«Турецкий гамбит», блин!

Похоже, на российском киноэкране взорвалась настоящая бомба. Огромный арбуз, из которого, как шрапнель, полетели мокрые турецкие фески, усы Михалкова, прокисшая эстетика семидесятых годов.

Фильм рекламируется, как прокладки «тампакс», «блендамед», пиво «Толстяк». Устоять невозможно, и обыватель, наглотавшись рекламных шампуней, весь в разноцветных пузырях, бежит в кинотеатры и хлебает с экранов эту перламутровую, кипящую пену.

Фильм о русско-турецких войнах, о Плевне, о «белом генерале» Скобелеве, о царе Александре II, которого изобразил великий Верещагин среди дыма кровавых сражений. Эти войны не описаны русской баталистикой, у них мало художественных свидетельств.

Тайна мучает и пленяет русское сознание, напоминая о духовном возбуждении, охватившем народ, — всеславянское братство, славянофильское упование на православное чудо, Босфор и Дарданеллы, ведущие в Царьград, где, окружена минаретами, взывая о спасении, томится святая София. Помня, что Вронский, в великом раскаянии, в надежде на искупление, уехал воевать за Балканы. Проходим по Москве мимо поминальной часовни, построенной инвалидами Плевны: чугунное литье, гренадеры, янычары, спасенные от ятаганов болгарские пленницы. В глубине часовни, в луче вечернего солнца, вдруг дивно загорится рубиновая лампада.

Эти войны, мало описанные, тревожат родовую память, пробуждая нежность, светлую печаль, гордость потомка за деяния пращуров. До сих пор в моем родовом альбоме хранятся фотографии дедов, еще маленьких мальчиков, в фесках, с деревянными ружьями, играющих в «турецкую войну». До сих пор в памяти рассказы покойного деда, кавалера «Золотого Георгия», как под Карсом развернул батарею горных орудий против наступавшей турецкой пехоты, за что получил награду из рук Великого князя.

Я шел на «Турецкий гамбит» со своими встревоженными родовыми эмоциями, надеясь на встречу с таинственным и мистическим прошлым. Надеялся помолиться в часовне, а попал на карусель. Надеялся увидеть ожившие картины Верещагина, а увидел «Фанфан-тюльпан». Надеялся услышать русских мучеников, героев и духовидцев, по которым тоскует сегодняшняя русская душа, а увидел еще одну пустышку «Гардемарины, вперед!», когда «сентиментальное добро» и «карикатурное зло» облекаются в бутафорские костюмы минувшей эпохи, играется водевиль на потребу толпе, которая тут же, в зале, жует сникерс, сосет из баночки разбавленное пиво.

Такие фильмы варят, как фарш, в больших сырых котлах, в которые добавляются дешевые специи. Например, элементы ретротехники — паровой локомобиль или шар воздухоплавания, или первобытное телеграфирующее устройство. А также несколько компьютерных спецэффектов, ничтожных и жалких после «Матрицы». А также сценки гомосексуальных отношений в русской армии — как же без этого в эру Бориса Моисеева? А также «Барышня-гусар», столь сексуальная со своими декольте среди солдатских сапог. И, конечно же, хрестоматийный поручик Ржевский. И карикатурный «белый генерал», дурашливый русский царь, напоминающий Людовика из «Фанфана». Жаль, что нет в фильме бедного еврейского мальчика, зарубленного башибузуками, — тогда бы Оскар был обеспечен.

В фильме нет характеров, судеб, подлинных страстей, захватывающего сюжета. Поэтому и не замечаешь, как «заваливают» очередного героя, напоминающего бесплодный объект компьютерных игр.

Но все-таки фильм — своеобразное продолжение семейства «Цирюльника» Михалкова — многому научает, на многое раскрывает глаза.

Никита Михалков, после своего «чекистского эпоса», открыл в себе монархиста. Одержимый «белым реваншем» провозгласил идею «русского стандарта», взамен «стандарта советского». Умело формирует путинскую идеологию «бутафорского православия» и «фанерного царизма», покрывающих либеральную, антирусскую суть режима.

Рыночная по своей идеологии, кассовая по своей циничной бездуховности, эта грандиозная бутафория выкачивает из бюджета спонсоров десятки миллионов «постановочных» долларов, компенсирует их массовым гоном, вызванным оголтелой рекламой.

Эстетика переводных картинок и рекламных роликов, сознательная бездуховность, идейная пустота не позволяют этим «сибирским гамбитам» и «турецким цирюльникам» конкурировать с такими красными шедеврами, как «Броненосец Потемкин», «Человек с ружьем», «Освобождение», «Летят журавли». Их задача в другом — отвлечь русский ум от мучительных раздумий о судьбах Родины, от трагических решений, к которым подвигают народ напасти путинского правления. «Михалковщина» — это бесшабашный киноканкан на костях великого «красного» и «белого» прошлого.

Сегодня, когда Россия отброшена от своих имперских границ, когда отторгнутые Украина, Молдавия и Грузия гуляют вместе с Турцией, Америкой и Германией, смертоносный для России гамбит, постановка подобных фильмов выглядит как военная пропаганда врага, внедренного в самый центр русского национального сознания.