Нехорошая квартира Квартира, в которой проживала семья Бурмистровых, по всем определениям была нехорошей. Каждый день оттуда слышались крики и шум, обоих Бурмистровых соседи частенько видели в подпитии. Хозяйка квартиры, 52-летняя Нонна Бурмистрова, часто ходила с синяками, доставалось от отца-драчуна и сыну. К 18 годам Сергей заработал неутешительный диагноз – шизофрения. В свободное от побоев время Нонна работала акушеркой в городской больнице № 1, Анатолий перебивался случайными заработками.

Пузырек

и бутылка пива

…2 августа этого года Анатолий Бурмистров явился домой в своем обычном состоянии – то есть нетрезвый. В это время Нонна нервно расхаживала возле дома, ожидая возвращения супруга. В руках она сжимала небольшой пузырек. Потом она поднялась на первый этаж к соседке Марине Бариновой и от нее позвонила домой. Трубку взял сын.

– Отец вернулся? – спросила Нонна.

– Да.

– Пьяный?

– Да, и еще говорит, что у него зарплату украли.

– Понятно, – сказала женщина и положила трубку. Потом в ближайшем ларьке купила литровую бутылку пива. Вернувшись домой, сразу же заперлась в своей комнате. Около одиннадцати часов вечера к ней постучался Анатолий. Нонна впустила мужа, в комнату вошел и Сергей.

На столе стояли два стакана, наполненные пивом.

– Давай-ка, Толя, пива выпьем! – Нонна протянула супругу зеленый стакан.

– Мама, может, не надо, он ведь и так уже нетрезвый, а ему завтра на работу, – запротестовал Сергей и попытался увести отца.

– Да ладно, от одного стакана ничего не изменится! – отмахнулась Нонна. – Ну, давай, пей! – и пригубила пиво из своего бокала. Анатолий послушно опрокинул стакан. И вдруг сказал:

– Странное пиво какое-то! Горчит сильно. И на губах жжет.

– Да нормальное, твое любимое, светлое. И свежее – на срок хранения посмотри. Давай еще выпьем.

“Чтобы долго не мучился…”

Сергей расскажет потом следователям:

– Отец сидел на койке и выглядел очень плохо. Я хотел отвести его на кухню и уложить спать, но тут в комнату вошла мать и не дала мне этого сделать. Сказала, что он будет спать у нее. Это было очень странно, ведь отец уже давно спал или на кухне, или у меня. Я взял отца за руку, но он вдруг упал на пол и как-то захрипел. Мать сразу же вытолкала меня за дверь и сказала, что сама его уложит. А потом я услышал, как она звук телевизора сильно прибавила.

Нонна, конечно, не собиралась устраивать мужа на своей кровати. Поколебавшись несколько минут, она … попыталась задушить Анатолия руками. Но тот лежал на боку, и ей было неудобно. Тогда она взяла подушку и положила ее мужу на лицо. А потом села на нее. Позже она скажет – “чтобы долго не мучился”…

В милицию Бурмистрова позвонила сама – сразу же, как убедилась, что ее муж мертв. Сделала звонок и к себе на работу. И везде сказала: “Я только что убила своего мужа”. Вину свою признала сразу. В ходе следствия говорила, что сделала это от отчаяния, устав от постоянных пьянок и побоев мужа. Кстати, супруги официально развелись еще три года назад, но никак не могли разменять свою двухкомнатную квартиру. По словам Бурмистровой, бывший муж отчаянно этому противился, не хотел он и развода. Накануне она отчаянно умоляла его закодироваться, но тот отказался. В стакан мужа она подсыпала психотропный препарат амитриптилин, который принимал ее сын.

– Я измельчила сразу сто таблеток, – рассказывала Нонна. – И сначала хотела принять все это сама. Надоела такая жизнь! – А потом подумала: а Сережу-то я на кого оставлю. Позже узнала, что муж опять пьяным домой пришел, и решила: ну, все, терпения больше нет. Ну, не было у меня другого выхода.

А были ли побои?

Когда читаешь протоколы этого дела, возникает какое-то странное чувство. Вроде бы слова Нонны подтверждаются: и милицию к ним вызывали часто, и заявления об избиении она регулярно писала, и один раз против Бурмистрова даже уголовное дело возбудили – в 1995 году он, якобы, ударил ее по голове так сильно, что причинил ей черепно-мозговую травму. Но вот сын Сергей утверждает, что видел, как его мать сама специально ударилась о спинку кровати, а потом вызвала милицию. Конечно, юноша психически болен, и к его словам надо относиться критически. И все же… Вот, опять же сын. Его показания в ходе расследования – отнюдь не в пользу матери, он отрицал, что Анатолий избивал его. Нонна говорит, что отец специально настраивал сына против нее. Но не противоречит ли одно другому – избивать и манипулировать одновременно?

Потерпевшей в этом деле признали родную сестру погибшего Наталью Марусину. Она рассказывала, что Бурмистров был человеком спокойным и неконфликтным, Нонну и Сергея любил и никогда о жене плохо не отзывался. Выпивал, был грех, а в последние три года пил сильно. Но, якобы, и в этом состоянии агрессивен не был. Опять же понятно, что Наталья может быть неискренна, не захотев говорить плохое о своем родном брате. Вряд ли Анатолий был таким ангелом, ведь соседи действительно видели синяки у Бурмистровой. Скорее всего, как это обычно бывает, в том, что в семье сложилась невыносимая обстановка, виноваты обе стороны. Но вопрос “в какой степени” так и остался открытым. Кстати, когда Марусину спросили, как, по ее мнению, следует наказать Нонну, та ответила:

– Она сама себя наказала.

А когда обвиняемая прямо в зале суда спросила сестру своего мужа, возьмет ли она ее сына под опеку, та ответила:

– Да.

Судебно-психиатрическая экспертиза не признала, что Нонна Бурмистрова действовала в состоянии аффекта. Но служители Фемиды учли и явку с повинной, и полное признание, и наличие у обвиняемой сына-инвалида. Процесс шел в Заволжском районном суде. Судья Олег Баранов приговорил Нонну Бурмистрову к семи годам лишения свободы в колонии общего режима.

Редакция благодарит Заволжский районный суд за предоставленные материалы.

Некоторые имена и фамилии изменены по этическим соображениям.