Чайка, оставшаяся без неба

Чайка, оставшаяся без неба

Получив серьезную травму, парашютистка Лариса Мащенко могла остаться прикованной к постели. Но не осталась – поставила себя на ноги сама

Деньги на “кукурузник”

В детстве и юности друзья звали Ларису чайкой. То ли за быстроту движений, то ли за летящую походку, а может, кто-то из знакомых узнал, что ее имя с древнегреческого переводится “чайка”. Лариса Мащенко в школьные годы занималась легкой атлетикой, хорошо бегала на короткие и средние дистанции.

– Но меня всегда манило небо, – вспоминает она. – Жили мы в деревне, летом спали прямо на земле, рядом с домом. Представляете картину: ложишься на спину, закидываешь голову, а над тобой – огромный, синий, бескрайний купол неба висит, с которого так и хочется достать звездочку рукой.

Увлечение небом было всеобщим. Когда советский космонавт Юрий Гагарин первым взлетел в космос, вся страна с замиранием сердца смотрела ввысь.

– Мы всей деревней тоже тогда высыпали на улицу, надеялись, что Гагарин пролетит мимо нас, – продолжает Лариса Ивановна. – Но, конечно, никакого космического корабля не увидели. Зато вся ребятня, и я тоже, копили денежки на любимое развлечение: по праздникам сельский “кукурузник” катал всех желающих на высоте птичьего полета. Ради нескольких минут восторга я отказывала себе в маленьких детских радостях, откладывала каждую копеечку, только чтобы взмыть в воздух и почувствовать это незабываемое ощущение полета.

Лариса была влюблена в небо и мечтала о “воздушной” профессии. После школы дважды пробовала поступить в Харьковский авиационный институт, но не добирала один балл. “Приезжайте к нам на следующий год, возьмем вас без экзаменов”, – сказали ей в приемной комиссии. Но в третий раз девушка не стала испытывать судьбу. Решила, что все равно поднимется в небо, но другим путем.

– Услышала, что в Запорожье открыли аэроклуб, и поехала туда, – говорит Лариса Ивановна. – Хотела летать! Сесть за штурвал и повести огромную железную птицу в небо! Но в пилоты девчонок не брали, им разрешали прыгать с парашютом. А меня поначалу даже в парашютисты не хотели брать. Я работала маркировщицей на заводе. Летом, в сезон активных прыжков, была занята на производстве. Целый месяц ходила по пятам за командиром звена, упрашивала, чтобы он взял меня, клялась, что всегда смогу отпроситься с работы для прыжков. И добилась-таки своего!

Так, в двадцать лет Лариса стала заниматься парашютным спортом.

Восторг от свободного падения

– Никогда не забуду свой первый прыжок! Страха не было. Боялась, как ни странно, не высоты и не неба, а инструктора, который грозился оставить на наших пятых точках след своего ботинка с толстенной подошвой. Поэтому, когда услышала команду, прыгнула, не задумываясь. А потом… Потом я просто захлебнулась от восторга, пока падала вниз. Это называется свободное падение. То состояние ни с чем не сравнишь: легкость, свобода, перед глазами – земной шар. Потом открывается парашют, и твоим полетом уже управляет воздушная струя и собственные ладони, регулирующие работу парашюта.

Страх появился перед седьмым-восьмым прыжком. Так бывает у всех парашютистов. Если спортсмен сможет преодолеть себя, то он будет прыгать дальше. Кстати, потом из всей группы только Лариса, принятая чуть ли не из жалости, осталась в этом виде спорта навсегда. Парашютный спорт стал со временем и работой.

Вскоре Мащенко попала в сборную Украины, потом – Союза. Ездила на соревнования, установила три мировых рекорда: по точности попадания с высоты, по задержке открытия парашюта, по комплексу выполненных фигур в воздухе. В свое время Лариса стала чемпионкой Европы.

– Это произошло в Польше, – вспоминает она. – Борьба шла между мной и юниоркой из Германии, по жребию первой прыгала она. Приземлиться надо было в небольшой пятачок площадью 15 квадратных сантиметров с высоты 1000 метров. Моя соперница не попала в него. Из-за ее неудачи меня стала бить дрожь. Но я взяла себя в руки, приказала себе успокоиться и сосредоточиться на работе. Мое приземление оказалось более точным и принесло мне победу.

Пять лет Лариса занималась в запорожском аэроклубе. Там же встретила своего мужа, Валентина Мащенко. Он не только прыгал с парашютом, но и летал. И позже остановил свой выбор на самолетах.

– Мы встречались пять лет, а потом решили расписаться, – рассказывает Лариса Ивановна. – Когда родился первый ребенок, я не оставила спорт, таскала его на сборы и соревнования. У меня есть дорогая сердцу фотография, где маленький сынишка встречает меня на поле после прыжка. Как я тогда все успевала – ума не приложу: училась в физкультурном институте, работала на заводе и активно занималась спортом. А еще семья и ребенок, а потом у нас родился второй сын.

