Я русский человек. Не привлекался, не судился. Более четырех лет живу в рабочем поселке Новая Майна Мелекесского района, где имею постоянную прописку. Имею кучу документов, удостоверяющих мою личность. Но кто я в юридическом отношении? Кто должен защищать мои права?

Немного предыстории. Казахстан, в котором я родился и прожил почти 40 лет, мне пришлось покинуть в конце 1999 года по причинам, вполне достаточным, чтобы получить в России, как минимум, статус вынужденного переселенца. В январе 2000 года, сразу по приезде в Мелекесский район, я строго выполнил все предписания миграционной службы: прошел медкомиссию, после которой хоть в космонавты, и самое главное – 30 марта 2000 года, получил по своему, еще советского образца паспорту постоянную прописку в р.п. Новая Майна.

Нежно дыша на свежеотпечатанный штамп, ринулся в паспортный стол Мелекесского района – узнать, когда можно стать гражданином России. Оказалось, что со дня прописки нужна двухнедельная выдержка, а потом пиши заявление на имя начальника РОВД подполковника Никитина, и процесс пойдет. Не теряя времени даром, устроился на работу и по личным делам выехал в Казахстан, как думал на два-три дня. Перед самым возвращением домой, в Россию, у меня на вокзале крадут паспорт, разумеется, с 200 долларами, вырученными от продажи трехкомнатной квартиры в Актюбинске. Неделю помыкавшись по различным милицейским кабинетам, я получаю временное удостоверение личности установленного образца с данными «утерянного» паспорта по месту еще казахстанской прописки. Нетрудно догадаться, во что мне это обошлось – ведь я официально выбыл из страны полгода назад.

Как бы то ни было, но в начале мая я добираюсь до, как я думал, родного Мелекесского РОВД. Паспортисты после долгого обсуждения столь неординарной ситуации рекомендовали предоставить следующие документы: свидетельство о рождении, выписку из домовой книги, справку с места работы, фотографии. Причем срочно, до 5 июня, т.к. инспектор Е.П. Гатауллова уходит в очередной отпуск, а кроме нее – никто-ничего… Я расстарался и за десять дней до указанного срока предоставил требуемые документы, а также военный билет офицера запаса ВС СССР. И процесс пошел: началось установление моей личности «по своим каналам». После того как Елена Петровна отдохнула, а именно 25 июля 2000 г., я написал первое заявление на имя начальника РОВД о выдаче мне паспорта. Затем мне было предложено зайти через…

Когда моя фигура окончательно поднадоела паспортистам, мне дали телефон, по которому можно справляться, дабы не утруждать ноги. Потом взяли мой номер телефона, пообещав, что, сами позвонят. Не дождавшись приглашения, в октябре явился самолично (не хватило терпения ждать три года). Оказалось, все уже готово – проверен я со дня рождения, и дело за малым – написать еще одно аналогичное заявление (дубликат от 25 июля), только теперь попросили поставить дату – 1 ноября. После чего мне радостно заявили, что максимум через месяц я буду с паспортом.

Прошло полгода, меня приглашают 8 мая 2001 (через год после обращения), выписывают справку, заверяющую, что личность моя установлена. А за паспортом Е. Гатаулова предложила ехать в Казахстан. Там, по замыслу Елены Петровны, мне следует получить казахстанское гражданство. Если мою просьбу удовлетворят, то сразу же написать там же заявление и отречься от ненужного мне гражданства и приезжать прямиком в паспортный стол Мелекесского РОВД, где они опять займутся сверхсложным делом.

У меня нет слов для комментариев. Более абсурдного предложения представить невозможно. В Казахстане мы, русские, официально являемся нетитульной, некоренной нацией – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Осетрина второй свежести, так сказать!

