Кричат им «горько!» в 60-й раз

Ульяновские супруги Владимир и Ванда Демещенко отпраздновали бриллиантовую свадьбу

Ульяновец Владимир Демещенко, в далеком 45 году молодой офицер, приехал служить в Литву. По всей стране прогремели победные салюты, а в Литовской республике война продолжалась еще долго – там советским воинам приходилось бороться с местными партизанами – лесными братьями.

Полячка-красавица

– Был я там один – ни начальников, ни подчиненных, ни родных, ни друзей рядом, – вспоминает он. – Один пистолет в кабуре – верный мой друг и защитник. После победы Литву отобрали у Польши и передали нам. Среди литовцев жило и много поляков. Одна из полячек работала на почте телеграфисткой в городке Шумске.

Молодую полячку-красавицу звали Вандой. Долго на нее за-сматривался русский офицер – скромничал, слишком застенчивый был. Хотя и бывал часто на почте (отправлял в родной Ульяновск письма), заговорить с ней решился только тогда, когда навел некоторые справки. Ванда была комсомолкой, значит, свой человек, проверенный. И это подтолкнуло Владимира заговорить с девушкой. Познакомились, он стал ей букеты полевых цветов дарить, коробки конфет.

От стыда плакала

– Володя решился меня поцеловать только спустя три месяца после знакомства, – рассказывает Ванда Ивановна.–Тогда ведь нравы были не те, что сейчас. Мы строгими были, скромными.

Родные Ванды оформляли документы на выезд, а девушка все тянула и тянула с этим делом. «Дочка, что ты мешкаешь?» – спрашивала ее мать. Но ответил Владимир, сказав, что Ванда остается здесь с ним. Так Владимир признался в любви Ванде.

– Мы хотели с ним пожениться, – продолжает она, – но зарегистрировать свой брак официально не представлялось возможным. Пришлось нам чуть больше года прожить вместе нерасписанными. Сейчас это называют гражданским браком, а в те времена это был такой позор. Мама так меня корила, а я от стыда плакала по ночам в подушку.

Матрас

из тростника

В 49-м году Владимир демобилизовался и приехал в Ульяновск. Ванда скрепя сердце ехала сюда, навсегда разлучаясь с матерью, сестрами и братьями.

– Но молодость брала свое, я ехала за любимым человеком, с нами же была наша маленькая дочка Галя, – вспоминает Ванда Ивановна. – Приехали мы в дом отца Владимира, где нам выделили комнату. Везти из Вильнюса мебель не было возможности (контейнеров тогда не было), в дорогу с собой взяли только детскую кроватку. А сами спали на самодельном топчане: я сшила матрас, а набили его высушенным тростником, который муж нарубил на речке.

Поначалу я не могла нигде устроиться на работу, да и с языком было плохо. Я брала книги и переписывала их. Муж писал мне на бумаге русские буквы – большие и маленькие – и заставлял составлять из них слова. Так постепенно я выучилась русскому языку.

Экзамены

в тихий час

Позже молодые стали учиться. Война осталась позади, и надо было овладевать мирными профессиями. Ванда училась на медсестру, а Владимир поступил в политехнический институт на вечернее отделение.

– Пока мы учились, мы и не видели друг друга, – говорит Ванда Ивановна. – У нас к тому времени уже было двое детей – дочь и сын. Помню, экзамены я бегала сдавать по воскресеньям. Хорошо, что всех врачей я знала (работала тогда уже на санэпидстанции), просила их принять меня первой, пока маленький сын спал. Они всегда шли мне навстречу. А когда сдавала выпускной экзамен, ответила правильно на все вопросы и убежала домой, к детям. Однокурсницы мои остались фотографироваться на память, а мне уже было не до этого.

Десять лет потом Ванда Ивановна проработала в санэпидстанции, а затем – в хирургиче-ском отделении больницы. Владимир Васильевич, сам по образованию техник, не найдя работы, стал преподавателем в ремесленном училище, а со временем – и его директором.

Семья – единственная родина

Через 18 лет после приезда в Ульяновск Ванда ездила в Польшу к своим родным. Приехала, а там все чужое – одежда, жизненный уклад… И поняла, что ее родина теперь в России, в Ульяновске, потому что здесь ее семья, любимые муж и дети.

Дружная семья стала второй и теперь уже единственной родиной для полячки.

– Мы все делали сообща, всюду вместе ходили, никогда у нас не было скандалов и ссор, – рассказывает Ванда Ивановна. – Не делили деньги на мои и на его, никогда он не пил. Только три раза за всю жизнь он позволил себе лишнего: когда закончил институт, когда присвоили орден Отечественной войны и когда вышел на пенсию. А многие семьи потому и распадаются, что мужья пьют не в меру.

Секрет семейного счастья

– И все-таки многое зависит в семье от женщины, – продолжает Владимир Васильевич. – Я много работал, и побыть вместе в праздники нам удавалось редко. Ванда никогда на это или что-то другое не роптала. Я приходил домой, где всегда было убрано и где меня всегда ждал горячий обед.

– Я частенько баловала свою семью выпечкой, а каждое воскресенье у меня были пироги, – говорит Ванда Ивановна. – И мои дети научились готовить и печь. Даже сын, бывало, уходит в школу на занятия во вторую смену, напечет блинов, а мне оставит записку: «Мама, я наготовил блинов, наелся сам и оставил тебе». И коллеги мне частенько звонили узнать, как приготовить то или другое блюдо.

Похожие характеры помогали им находить общий язык, а взаимная вежливость и забота спасали от передряг семейной жизни, которые бывают у всех. И, конечно, если не было бы любви, не получилось бы и такой крепкой семьи, которой на днях исполнилось 60 лет.

– Но кроме любви, должна быть еще ответственность друг перед другом, уважение, – говорит Владимир Васильевич. – Любовь может притупиться, но если человек дорожит своей семьей, то она никогда не распадется.