Он тренировал спецназовцев Ирака и сборную Чехословакии. Он воевал в Афгане и ставил мировые рекорды, некоторые из которых занесены в книгу рекордов Гиннеса. За его плечами пять с половиной тысяч прыжков с парашютом…

ЕСТЬ, ЧТО ВСПОМНИТЬ…

Потрепанный временем аэроклубовский “кукурузник” ПО-2, дрожа всем своим фанерным телом, медленно побежал по взлетной полосе и, разогнавшись плавно оторвался от земли. Еще минуту назад Ибрагим был на такой надежной и твердой земле, а теперь… Теперь самолет с каждым кругом уносил его все выше и выше – к самым, казалось, облакам. И страх стал холодком вползать в душу 17-летнего пацана, и все меньше оставалось в ней той удалой решимости, которой так много было там, внизу…

“Приготовиться!” – сквозь шум мотора и ветра услышал Ибрагим команду пилота. И сразу же смолк двигатель. “Все!” – мелькнуло в голове мальчишки, и когда прозвучала другая команда: “Вылезай!”, Ибрагим почувствовал, что его тело стало вдруг чужим и непослушным. Забыв ответить, как учили на занятиях в школе ДОСААФ: “Есть вылезай!” и, крикнув что-то нечленораздельное, Ибрагим выбрался на крыло биплана. Теплый ветер ударил в грудь, стараясь сбросить мальчишку вниз, засвистел в ушах, заглушая все. Ибрагим крепко зажмурился, и как только прозвучало: “Пошел!”, не помня себя, бросился вниз…

Сорок семь лет пролетело-минуло с того памятного дня. Пять с половиной тысяч прыжков – тренировочных, зачетных, рекордных, дневных и ночных, на леса и поля, на города и скалы было после. Но тот, первый, ему не забыть никогда…

Впрочем, познакомьтесь: Ибрагим Фасхутдинов – старший прапорщик запаса, бывший спортсмен-парашютист, неоднократный чемпион Узбекистана, ВДВ, Вооруженных Сил СССР, призер Спартакиады дружественных армий, пятикратный рекордсмен мира по воздушной акробатике и прыжкам на точность приземления. Автор двух книг, по которым и сегодня учатся спортсмены-парашютисты в России и за рубежом. Ибрагим Канафеевич – кавалер многих спортивных, тренерских и боевых наград. Им подготовлено 52 мастера спорта СССР и семь мастеров международного класса. Понятно, что этому человеку есть, что вспомнить и рассказать.

“ДИВЕРСАНТ”

– Когда весной 62-го меня призвали в армию, – рассказывает ветеран-спортсмен, – у меня уже 300 прыжков за плечами было. Поэтому и попал я в 105-ю дивизию ВДВ, что стояла в Фергане – сам-то я, кстати, из-под Ташкента родом. Так вот, только курс молодого бойца успел пройти, как меня в сборную округа пригласили. Год был рядовым, а потом сразу в старшие сержанты “шагнул” За что, спрашиваете? А вот за что…

В шестьдесят третьем году перевели меня из Ферганы в Рязань – в Центральный спортивно-парашютный клуб ВДВ. Был я уже мастером спорта, места хорошие в разных соревнованиях занимал. Поэтому и перевели, значит. А как раз в том году открывалась вторая Спартакиада народов СССР. Открытие планировали пышное, и был сценарий, одним из эпизодов которого был “космический старт” со стадиона в Лужниках. “Стартовали” “космонавты” в резиновой ракете, наподобие олимпийского Мишки. После этого начинался праздник, затем – футбол. А потом “космонавты” должны были приземляться на стадион на парашютах и докладывать лично Хрущеву. Взлетать, естественно, никто не взлетал, а вот приземляться надо было по-настоящему.

За месяц до начала Спартакиады отобрали со всего Союза 40 парашютистов. И них отобрали шестерых – четверых мужчин и двух женщин. Попали в шестерку чемпионы СССР и мира, скажем, такие маститые спортсмены, как Роберт Силин, Петр Островский, Валентин Кудреватов, Светлана Власова и Наталья Маслова. А шестым взяли меня.

Месяц мы прыгали на подмосковные стадионы и аэродромы. Генеральную репетицию в Лужниках провели, все рассчитали до миллиметра – прыжок-то предстоял ответственный – под светлые очи, как говорится, самого Никиты Сергеича. И был он очень сложным по исполнению: над Москвой летать нельзя и вертолет добирался до Лужников по-над Москвой-рекой. А уж над стадионом, до отказа забитым людьми, вертолету вообще категорически запрещено было появляться. В общем, прыгай хоть из Мытищ, но в Лужниках ты приземлиться обязан. Вот нам за 800 метров от стадиона прыгать и предстояло. А ведь парапланов всяческих тогда и в помине не было…

В день открытия все складывалось удачно: и ветер, куда надо дул, и сила его была подходящей. Короче, летим мы, в космонавтов наряженные. Я выхожу первым, поэтому стою возле открытой двери, жду своей точки (все же, повторяю, до миллиметра рассчитано было). Вдруг, сзади толкают: “Пошел!”. Я в стойку вцепился – рано же еще. “Прыгай, – кричат, – команда снизу была!” Ну, я и пошел. А вижу же – рано, – в створ ветра не попадаю. Лечу уже под куполом и понимаю, что на стадион не попадаю, а если и попаду, то угожу на трибуны, на головы зрителям, что было в такой день, смерти подобно. Решил я не рисковать и сел рядом с Лужниками, на клумбу. А там мужики какие-то выпивали в кустиках, – дело-то уже под вечер было. Увидели меня, кричат: “Шпион!”. Набросились, и давай руки крутить. Так бы и “замели”, если бы не наши ребята с наземных постов.

