Когда Виктор Наумов последний раз видел своего отца, тот подарил ему шоколадку, потрепал по пухлой щечке и сказал: «Пока, сынок!» Тогда маленькому Вите было всего три года. В следующий раз он встретит взгляд отца через пятьдесят лет — с фотографии на могильном кресте.

Виктор

Шли годы. Жизнь кидала Виктора Ивановича в разные места. Как и его отец, он закончил ульяновское медучилище, поступил и окончил военный институт. Женился, родились две дочки. Из армии уволился в чине подполковника, занялся политикой, работал в Москве, потом — в российском посольстве в Монголии. Несколько лет назад вернулся в Ульяновск. И решил съездить в Димитровград — он знал, что именно там жил отец с тех пор, как ушел от него и его матери. Он знал, что Иван Гаврилович давно умер, близилась десятая годовщина его смерти. Эту скорбную дату и выбрал Виктор Наумов, чтобы навестить отца.

У могилы Ивана Наумова в тот день собралось довольно много народа: коллеги, знакомые. Среди них была и женщина с приятным, чем-то знакомым лицом, при взгляде на которую у Виктора Ивановича почему-то екнуло сердце.

Она принялась убираться на могиле, выдергивая выросшую траву. Виктор собрался с духом и обратился к ней:

— Извините, я хочу вам кое-что сказать. Понимаете… это мой отец.

Женщина поднялась с колен и пристально всмотрелась в лицо Виктора. Вырванная трава посыпалась у нее из рук.

— Виктор! Брат…

Люда

Иван Гаврилович, переехав из Чердаклов, где он оставил жену и маленького сына Витю, вскоре женился во второй раз. Через несколько лет у них родилась дочь. А когда Ивану Гавриловичу исполнился 41 год, на свет появилась вторая дочь, ставшая на всю жизнь его любимицей. Он даже имя выбрал сам — сразу после того, как узнал, что родилась девочка. Жена в палату вошла, а на оконном стекле крупными буквами надпись: «Люда». Так и назвали.

Несмотря на детей, второй брак у Ивана Гавриловича тоже не ладился. Часто случались ссоры, скандалы. И когда Люде было четыре годика, ее постигла судьба старшего брата. После особенно крупной ссоры Иван Гаврилович собрал свои вещи и уехал в Ульяновск.

— Мама очень болезненно отреагировала на уход папы, — вспоминала Людмила Решетова. — Она нередко говорила нам всем, что если отец когда-нибудь вернется, мы должны сказать, что не хотим его знать. Но я всей душой противилась этому…

Девочка жила надеждой на возвращение отца. Когда на улице кто-нибудь из детей подбегал к подошедшему мужчине с криком «Папа!», у Люды сжималось сердце. Больше всего на свете ей хотелось вот так же побежать навстречу собственному отцу. Но его все не было. Он присылал алименты, иногда — подарки детям, одежду. А Люда ждала его самого. Она так остро тосковала по отцу, что иногда, оставаясь одна, доставала его фотографию, плакала и звала его.

Возвращение

Видимо Иван Гаврилович все же услышал тот зов. Правда, прошло долгих десять лет. Четырнадцатилетняя Люда возвращалась из магазина. Увидела возле своего подъезда мужчину в белой рубашке — и сердце ухнуло куда-то вниз.

— Папа! — закричала она и бросилась к нему на шею. Точно так же, как она мысленно проделывала это за долгие годы десятки тысяч раз.

Иван Гаврилович решил, что хочет вернуться в семью. Люда была счастлива. Но жизнь все равно не заладилась.Через четыре года Иван Гаврилович и его вторая жена разошлись уже навсегда. Но отец не уехал, остался в городе, и Людмила часто с ним виделась.

Сначала Иван Наумов работал в даазовской поликлинике, потом перешел на «скорую помощь». По словам дочери, он помог очень многим людям.

— У папы дар был от Бога, — говорит Людмила Ивановна. — О том, выживет человек или умрет, он определял… по глазам. Однажды ко мне пришла знакомая, которую врачи «приговорили» к смерти через несколько дней. Я привела ее к отцу, он только глянул ей в глаза и сказал: «Еще долго проживешь!» Его предсказание исполнилось.

Не дали попрощаться

Людмила вышла замуж, родила двоих детей — мальчика и девочку. Очень любила бывать с ними у отца — он с удовольствием возился с внуками. К тому времени он женился в третий раз, но Людмила оставалась для него самым дорогим и близким человеком. А потом Иван Гаврилович тяжело заболел.

— У отца началась гангрена, ему отняли ногу, и с постели он уже не вставал. Однажды, когда я навещала его, на меня что-то нашло, и я принялась упрекать его. Говорила: «У тебя жизнь кончается, а кто сейчас рядом с тобой? Чужая женщина похоронит тебя и забудет. У тебя первенец — сын Витя. У тебя есть мы с сестрой. И что?..» Тогда я и узнала, что он за судьбой своего сына следил — правда, на глаза не показывался.

Он умирал тяжело. Временами впадал в беспамятство, никого не узнавал. И его третья жена просто перестала пускать Людмилу на порог. А Люда чувствовала, что отец отходит, стояла под дверью квартиры, плакала. Но ее так и не пустили попрощаться.

Встреча

Брат и сестра не отрываясь смотрели в глаза друг другу. Людмила просто потеряла дар речи: перед ней стоял ее отец! Правда, с бородой, но черты лица были просто копией Ивана Гавриловича. У брата и сестры на глазах блестели слезы.

— Значит, вы моя сестра, — тихо сказал Виктор. — Вы хоть знаете, каким он был. А мне и этого не досталось…

Когда Иван Гаврилович исчез из жизни маленького Вити, тот тосковал по нему ничуть не меньше, чем Люда. Странно: этот человек, не прилагая особых усилий, мог возбуждать в детских душах глубокую и прочную любовь. Вот и в душе Виктора все это время жила такая любовь вперемешку со жгучей обидой. Ведь он, маленький, каждый день выходил на автобусную остановку в Чердаклах, на кольце, и ждал, что приедет папа.

— Неужели отец не знал, не чувствовал, что где-то живет ребенок, который отчаянно, всем сердцем хочет увидеться с ним? — с горечью говорил он своей только что обретенной сестре. — Неужели ему было все равно, что со мной стало?

— Нет! — вырвалось у Людмилы. — Он следил за твоей судьбой. И на школьном выпускном был, знал, что ты в том же медучилище, что и он, учишься. И говорил мне часто, что мой сын такой умный, хорошо учится. А за два дня до смерти отец мне вдруг сказал: Виктор приезжал. Он так хотел тебя увидеть, что желаемое за действительное принял!

Виктор разрыдался, они с Людмилой обнялись. Плакали и все, кто оказался свидетелем этой сцены.

— Мы долго тогда плакали: я — от встречи с братом, а он — от того, что от чувства обиды на отца освободился. И сразу оба ощутили: они — абсолютно родные души.

Теперь сводные брат и сестра видятся часто. Виктор приезжает в гости к Люде, часто — со своей семьей. Они с Людмилой вместе поставили на могиле отца памятник.

— Благодаря брату у меня даже тоска по отцу прошла, — утверждает Людмила Решетова. — Ведь он просто копия отца во всем: в разговоре, в повадках, даже в манере детей ласкать. Виктор стал для меня как бы живым воплощением папы.