«Мы не выгоняем русских. Должен же кто-то выращивать хлеб, работать на заводах, шахтах!», – вот какую нишу оставляла для русских некая сенаторша Мажилиса Казахстана пять лет назад. Увы, для оставшихся миллионов русских и эта ниша сейчас занята «титульной» нацией. Именно по этой причине, живя там, я не принимал казахстанского

гражданства, оставаясь гражданином СССР, правоприемницей которого является Россия. Так почему я должен делать это сейчас, когда я уже год живу как равноправный член общества, не слышу шипения: «Когда вы уже все уедете в свою Россию?» и прочих, большей частью, непечатных пожеланий?

Это письмо было опубликовано в двух димитровградских газетах в мае 2001 года. Реакции никакой. Обратился к представителю главы Мелекесского района при Совете депутатов господину Чайке. Представитель поохал, поудивлялся. Прочувствовал так сказать ситуацию и посоветовал обратиться к тогда еще депутату Госдумы, господину Голубкову.

Обратился. Секретарь даже записал мои данные. Безрезультатно. Попытался попасть к главе области на прием, но в здание администрации не пропустили, потому что…. Правильно – из-за отсутствия паспорта.

Пришлось все же ехать в Казахстан со справкой «форма №9», наличие которой подразумевает беспрепятственное пересечение госграницы между странами единого экономического пространства. Но только подразумевает: платить пришлось сначала казахским пограничникам, потом, по возвращении, российским, которые, кстати, предупредили, что впускают последний раз. В Казахстане очень «удивились», когда я попросил восстановить паспорт и предоставить гражданство (я был готов даже на то, от чего бежал в Россию). Работник УВД заявил примерно следующее: уехал на свою историческую Родину и – прощай, сынок, мы тебя знать не знаем! Круг замкнулся.

Ничем закончилось и обращение к замначальника Мелекесского РОВД господину Барышеву. Послал письмо в «Народную газету» и, одновременно, в «Труд». «Народная» мое обращение проигнорировала. Федеральная газета письмо опубликовала 10 января 2002 года. Затем, в конце марта «Труд» опубликовал даже разъяснения первого зама начальника паспортно-визового управления МВД России Н. Смородина, который пообещал мне российское гражданство, если я … добуду в Казахстане необходимые документы, где, как я уже сообщал, со мной и разговаривать не хотят.

Вот уже пятый год живу без паспорта. Приняты новые законы, упрощающие получение гражданства. Паспортисты, «занимающиеся» моим делом уже не работают: по некоторым данным, за продажу паспортов богатым азербайджанцам их уволили со службы. Во что лично я верю, потому как за время хождений насмотрелся на горячих закавказских парней, не знающих русского языка, но при этом пинком открывающих двери кабинетов паспортного стола, где их встречали более чем радушно.

Кстати, более 70 процентов абхазцев и осетин, юридически – граждан Грузии, имеют российское гражданство, и по главным телеканалам России постоянно сообщают, что для закавказцев процедура получения гражданства теперь будет еще более простой и ускоренной. А я, русский, с высшим медицинским образованием, физически проживающий в России почти пять лет, юридически не существую. Остается только совершить преступление: тогда быстро установят личность, и по освобождении из тюрьмы, дадут хоть какой-нибудь документ.

Юрий САМАРСКИЙ,

человек без гражданства.

P. S. Совсем недавно я обратился к депутату Госдумы Валентину Иванову. Тот выслушал, обещал помочь. И действительно, вскоре я получил из паспортно-визового управления УВД письмо за подписью и.о. начальника управления госпожи Мищенко, в котором мне предлагалось явиться 3 сентября в ПВУ для более детального изучения моей многолетней проблемы. Обрадованный, я, собрав все документы, примчался в Ульяновск. Получилось, что только для того, чтобы услышать от милицейской чиновницы предложение съездить в Москву, в посольство Казахстана или же отправиться в Актюбинск. Стоило ради этого вызывать меня в Ульяновск!?

Но не это, как мне кажется, главное. Тот же депутат Иванов твердит, что Ульяновску нужен свой депутат Госдумы. А зачем он нужен, если его слово ничего не значит, и простые милицейские клерки просто игнорируют все депутатские запросы, вновь и вновь обрекая людей на хождение по кругам бюрократического ада?