Остальные наши на стадион сели. И Хрущеву доложили, а меня – будто и не было. Потом наказать хотели, но когда разобрались, почему я вместо Лужников на клумбу сел, благодарность объявили и “старшего” присвоили. Вот такая история…

ЗА СПАСЕНИЕ ОФИЦЕРА…

В 1964 году газета “Комсомольская правда” объявила конкурс на лучшую конструкцию парашюта. Участвовали в конкурсе многие. И в результате были выявлены победители, естественно. А их парашюты испытывались на базе рязанского ЦСПК. В разных режимах.

…Ибрагим в тот день не прыгал, – занимался обеспечением прыжков. И вот, как-то сидят они небольшой группой, парашюты укладывают. Вдруг услышали крик. Подняли головы и видят: падает, запутавшись в парашюте, один испытатель. Дернул “запаску” – и та скомкалась. Так комком и падает. Ибрагим с друзьями схватили брезент, на котором делали укладку – и бегом к месту, где испытатель упасть должен. Растянули вшестером и поймали парня. Жив остался, переломался, правда. Потом прыгал еще. Стал полковником, бригадой спецназа командовал.

А Ибрагим тогда за спасение офицера медаль “За отвагу” получил…

МЕДАЛЬ ЯРОСЛАВА ШЛАМБОРА…

Ибрагим Фасхутдинов не раз ставил мировые рекорды. Он, например, участвовал в прыжке “девятка” (группой в девять человек, всего с 600-метровой высоты, когда спортсмены все должны сойтись у земли) – до сих пор так никем и не побитом мировом рекорде, занесенном в книгу рекордов Гиннеса. Но чемпионом мира не был (такое в парашютном спорте бывает) – тогда военных в сборную Союза не брали. Ему предлагали: сборная или служба. Он выбрал службу. Но медаль чемпиона мира в его спортивном “иконостасе” все-таки есть…

В 1972 году на Спартакиаде дружественных армий, которая проходила в Пловдиве (Болгария), погибла сборная ЧССР, – автобус со спортсменами столкнулся на переезде с софийским экспрессом. Это была команда чемпионов мира, взявшая в том году “золото” в Бразилии. А годом позже пригласили Фасхутдинова в Чехословакию – тренером заново созданной команды. Опыт тренерской работы был у Ибрагима Канафеевича к тому времени богатый: с 68-го года тренировал он сборную Узбекистана, сборную Средне-Азиатского военного округа, да плюс к тому – сборную 105-й дивизии ВДВ. Получалось неплохо, – команды занимали призовые места во всех соревнованиях. Подготовил он и чехам новую команду. И один из его воспитанников – Ярослав Шламбор – подарил ему потом свою медаль чемпиона мира. В знак признания…

ЗОЛОТЫЕ ЧАСЫ ОТ САДДАМА ХУСЕЙНА

После Чехословакии прапорщик Фасхутдинов недолго в Союзе пробыл. Подготовил он сборную ВДВ, которая на соревнованиях в 1974 году заняла первое место в Вооруженных Силах СССР, впервые обойдя команду ВВС. На тех соревнованиях в качестве зрителей, среди других иностранцев, присутствовали и представители Ирака. Посмотрели и уехали. А в апреле 1975-го, по приказу высшего (ну, просто самого высшего!) командования был десантный прапорщик на два года откомандирован в эту арабскую страну. Тренировал спортсменов, но это так, между делом. Главной же его задачей было обучение спецназовцев из личной охраны Саддама Хусейна – это он сейчас для всех враг и преступник, а тогда, в 70-х, был он другом СССР. Но это к слову. В общем, закупил Ирак для своего спецназа 400 снятых у нас с вооружения парашютов Д-5, и надо было научить арабов с ними обращаться, что Фасхутдинов и делал. Хорошо, видимо обучал, – ни один из солдат не разбился за всю командировку.

Двадцать тысяч прыжков сделали десантники Ирака под руководством прапорщика Фасхутдинова. А по окончании контракта Садам Хусейн лично вручил советскому прапорщику золотые часы. Они, и по сей день, исправно идут, напоминая о былом…

ВОЙНА И МИР

Вернувшись в СССР, прапорщик Фасхутдинов временно оставил тренерскую работу и встал в строй. И в памятном 79-м, он, в составе знаменитого 345-го полка, в числе первых отправился на никому тогда не известную войну – в Афганистан. Воевал, получил медаль “За боевые заслуги”, но вскоре его вернули в Союз – снова на тренерскую работу. Растил старший (теперь уже) прапорщик мастеров парашютного спорта, работал над книгами, – короче говоря, делал свое дело, которое знает до тонкостей.

Тринадцать лет назад уволился Фасхутдинов в запас. И вскоре стал вынужденным переселенцем, – началась в Фергане националистическая заваруха. И даже ему – татарину – пришлось, бросив все (квартиру, автомобиль), уезжать оттуда подобру-поздорову. И заслуги перед узбекским спортом не помогли…

С 93-го года Ибрагим Фасхутдинов – ульяновец. Живет с женой в однокомнатной квартире на Нижней Террасе. Работает на “Авиастаре” и, как все, мыкается без зарплаты – хорошо еще пенсию получает. Но не молчит. Да, собственно говоря, и не мыкается. Старый десантник был одним из тех, кто организовал памятный «поход» на Волжский мост. А годом позже 10 суток сидел у того же моста в предупредительном пикете. Короче говоря, воюет старый прапорщик.

…Когда приезжают к нему в гости в гости сыновья (а они у Фасхутдинова офицеры) – он варит знаменитый узбекский плов. И поет хорошие русские песни. Жизнь продолжается…