На вырученные ценой убийства деньги два несовершеннолетних преступника купили шоколадку.

Пятнадцатилетнего Руслана Низамутдинова и Николая Светлова годом старше трудно было бы назвать благополучными подростками. Последний из этой парочки вообще окончил только семь классов, нигде не работал и не учился. А у Руслана в его невеликие годы за плечами уже имелся срок, правда, условный. Но сотворенное ими в начале этого года по своей жестокости не укладывается ни в какие рамки.

“Давай его забьем!”

12 января оба подростка пришли в один из компьютерных клубов города Ульяновска. Оба, по показаниям очевидцев, были слегка подшофе. Там один из посетителей, двадцатилетний Максим Фролов, студент третьего курса экономического факультета УлГУ, сразу не понравился двум приятелям. Парочка подошла к нему и внаглую попросила у него денег. По показаниям свидетеля, который знал обоих преступников, Максим дал нахалам какую-то мелочь.

– И все? – спросил Руслан.

Фролов молча пожал плечами. После этого, по показаниям свидетеля, парни вышли в коридор, который от зала отделяла тонкая фанерная перегородка. И свидетель слышал, как Руслан сказал:

– Давай этого парня забьем!

Оба участника событий вернулись в зал и подошли к Максиму.

– Ну, пошли, выйдем на улицу, разберемся, – угрожающе процедил Руслан.

На свою беду Максим не захотел спасовать перед двумя пацанами, которые были явно младше него. И пошел с ними на улицу. Они отошли за клуб.

– Ты откуда такой взялся? – спросил его Низамутдинов.

– Какая тебе разница? – ответил Фролов. Позже его мать на суде покажет, что это была одна из любимых фраз ее сына.

В ответ на это Руслан нанес парню сильнейший удар кулаком в грудь. Максим попытался ответить, но поскользнулся и упал. Сразу после этого началось избиение, которое иначе как зверским не назовешь. Били жестоко, по-звериному: вдвоем молотили Максима ногами, стараясь попадать в голову. Их жертва пыталась подняться, но они не давали ему этого сделать, нанося все новые и новые удары. Затем отморозки затащили Фролова в подъезд ближайшего дома по улице Октябрьской: они хотели беспрепятственно снять с него куртку, которая приглянулась Светлову, и пошарить по карманам.

– Говорили же тебе по-хорошему – дай денег, – ухмыльнулся Светлов, глядя, как избитый ими человек медленно сползает по стене, оставляя кровавый след.

– Забирайте… – прохрипел Максим, почти теряя сознание.

Малолетние преступники стащили с него куртку, выгребли из карманов целых четырнадцать (!) рублей, нанесли жертве на прощание еще по паре ударов и ушли. На вырученную сумму купили в ближайшем ларьке “Сникерс”, который тут же на двоих и разделили – по – братски.

Максима нашли утром жильцы подъезда, отправляющиеся на работу. Они же и вызвали милицию и “неотложку”. Фролова отвезли в нейрохирургическое отделение областной больницы. Но все усилия врачей были тщетны – через пару дней пострадавший скончался. Травмы оказались несовместимыми с жизнью. Мы не будем приводить здесь заключения медэкспертов – они занимают не одну страницу уголовного дела, да и чтение это не для слабонервных. Достаточно упомянуть одну фразу его матери, которая увидела сына на следующий день после трагедии:

– Да у него на лице живого места не было! – плакала на следствии несчастная женщина.

“Маски-шоу”

Очевидно, до Руслана быстрее дошло, какую страшную вещь они с приятелем сотворили. И в конце февраля он пришел в милицию с повинной. После этого взяли и Светлова. Во время предварительного следствия все шло как по маслу: оба подсудимых давали подробнейшие показания относительно вышеизложенной истории, был проведен заснятый на видеокамеру следственный эксперимент, где парни показывали, как именно они избивали Фролова. А вот на суде вдруг началось шоу. Можно даже сказать, “Маски-шоу”.

Низамутдинов вдруг заявил, что никакого Фролова он в глаза не видел и вообще в тот день в клубе не был. Якобы утром 16 марта, когда он направлялся в школу, его остановил – как он потом понял – оперативник, который сказал, что нужно поговорить. Посадил в машину, где был еще один мужчина. Там ему на голову натянули вязаную шапку и привезли в какое-то здание. В кабинете от него стали требовать, чтобы он признался в избиении Фролова. Он отказывался, тогда ему надели противогаз, подключали ток. Он сдался и под диктовку оперативников написал заявление. Работники милиции, издевавшиеся над ним, были в масках, и по лицам он опознать их не может. Но вот одного из них – того, что присутствовал при проведении проверки показаний на месте, он узнал … “по джинсам”! Ту же фантастическую версию изложил и Светлов по отношению к собственной персоне, прибавив, что, когда его привезли к зданию РУВД, он увидел, как из машины красного цвета выводили Низамутдинова с натянутой на глаза шапкой. На этом осужденные и пытались настаивать в течение всего процесса.

Приговор – разбой

Суд, конечно, все эти сказки достоверными не посчитал.

В ходе предварительного следствия обвиняемыми были описаны такие мельчайшие подробности преступления, которые просто нельзя было, как сказано в протоколе, “надиктовать”. Например, Светлов так описывал произошедшее: “…когда мы били парня на улице, у него упала кепка. Я ее подобрал и выкинул через забор … также когда мы добивали его в подъезде, он облокотился о стену и у него разъехался замок куртки”. Такие детали мог знать только тот, кто видел их сам, выдумать их весьма сложно.

Поэтому приговор был однозначным: “разбой в целях хищения чужого имущества с применением насилия, опасного для жизни и здоровья … повлекший по неосторожности смерть потерпевшего, совершенный по предварительному сговору группой лиц”. Низамутдинову дали восемь лет и один месяц, Светлову – семь с половиной лет. Поскольку оба преступника несовершеннолетние, то пока их ожидает воспитательная колония. Но… только до тех пор, пока им не исполнится восемнадцать. Тогда их ожидают более строгие условия заключения.

Редакция благодарит Засвияжский суд за предоставленные документы.

Все имена и фамилии изменены по этическим соображениям.