Вот я и стал стариком

Я вышел на пенсию, стал стариком. До этого момента у меня теплилась мысль: работать не буду, чем захочу, тем и займусь, куда пожелаю, туда поеду.

Так мечталось, да не так вышло на поверку. Пенсия по нынешнему уровню жизни мизерна, на нее не проживешь. Хорошо, что одежонка кое-какая скопилась, а то бы вообще — труба. Заработанным за долгий трудовой стаж не прокормишься, надо подрабатывать. А тут и без стариков работы не хватает, безработица все увеличивается да ширится. И все это наводит на грустные мысли-размышления. И волей-неволей внутренне осознаешь свою жизнь не как достойную, а вроде бы прожитую зря. В былые, почти забытые времена семейная экономика строилась на родственных связях и традициях. Дело отца переходило к сыну, затем к внуку. Поэтому активность старшего поколения была наполнена смыслом. И к старикам за знания, за опыт всегда относились с уважением и почтением, а иногда и с боязнью: а вдруг оставит без наследства или без приданого… Ныне рушатся семейные связи, что держались не только на любви и уважении друг к другу, но и на экономической основе. Пожилой человек, выйдя на пенсию, теряет свой статус “добытчика”. Его экономическая ответственность за семью уменьшается, если не сказать, что сводится к нулю. С другой стороны, он сам — зависимый человек. Да и то сказать: кому из молодых, когда и они-то живут трудно, хочется содержать стариков? Бабушку, если она в состоянии кашку сварить да постирать пеленки ребенку, еще куда ни шло, а деда, которому самому варить ту кашку надо… Может, лучше от него избавиться — отправить в дом престарелых? Не все ли равно, где доживать ему последние дни? К тому же, если дед имеет квартиру, которую можно соответствующим образом оформить и продать… А там, в доме престарелых, он от скуки, от своей никчемности быстрее уйдет в небытие. И схоронят его на чужом погосте, не под дубовым крестом, а под колышком с обозначением фамилии без имени и отчества. У стариков утрачено прошлое и будущего нет. Психическое напряжение растет, как возрастают в обществе озлобленность и равнодушие. Все это гнетет пожилых. Грустно все это. А по идее-то каждому старику, во всяком случае, большинству из них, не грешно бы и поклониться. Или мысленно сказать: “Спасибо, что ты есть, пожилой человек”.