Вера Филатова – предводительница Симбирского дворянского собрания Ее род тесно переплетен с известными россий-скими фамилиями – Набоковыми, Толстыми, Тургеневыми и Хованскими. Предки Веры Филатовой владели имениями в Симбирской губернии, сама она живет в типовой пятиэтажке. За свою жизнь кем только не работала – и бухгалтером, и педагогом.

Ждала мужа

20 лет

– Быть дворянином в наше время почти невозможно, – говорит она. – Мой папа говорил: «Какие мы дворяне? Мы дворняжки! Столько за годы совет-ской власти перемешалось». Но я бесконечно уважаю людей, которые помнят своих предков, вне зависимости от того, были они дворянами, мещанами или купцами.

Она перелистывает фотоальбомы: «Это двоюродный дедушка, это бабушкина сестра». На черно-белых, еще дореволюционных карточках изображена тетка Алексея Толстого, матушка Владимира Набокова.

– Я с детства жила ощущением какой-то тайны, – рассказывает Вера Филатова. – Меня тянуло на Венец, к витым чугунным оградам, к Волге, к бывшим купеческим особнякам. Мы с подружками даже разыгрывали маленькие представления, пробираясь к купеческим домам. Казалось, что вот-вот зазвенит колокольчик, и лакей в напудренном парике скажет: «Пожалуйте».

Ее отец попал на войне в концлагерь, а вернувшись, сел еще на семь лет, но уже не в немецкий, а в сталинский, на севере. Жена ждала его почти двадцать лет, и Верочка, поздний и единственный ребенок, появилась на свет, когда родителям было уже за сорок. Роды были тяжелыми, и мама Веры еще два года лежала парализованной. И даже потом правая рука не совсем слушалась ее.

– Папа в конце жизни сильно изменился, – вспоминает Вера Андреевна. – Мы с мамой могли существовать на одну только ее пенсию, жили бедно, но я с детства научилась вышивать, вязать спицами и крючком. И вывязывала себе красивые воротнички и манжеты.

Тогда Вера и узнала, что одна из ее бабушек по маминой линии была царской златошвейкой.

– Я стала интересоваться историей своего рода, и это было безумно интересно. У меня был дедушка Иван Семенович Хрусталев – известный резчик по слоновой кости и дереву. У него был свой дом в Париже, его работы хранятся в Третьяковской галерее и Эрмитаже. Сама я храню вырезанную из кипариса икону, дедушка не успел закончить ее, ему было 95 лет.

Толстой – спаситель

Родственники рассказывали ей об имении Шишковых в селе Архангельское. Село затопило в 1953 году. Родовое гнездо, сады – все на дне Волги.

– Дедушка был инженер-химик, очень прогрессивный человек для своего времени, – рассказывает Вера Андреевна. – Когда он приезжал из-за границы, то привозил подарки всем, даже самому маленькому поваренку и конюхам. И зарплату платил дворне такую, что после революции его повариха выкупила наш дом – столько она успела накопить в банке.

Чтобы спасти 90-летнего барина от репрессий, крестьяне прятали его в поле с подсолнухами, построив там землянку. Но переживания были слишком сильны для пожилого человека. Он прожил в поле всего неделю, не смея вернуться домой, опасаясь не смерти, но унижения и позора.

– После революции мой дядя уехал в Питер, мой отец отправился за ним спустя год, но работы найти не мог, – рассказывает Вера Андреевна. – Тогда он вспомнил, как к ним в имение приезжал Алексей Толстой, тогда еще плохой поэт и начинающий писатель. Из Симбирска была и первая жена Толстого. И папа пошел к Алексею Николаевичу в гости. Он жил в отдельном доме, на широкую ногу, где каждую ночь устраивались приемы. Тетушка Толстого, увидев папу, обрадовалась, начала вспоминать прошлое. Толстой похлопотал за него, нашел жилье, работу. И так получилось, что отец жил в этом доме почти неделю.

Об этом воспоминании остались фотографии – Толстой, его сын и жена Наталья Крандиев-ская.

Советская дворянка

В годы советской власти говорить о своих предках было не принято: слишком силен был страх за свою жизнь, свежи воспоминания о скитаниях по квартирам, о голоде, о том, как пришли ночью молодые люди в кожаных куртках и выбросили всех за дверь.

Она испытала за свою жизнь многое, и привычка жить тихо – одна из самых сильных привычек. Она долго не решалась прийти в Московское дворян-ское собрание. Но ни разу не пожалела об этом.

– Симбирск – уникальный город, – говорит Вера Андреевна. – Отсюда вышло огромное количество людей замечательных во всех смыслах. Начинаешь перечислять именитых земляков и сбиваешься со счета. Карамзина, Гончарова, Толстого знают многие. Мой прапрадед Александр Семенович Шишков, адмирал флота, президент российской академии, министр народного просвещения, основал в 1811 году Вольное общество Любителей наук, словесности и художеств.

И ничего удивительного не было в том, что Вера Андреевна решила однажды написать книгу – историю своего рода, рода Шишковых.

– Я работала бухгалтером, педагогом, я никогда не думала, что однажды сяду за писательство, – говорит Вера Андреевна. – Для меня все эти хитросплетения судьбы, истории и невероятные судьбы – часть моего рода. Моя судьба и судьба моих детей. Я поняла, что мы сильны, когда помним о своих предках и чтим память тех, кого уже не вернуть.