Черно-белая Любовь

Черно-белая Любовь

Судьба подарила симбирянке Татьяне Столяровой трех красивых сыновей и горечь разлуки. Еще двадцать лет назад, когда встречаться с темнокожими было стыдно, Татьяне хватило храбрости пойти наперекор общественному мнению.

Приглашение

на танец

Таня росла в обычной ульяновской семье, денег хватало только на самое необходимое. А ей так хотелось одеться в дорогое импортное платье – совсем, как ее подруга, у которой родители работали в торговле. Но одежда была обычно та, которую шила ее мама, копируя из журналов. Жизнь советской девушки, серая и обыденная, не обещала ей ничего интересного: муж-работяга, хрущевка на окраине. А потому жизнь, красивая и заграничная, манила к себе со страшной силой. С отцом своего первого ребенка она познакомилась на танцах в ульяновском Доме офицеров. Таня училась в медицинском училище, и дирекция в то время поощряла, чтобы студентки встречались с военными. Во-первых, это было престижно, а во-вторых, такую пару можно было сразу отправить в дальний гарнизон.

В первый раз подруга позвала ее с собой на танцы. И Танюша, съежившись от смущения, жалась вдоль стенки. То переживала, что ее никто не пригласит танцевать, то боялась, что кто-то все-таки пригласит, а она растеряется и чего доброго наступит на ногу своему партнеру по танцам. Ее мысли прервал мягкий гортанный голос:

– Разрешите пригласить вас.

Она подняла глаза: темнокожий парень, высокий, широкоплечий, смотрел на нее с улыбкой. Они разговорились, и уже через двадцать минут Таня знала все о своем кавалере. В Ульяновск он приехал из Мали, и скоро должен был уехать обратно. Его звали Шексна. Он стал отцом ее первого ребенка.

Вскоре о том, что они встречаются, прознало все медицинское училище. Сначала слух передавался от студентки к студентке, потом дошло до преподавателей. Поднялся переполох. И Таню, замирающую от ужаса, вызывали к директору.

– Ты позоришь имя советской девушки, как тебе не стыдно? – кричали на нее.

Она молчала, в глазах блестели слезы, Таня изо всех сил старалась сдержаться. Но едва она выбежала из кабинета директора, как кинулась в женский туалет, размазывая слезы по щекам. Потом начался какой-то ужас: дома мама ругала ее, соседи шептались за ее спиной, когда домой за ней заходил темнокожий кавалер, а на дискотеке… Однажды после танцев в доме офицеров парни подкараулили его и избили.

– Я не понимаю, почему они такие, что я им сделала, – жаловалась Таня подруге. – Это ужасно! Люди хуже зверей…

Когда она узнала, что беременна, испугалась, но Шексна успокаивал ее. Говорил, что съездит домой, поговорит с родителями, а потом приедет в Ульяновск и заберет ее. Таня листала энциклопедию, читая о Мали. Она представляла, как будет жить с Шексной в большом красивом доме. Но он так и не вернулся, сначала приходили письма, потом ручеек посланий иссяк. Шексна писал, что скучает по сыну, хотел бы его увидеть, но так и не вернулся…

Принц

с Мадагаскара

Вторая история оказалась копией первой с той лишь разницей, что с темнокожим студентом по имени Лаза Татьяна познакомилась в кафе. Если Шексна был двухметровым атлетом, то Лаза, скорее, напоминал тихого ботаника: невысокий, худенький, в очках.

Пока Таня ждала подругу, Лаза успел рассказать, что родом он с Мадагаскара, принадлежит к почтенной семье, в роду были короли и первые люди государства. В общем, аристократ.

Таня не стала скрывать, что у нее есть сын, но молодого человека это не остановило. Как и Шексна, он учился на связиста, и потому встречался с Таней урывками – в те дни, когда его отпускали в увольнительную. В этот раз не было такого накала страстей. И родные, и знакомые смирились с тем, что Таня влюбляется “не как положено”. Но когда выяснилось, что Таня ждет второго, разразился скандал.

– Хочешь остаться матерью-одиночкой? – спросила ее мама. – Как, интересно, ты собираешься прокормить двоих детей?

Но Таня упрямо качала головой: я уеду на Мадагаскар, и все будет хорошо. Она даже нашла эту точку на карте. Она поговорила с Лазой, но тот ее разочаровал…

– Жениться я не смогу, – он сам был смущен. – Жену мне подберут родители, таков порядок. Я буду помогать вам. По-моему, это будет гораздо более честно, чем играть в романтику и пудрить тебе мозги? Так ведь?

Таня кивала: мечта о прекрасном принце разбилась на тысячу осколков. Они расстались с Лазой, когда их второму сыну Руслану исполнилось полтора месяца. Новоиспеченный лейтенант покидал ульяновскую землю с легким сердцем.

Они переписывались: и письма приходили каждые две недели. Таня говорила, как тяжело ей с двумя детьми, что живет она не дома, а у тети, которая обижает ее и попрекает, если не куском хлеба, то Таниной “блажью”. На самом деле тетушку нервировало, что периодически в их дверь стучатся улыбчивые темнокожие парни и передают посылки с Мадагаскара: то деньги, то деликатесы, то нарядные одежки для детей.

– Перед соседями стыдно! – упрекала тетка.

Таня опускала глаза, и по вечерам при свете настольной лампы строчила письма в далекую южную страну. Лаза отвечал, что постарается помочь ей, что поговорит с родителями. Через некоторое время от него пришло письмо: он писал, что хочет забрать своего ребенка.

– Я дам ему образование, он будет жить в достатке, – писал он. – Только подпиши бумаги. И тебе будет легче.

Она не отдала сына, даже несмотря на то, что ее сыновей не брали в детский сад, а тетка отказывалась сидеть с темнокожими внуками. Это не гордость бедных, это обычный материнский инстинкт.

– Как можно отдать свою кровиночку, сыночка своего! – возмущалась она, читая очередное письмо.

Тихое счастье

Но все неприятности рано или поздно заканчиваются: знакомая заведующая пожалела Таню и мальчишек. Детей взяли в детский сад, а Таня нашла себе работу. Она поверила, что жизнь ее начинает мало-помалу входить в обычную колею. Горько было одно: сказки не получилось. Судьба, казалось, не обещала ничего, кроме рутины маленького городка. И вдруг в ее жизнь ворвался Мануэль…

Темнокожий летчик из Анголы стажировался в Ульянов-ском училище гражданской авиации. Роман был стремительным, и третий кавалер улетел на родину, даже не подозревая, что Таня ждет ребенка – третьего, сыночка Ванечку. И все повторилось, как и в прошлый раз: упреки родных, удивленные взгляды знакомых, шепот и хихиканье за спиной. Дети росли, старший Рома хорошо учился и даже играл на скрипке, младшие тоже ничем не отличались от обычных ульянов-ских мальчишек. Правда, всегда была вероятность, что люди, глупые и злые, обидят их недобрым словом. Татьяна до сих пор не может понять, почему ее детей можно обидеть только потому, что у них другой цвет кожи. И почему соседку, не знавшую отца своего ребенка, нагулявшую сына по пьяни, надо жалеть, а ее стоит презирать…

– Мне повезло с детьми, – говорит она. – Они умные, хорошие, понимающие. Только сейчас я поняла, что счастлива по-настоящему. И какая разница, какая кожа у сына или дочери, если вечером, когда семья собирается пить чай, за столом звучит счастливый детский смех?..