещал, тем более что и о денежных доходах населения как-то подзабыли (видимо, второпях).

Среднемесячная заработная плата: с 7-го места (1993-1994 гг.) мы опустились до 9-го (2000 г.), а ведь именно заработная плата определяет уровень жизни населения.

Уровень экономической активности населения: с 3-го места (1992-1993 гг.) мы бесславно переместились на 13-ю строчку (2000 г.), и в данном случае причиной был не высокий уровень жизни населения, а высокая доля лиц, отчаявшихся найти работу в Ульяновской области и переместившихся вследствие этого в теневой сектор экономики.

Напряженность на рынке труда (отношение количества безработных к количеству свободных рабочих мест по данным ФСЗ): если в 1992-1993 гг. мы занимали 3-5-е места по этому показателю, то в 2000 г. поставили абсолютный рекорд по темпам спада, «упав» до 13-го места.

Денежные доходы на душу населения: здесь так и тянет перефразировать Шекспира: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о сравнительном падении денежных доходов населения в Ульяновской области»: с 6-й строчки рейтинга (1992-1993 гг.) мы к 2001 г. сместились до 11-го места. Вот реальная цена результатов всей «мягкой» политики вхождения в рынок по-ульяновски образца 1992-2000 гг.

Площадь жилья на душу населения: с 4-го (1992-1993 гг.) на 5-6-е (1999-2000 гг.).

Коэффициент младенческой смертности: как мы были на 12-13-м местах (т.е. фактически предпоследними) в 1992- 1993 гг., так на них мы и остались в 1999-2000 гг., несмотря на «отеческую» заботу власти о детском здравоохранении и многочисленные «народные» стройки больниц. А вот, между прочим, соседний Татарстан по этому показателю на «заре» перестройки был всего лишь на 7-10-м местах, а сейчас уверенно занимает 1-4-е места.

Уровень преступности (на 100 000 населения): как мы были в 1992 -1993 гг. на 3-4-м местах, так мы на них остались и в 1999-2000 гг.

Уровень бедности: если в начале 90-х данный показатель в Ульяновской области находился на среднероссийском уровне в 15 проц., то к 2000 году доля бедных у нас стала почти вдвое выше, чем в среднем по России, и устойчиво находилась в диапазоне 50 — 60 проц.

Подобная политика не могла объясняться только лишь невинным заблуждением во имя благих целей (накормить, напоить, обогреть народ и т.п. словоблудием) и незнанием эффективных механизмов рыночных отношений. Объяснение здесь может заключаться только в одном: в Ульяновской области в 1992-2000 гг. в отличие от большинства других российских регионов, где с трудностями и противоречиями, но все же создавали основы рыночной экономики, все действия власти были направлены на минимальный «демонтаж» партийно-советской модели управления экономикой бывшего СССР, все еще надеясь на победу в стране реакционной коммунистической идеологии тоталитаризма. И с этой точки зрения все действия властей выглядели вполне обдуманно и рационально.

Таким образом, проведенные исследования убедительно показывают, что повторения еще одного такого эксперимента с названием «политика «мягкого» вхождения в рынок» экономика Ульяновской области попросту не выдержит. На это нет ни денег в бюджетной системе региона, ни необходимых материально-технических возможностей и административного ресурса власти, ни взаимовыгодной экономической заинтересованности предприятий и организаций. Экономи- ческого «чуда» от такого возврата ни при каких обещаниях (кто бы их ни давал) не произойдет, потому что для этого нет необходимых условий: Ульяновская область необратимо (так же, как и вся Россия) свое будущее должна связывать с построением и укреплением основ демократического гражданского общества, построенного на «базисе» социально эффективной рыночной экономики, не поддаваясь соблазнам осуществить различные вышеупомянутые эксперименты ради удовлетворения политических амбиций «новоявленных патриотов» от оппозиции, показавших в прошлом свою полную неспособность в экономике решать задачи регионального развития. Социализм и советская власть уже давно стали достоянием истории, тем более что результаты таких социально-экономических экспериментов сейчас очевидны и могут быть оценены только отрицательно.

Настоящее время требует новых решений и отказа от изживших себя и не подтвердивших свою эффективность на практике методов государственного регулирования экономики, так как наступать на «старые грабли» слишком дорогое удовольствие, или история нас ничему не учит?