Сёла Майнского района, за редким исключением, трудно назвать глубинкой: почти все они находятся на автотрассах. Через саму Майну и подавно проходит железная дорога. Однако, здесь, как и во всём районе, жизнь становится невозможной для граждан любого возраста и социального положения: взрослому активному населению работать негде, труд на немногих существующих рабочих местах низкооплачиваем, зарплату задерживают регулярно, а пенсионеры свою скудную пенсию вынуждены отдавать за безобразные “услуги” ЖКХ. Молодёжь, окончившая обучение, из родных сёл попросту уезжает, потому что реализовать здесь свои умение, знание и талант ей невозможно.

В районном центре осталось 4-5 работающих ни шатко ни валко предприятий, где зарплату не дают вовсе. Люди вынуждены бегать с места на место в бесполезном поиске работы и хоть какой-то зарплаты. Молодёжь обращает свои взоры на спасительную Москву, на худой конец, уезжает в соседние регионы.

На старейшем предприятии Майны – лесокомбинате, зарплату не выплатили ещё за июнь. Выплачивают частями –на эстакаде, заводу, лесопункту, либо гаражу. Лесокомбинат разделили на отдельные предприятия: гараж стал самостоятельным, Лесиндустрия – сама по себе. В народе лесокомбинат, который с недавних пор попал под управление заезжих дельцов, назвали “ФАТом”, наверное, по фамилии его владельцев, братьев Иршата и Рифката Фатхутдиновых. Жители рассказывают, что они поменяли уже два производства, которые загубили, теперь вот перебрались из Вешкаймы сюда. Вначале договорились с райадминистрацией о передаче предприятия в их руки: комбинат неумолимо банкротился, поэтому его срочно требовалось поднимать. Сейчас никто не знает, выкупили его братья или нет, но Майнцы опасаются, что и здесь лесопроизводство захиреет.

С рабочими на комбинате обращаются грубо, по-хамски. В ходу крутая ненормативная лексика. Десятилетиями люди трудились, а теперь им говорят, что они ни х.. не умеют работать. Заступиться за народ некому, каждый чиновник думает только о себе.

Жителям-ветеранам попасть на предприятие, чтобы, к примеру, выписать дров, стало невозможно – у ворот строгая охрана. Да и купить здесь пиломатериалы семье средней руки тоже затруднительно. А с обратной стороны, выходящей на озеро – живописнейшее место рабочего посёлка, где жители развели рыб, комбинат сбрасывает в это самое озеро отходы деревообработки. На берегу – горы стружки и опилок. О сохранении окружающей среды не может быть и речи, потому что озеро практически мертво, а опилки могут в любой момент загореться, и тогда близлежащему лесу – гибель. А когда лесные ресурсы закончатся, владельцы забросят и это производство. Но пока братьев Фатхутдиновых это не беспокоит. Они успешно производят фанеру, поддоны, готовую продукцию отвозят в другие районы области, где накручивают огромные деньги. Для них главное – набить собственные карманы. Живут они богато, чуть ли не во дворцах, а майнцам-старожилам достаются дома-развалюхи.

Людей мучает не столько беспросветная низкооплачиваемая (читай, бесплатная) работа, сколько бесхозяйственность и безответственность властей. Многие от безысходности пьют горькую прямо на производстве. В посёлке лесокомбината сплошная разруха: один только бывший клуб чего стоит. О его былом великолепии напоминают полуразрушенные стены и лестничные марши. Со стороны фасада отсутствует витраж. Теперь у клуба нет хозяев, поэтому его окончательно растаскивают по кирпичам. Однажды какая-то жительница возмутилась вслух, почему подростки там безобразничают. Мимо проходил зам директора комбината, но он сразу сказал, что его это не касается.

Жители сетуют на то, что, восстановив здание, можно было бы приспособить его под жильё, от нехватки или ветхости которого люди страдают. Им приходится проживать в старых, деревянных домах, которые домами назвать можно с натяжкой. Бывший детский садик приспособлен под общежитие, где нет ни центрального отопления, ни печек. Одна надежда на электрокамины, из-за которых расход электричества большой, а тепла – чуть: за день комнаты полностью вымерзают. Котельная на лесокомбинате вышла из строя, поэтому здесь поставили автономную топку, которой на жилые дома не хватает. Приобрести или построить дома и квартиры для детей жители не в состоянии. Когда жильё окончательно обветшает, людям жить будет негде. Зато в конторе лесокомбината сделан первоклассный ремонт, отчего она стала называться офисом. На это и деньги нашлись.

Дороги в безобразном состоянии, после дождя грязь непролазная. Полуразрушенный асфальт доходит лишь до домов начальства, бывшего и настоящего.

Около домов нет даже земли, за водой приходится ходить далеко, мусор и помои выливать некуда. Колонка возле четырёхквартирного дома по 1-ой Колхозной улице – непереоценимое удобство, да вот беда: колодец под ней до краёв наполнен водой, которая подступила к самому дому. Вместо того, чтобы устранить неполадку, работники ЖКХ предлагают убрать колонку вовсе. Без какого-то клапана её не наладить, поэтому жильцы терпят возле себя непролазные лужи, лишь бы вода была рядом. Зимой колонка непременно перемёрзнет, но до морозов ещё далеко, но и в тёплое время года вода бывает недоступна: с обеда до вечера её здесь аккуратно отключают.

Зима для здешних жителей ещё неприятна тем, что снег тут никогда не расчищается, а бытовые отходы свозятся сюда со всего посёлка круглый год.

На территории всего района не работает проводное радио, жители покупают радиоприёмники по 400 рублей, но они зачастую молчат. Такое явление характерно только для нашей области: из какого бы уголка России ни приезжали сюда гости к родственникам, все они удивляются этому феномену. Оказывается, лишь в нашем регионе не находится денег и на такую малость.

Глава района Пузраков вот-вот уедет в Москву: его сын окончил там военное училище, теперь ему в Ульяновской области делать нечего. А пока он развлекается, как может: на День рыбака проводились соревнования по рыбной ловле, где г-н Пузраков занял аж первое место. Умница!

Шаманов посетил только самые благополучные хозяйства района, побывал в Абрамовском плодопитомнике. А в такие сёла, как Жеребятниково, где всё порушено, он предпочёл не заглядывать.

Лесное Анненково находится на самой границе с Вешкаймским районом, на железной дороге. В селе примерно 500-600 дворов, летом много дачников. Но до дороги можно добраться лишь в окружную: от деревянного автомобильного моста остался только остов. Председатель сельсовета в жизнь народа не вникает, люди никакой заботы на себе не ощущают, «питаются» одними обещаниями. Из-за частых замыканий трансформатор постоянно отключен. Поскольку нет стабильного снабжения электричеством, в колонках не бывает воды. О газе и говорить нечего – он здесь привозной.

Участковый один на пять деревень, «скорую» ждать бесполезно. А сельское хозяйство здесь, как и повсюду: свинофермы и коровники разрушены, поля пустуют, люди без работы.

Пассажирская платформа такая короткая, что её не хватает и на один вагон. Наверное, считается, что и этого слишком много для «глубинки», поэтому остановку поезда здесь хотят отменить. Скоро и сама Майна превратится в захудалый полустанок.