Пять часов железной выдержки

Позже Лариса Машенко работала инструктором в аэроклубе, а когда открылись аварийно-спасательные службы, стала первой женщиной-спасателем в Магадане. Этому городу отведена немалая роль в биографии Ларисы Ивановны. Именно там ей пришлось проститься с небом, прыжками и незабываемыми ощущениями полета – делом всей ее жизни.

– Нам тогда привезли новые парашюты, которые надо было опробовать, – рассказывает она. – Когда купол такого парашюта не раскрылся, я дернула за запасной. У меня три раза бывали подобные ситуации в небе, когда приходилось прибегать к помощи запасного парашюта. Но я справлялась. На этот раз “запаска” закружилась в воздушных потоках, пошло завихрение. Пока я пыталась разобраться с веревками, смотреть вниз на землю было некогда. Купол не успел полностью раскрыться и наполниться воздухом, а тут уже земля…

Сознание Лариса не теряла, даже боли не почувствовала. Пошевелила руками, головой – все в порядке. Попробовала подняться и тут же ощутила дикую боль. “Значит, что-то с позвоночником”, – пронеслась в голове страшная мысль. Правую ногу она тоже не чувствовала. Подбежавшему врачу 42-летняя травмированная Лариса Мащенко сама скомандовала принести шину. Шины под рукой не оказалось, пришлось выдирать доски из забора. Ее хотели отвезти в районную больницу, говорили, что не дотянет до Магадана, добраться до которого можно было только самолетом. “Нет, я вытерплю, везите меня в областную больницу!” В самолете получилось так, что не врач успокаивал пострадавшую, а она его. Доктор нервничал больше самой Ларисы.

– Когда человек часто дышит, он может потерять сознание, -продолжает она. – И когда я почувствовала, что силы мои заканчиваются, начала глубоко и медленно дышать. Этому приему научилась, когда увлеклась восточной медициной.

Лариса Ивановна потеряла много крови, но выдержала перелет и потеряла сознание, только когда очутилась в больнице. Пять часов она держала себя в руках, мужественно превозмогая боль и слабость.

“Теперь небо

не для меня”

А потом потянулись долгие дни, недели и месяцы лечения. Перелом позвоночника в седьмом грудном позвонке, открытый перелом шейки бедра правой ноги и – полгода в гипсе на больничной койке.

– Я лежала на вытяжке, полностью обездвиженная, – рассказывает Лариса Мащенко. – Сначала мне не делали операцию, но вскоре началось загноение, и меня отправили на операцию. Потом скрепляли осколки кости и сажали их на спицы. Вспоминала все, что знала из восточной медицины. Сила мысли обладает таким же физическим воздействием, как и кинетическая сила. Я “заставляла” свои порванные ткани и нервы срастаться. Вы не поверите, но вскоре нога стала заживать. Однако цели в жизни я больше не видела. Смыслом были полеты, а врач строго-настрого приказал мне забыть о парашютном спорте. По ночам мне снилось, как я летаю то с парашютом, то без него, как птица, как чайка, которой меня когда-то называли. Просила врачей дать мне какое-нибудь лекарство, чтобы спать спокойно, без сновидений. Но разве они могли что-то сделать с моей памятью, ведь я столько лет прыгала с парашютом, и забыть ощущение полета ох как нелегко!

Два месяца Лариса была подавлена. Дух сломлен, “крыльям” больше не летать.

– Меня навещали муж и сыновья, ради которых я и решила встать на ноги, чего бы мне это ни стоило. Они мои дети, значит, ради них должна жить. А небо… Ему я отдала двадцать три года, больше, к сожалению, не получилось.

“Так, дети, завтра же несите мне гантели и эспандер”, – скомандовала Лариса Ивановна однажды. Ее мальчишки удивились, испугались – что это мама надумала с собой сделать? Но она знала, что ей нужно делать. Атрофия мышц развивалась быстро, а сильная духом женщина не могла этого допустить. Потихоньку, помаленьку стала разрабатывать обе руки и левую ногу.

– В восточной медицине говорится, что парные органы взаимосвязаны, работая над левой ногой, я помогала и травмированной правой. А вскоре врачи уже отдавали под мое “попечение” вновь прибывающих в палату больных.

После выписки Лариса Ивановна еще год ходила на костылях, пять лет с палочкой. “Конечно, о прыжках и небе пришлось забыть, зато я хожу и танцую! А зимы не представляю без лыж”.

Эта улыбчивая и с виду хрупкая женщина, за плечами которой более двух с половиной тысяч прыжков с парашютом, содержит в идеальном порядке дом и выращивает любимые розы.

– А когда-то ведь пройти нескольких шагов без помощи не могла, ногу в колене не получалось согнуть, – делится она. – Через боль и слезы разрабатывала каждую мышцу. Не жалела себя, не ленилась, не плакала. В 50 с лишним лет, чтобы не потерять интерес к активной жизни, занялась изучением английского языка и компьютера. А небо оставила мужу и сыновьям, они все трое пилоты.