30-летняя обида

Расставшись со своим женихом, Ольга Якушева не знала, что через тридцать лет она снова будет шептать ему слова любви, а тот предложит руку и сердце.

Обещание

Ольга и Евгений родились в одном сенгилеевском селе, и с детства привыкли к тому, что родственники называли их женихом и невестой. Еще в 1945 году их родители, вернувшись с войны, пообещали друг другу, что будут дружить всю жизнь, а дети, как это принято, поженятся. Евгений вырос высоким работящим парнем, Ольга – худенькой, как тростинка, с длинной русой косой.

Они действительно влюбились друг в друга, но, когда Ольге исполнилось 18 лет и родители начали заговаривать о свадьбе, девушка вдруг взбунтовалась. Заявила, что хочет поехать в город – выучиться на учительницу.

– В колхоз идти работать не хочу, – заявила она.

– У тебя есть кто-то, – обвинил Евгений. – На танцы приезжал Димка из города, ты с ним, да?

– Думай, что хочешь, – отвечала Ольга. – Если ты меня любишь, то отпустишь, а может, и сам переберешься в город.

В тот день они разругались, и Евгений, обвинив Ольгу в неверности, ушел, хлопнув дверью. На следующий день она уехала в Ульяновск, а он из гордости не отправился вслед просить прощения. Он решил проявить характер и показать, “кто в доме хозяин”.

Евгений

После ссоры с Ольгой Евгений уехал на Урал, в город Бузулук Оренбургской области. У него была там тетка, а значит, квартира и возможность пристроиться на более или менее приличную работу. Но такова уж природа одиноких незамужних тетушек, что они не могут видеть племянников холостыми. Не прошло и полугода, как у Евгения появилась невеста, а там уже тетя и родители девушки стали заговаривать о скорой женитьбе. Евгений сам не понимал, что заставляет его встречаться с толстой смешливой Наташей. Даже себе он не мог признаться, что его душит обида и тоска по девушке с длинными русыми волосами.

Свадьба была сытая, пьяная, гуляли три дня и еще потом неделю догуливали. И Евгений, глядя на завернутую в белую кисею хрюшку-хохотушку, с ужасом осознавал, что теперь к старому возврата нет.

– Упустил свое счастье, дурак, – говорил он себе.

Но через полгода после свадьбы Евгений называл себя уже самым счастливым человеком. Наташа оказалась словно создана для семейных отношений. Евгений только поражался, как она успевает стирать, готовить, убираться по дому, работать, да еще при этом без умолку хохотать и висеть на телефоне с подругами. И при этом она была с ним ласкова и по-прежнему смущалась, когда он целовал ее. Через полтора года после свадьбы Евгений стоял под окнами роддома и, ошалев от счастья, вопил:

– Сын или дочка?

Медсестра в приемном покое сказала:

– Поздравляю вас, молодой человек, у вашей жены очаровательная двойня, обе девочки.

Что такое быть отцом в двадцать три года? Особенно, если ребенок не один, а значит, в два раза больше пеленок, пустышек и детского крика по ночам. Евгений с ужасом понимал, что живет только, чтобы работать и содержать жену и двоих детей, которым постоянно требовалось то одно, то другое. Да и Наташа превратилась в раздражительную мегеру, которой, казалось, вовсе не было дела до мужа. В семье начались скандалы, и Евгений, спрашивая, почему жена не выгладила брюки, получал внятный ответ:

– Тебе надо, ты и гладь.

Он не понимал ее, она не понимала его, и даже года через три, когда дочки подросли, отношения так и не наладились.

Ольга

Для Ольги эти пять лет тоже были нелегкими, она вышла замуж за одного из своих поклонников. Того самого, что приезжал в деревню на танцы и, красуясь перед девчонками золотыми часами, манерно растягивал слова.

Она тысячу раз прокляла тот день, когда согласилась войти в семью Дмитрия. Свекровь не раз намекала ей, что девчонка из деревни – это хорошая домработница, но и только. Отец Димы работал в правоохранительных органах, чин имел немалый. Этого было достаточно для того, чтобы его жена возомнила себя аристократкой.

– У Димочки столько девчонок было, – любила вспоминать она вечерами, раскладывая пасьянс. – Даже одна скрипачка, да она потом от несчастной любви в Москву уехала. Такие письма сыну слала, такие письма. Она и сейчас шлет.

Свекровь Ольги любила сочинять истории, подобные этой. Не только потому, что ей хотелось приукрасить собственное существование и жизнь обожаемого Димочки. Анна Геннадьевна с почти садистским удовольствием следила, как наливаются краской щеки снохи, как низко склоняет она голову и лепечет: “Конечно-конечно”.

Ольга терпела все. Не из любви к Диме. Она догадывалась, что следы помады на рубашке мало похожи на следы признательности руководства. Она терпела потому, что привыкла терпеть, потому что терпела ее мать, бабушка, все женщины ее рода. И ей с детства внушили, что раз муж есть, то надо держаться за него, а развестись стыдно и страшно.

Все закончилось в одночасье, когда муж повез отца в больницу и в их машину влетел грузовик.

Хоронила их в закрытых гробах, в семейной могиле, где лежала Анна Геннадьевна.

Евгений

Евгений превратился в тихого работягу, который попивает по пятницам и прячет от жены заначки в унитазном бачке. Он работал столяром, зарабатывал неплохо, но давно не хотелось нести деньги в дом, где его пилила жена (в какую же огромную, неряшливую бабищу она превратилась) и презирали две дочки. Наташа и дочери давно не пускали его в свои разговоры, не строили с ним планов, даже не брали с собой на рынок за покупками.

– Купите мне что-нибудь, – просил он, как нищий. – У меня шапка старая.

– Ничего, проходишь еще сезон, – отвечала жена.

Он терпел до тех пор, пока не стало совсем тошно. В один прекрасный день, когда ему не оставили ни крошки на ужин, он ушел ночевать к другу, а утром отправился в суд. Развели их быстро, через месяц Евгений вернулся в родную деревню.

Евгений и Ольга

Его словно гнало что-то, так, наверное, перелетные птицы летят домой. Еще в поезде Евгений почувствовал, что ему необыкновенно легко. Он ни минуты не задумывался, что будет делать в родной деревне. Если плотник, то работа всегда найдется.

Он заснул под стук колес абсолютно счастливым, впервые за тридцать лет.

… Ольга тоже не понимала, что с ней творится. Оставшись одна в большой квартире, она впервые за тридцать лет не слышала ни нотаций свекрови, ни допросов свекра, ни насмешливого голоса мужа, который (она однажды подслушала) назвал ее плебейкой. Ее сын давно жил своей жизнью и был в чем-то похож на отца. Он только обрадовался, когда Ольга предложила ему переехать в трехкомнатную квартиру, а сама перебралась к родственникам в деревню.

– И правильно, мать, на свежем воздухе поживешь, здоровье подправишь, – жизнерадостно сообщил ей отпрыск.

И не дождавшись, пока она соберет вещи, привел в дом какую-то рослую девицу с колечком в пупке.

Ольга не боялась, что в родной деревне ей придется жить на нищенскую пенсию. Сбережений у нее хватало, да и сын, несмотря на свою бесшабашность, ни за что не позволил бы голодать.

Евгений приехал в деревню первым, Ольга двумя неделями позже. Они встретились на улице и узнали друг друга с первого взгляда.

В тот вечер они говорили долго, и не было ничего удивительного в том, что через два месяца они стали жить вместе. Свадьбу они назначили на август.

– Хотя сколько можно проверять свои чувства? – улыбаются они.