Яма для “должника”

Трое жителей Мулловки, вымогая деньги у предпринимателя, столкнули его в смотровую яму и натравили на него овчарку

В Мелекесский районный суд недавно с кассации вернулось дело троих жителей села Мулловка, которые обвинялись в вымогательстве с применением насилия. Больше всего сотрудников суда поразило, что трое, казалось бы, совершенно нормальных, несудимых ранее мужчин повели себя, как крутые рэкетиры из какого-нибудь боевика.

Собака почуяла кровь

Мулловцы Рустам Шакиров, Наиль Рафин и Михаил Соловьев среди односельчан ничем не выделялись. Первым двум было около тридцати, работали водителями, содержали семьи, в которых вскоре должно было произойти пополнение. Михаилу Соловьеву недавно исполнилось двадцать, работал электриком и учился в техникуме. У правоохранительных органов претензий к ним не было – до 12 декабря прошлого года, когда троица решила в одночасье разжиться легкими деньгами, попросту “выбив” их у своего знакомого.

О том, что у предпринимателя Леонида Кондратьева деньги есть всегда, в селе знали многие. Вечером 12 декабря Шакиров и Рафин на своих служебных машинах подъехали к дому Кондратьева. С собой прихватили Соловьева, которого отправили вызвать хозяина “на разговор”. Накануне, по словам Кондратьева, они встретились с Шакировым в магазине, и тот, непонятно почему, прицепился к нему, стал оскорблять, нецензурно ругаться. Кондратьев послушно отправился “разобраться”, в тот момент не представляя, чем обернется для него этот “разговор”. “Гости” затолкали Леонида в машину. Он хотел выйти, но следом на сиденье вспрыгнула овчарка Шакирова, которая была с ним. “Фас!” – скомандовал хозяин, и собака зарычала. Кондратьев замер.

Троица привезла Кондратьева к старому зданию пожарной части на окраине села. Начинающие “рэкетиры” сделали просто идеальный выбор: лучше места для того, чтобы запугать свою жертву, и придумать было нельзя. Они завели мужчину внутрь здания, несколько раз ударили по лицу, разбили нос и… столкнули в смотровую яму.

– Получилось так, что я стоял в яме, а те трое были надо мной, – рассказывал о столь изощренном физическом и психологическом давлении потерпевший. – Они издевались надо мной, оскорбляли. Собака носилась по полу практически на уровне моих глаз, и Шакиров снова стал натравливать ее на меня. А у меня все лицо было в крови, и она эту кровь почувствовала. Стала кидаться, я боялся, что она вцепится мне в лицо. Шакиров кричал, что закопает меня в этой яме. А потом они сели на корточки и стали колотить меня по голове.

Удар ножом

“на память”

Мужчина не выдержал всех этих издевательств и стал просить прекратить.

– Если хочешь, чтобы было все нормально, плати деньги, – услышал он от Наиля Рафина.

– Но у меня сейчас нет денег!

– Ах, значит, нет! А это что?!

Михаил Соловьев спрыгнул в яму и с силой сдавил шею Леонида золотой цепочкой, которая была на нем. Кондратьев почувствовал, что задыхается, и знаками попросил прекратить. Соловьев чуть отпустил хватку, а потом вновь перекрыл доступ кислорода. Пытка удушьем продолжалась минут десять. Кое-как он выдавил, что дома у него есть тысяча рублей.

– Этого мало! – сказал ему Рафин. – Ты ведешь себя неправильно и должен нам теперь десять тысяч.

– Но у меня столько нет!

Этот отказ вызвал новый взрыв ярости и смену “физических воздействий”. К нему в яму спрыгнул Шакиров, в руке у него был нож.

– Он сказал, что проткнет мне печень, – рассказывал Кондратьев. – Несколько раз попытался ткнуть ножом в живот, но я уворачивался. Потом он закричал, чтобы я положил руку на край ямы и он проткнет мне ее “на память”. Схватил за руку, попытался прижать ее к полу. Я сопротивлялся. Все это время Соловьев продолжал удерживать меня за воротник и душить цепочкой. Я понял, что они меня живым не отпустят, и сказал, что попробую найти деньги через три дня.

После этого мучители успокоились. Все вышли из здания, Соловьев и Шакиров уехали, а Рафин с Кондратьевым пошли к последнему домой. Там Кондратьев отдал тысячу рублей и написал расписку о том, что он обязуется вернуть Рафину долг в девять тысяч не позже 15 декабря.

А был ли долг?

Далее события развивались уже не по сценарию деревенских рэкетиров. В отделении УБОП, куда на следующий день отправился Леонид Кондратьев, ему выдали цифровой диктофон. Техника аккуратно записала все “наезды” вымогателей, явившихся к своей жертве в назначенный срок. Кстати, “выбивалы”-любители оказались “продвинутыми” и о таком варианте догадались. Обыскали Кондратьева, нашли диктофон. Попытались отобрать его, но, видно, были сильно деморализованы тем, что об их подвиге уже известно соответствующим органам. После чего поспешили скрыться. А чуть позже Рафин явился в прокуратуру с повинной.

На суде, правда, все трое вину свою дружно отрицали. Рафин от явки с повинной отказался и, не мудрствуя лукаво, заявил, что показания у него “выбили” под давлением – физическим и психологическим. В свою защиту они сочинили целую историю – якобы накануне Кондратьева задержали сотрудники ГИБДД за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии. Он срочно искал деньги, чтобы выкупить ключи и права, и Наиль Рафин одолжил ему пять тысяч. Кондратьев пообещал отдать ему долг на следующий день, а потом стал скрываться, вот Рафин и попросил приятелей присутствовать при разговоре с непокорным должником. Во время общения завязалась драка, причем Кондратьев первым спровоцировал конфликт. Оба свалились в яму, Шакиров с Соловьевым кинулись их растаскивать. Цепочкой Кондратьева никто не душил (хотя ее отпечаток на шее судмедэксперты зафиксировали), ножом не угрожал. А собаки там вообще не было!

Ключевой фразой во всей этой истории стало высказывание подсудимого Соловьева, простодушно заявившего дословно следующее:

– Я до сих пор не могу понять, был или не был долг у Кондратьева перед Рафиным!

Судьи же, в отличие от Соловьева, все поняли давно и признали всех троих виновными по статье 163 – вымогательство под угрозой применения насилия. Мелекесский районный суд приговорил Рустама Шакирова к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима, Наиля Рафина – к четырем с половиной годам, и Михаила Соловьева – к четырем годам. При вынесении приговора судьи учли, что жены подсудимых Рафина и Шакирова были беременны на момент суда.

Редакция благодарит Мелекесский районный суд за предоставленные материалы.

Имена и фамилии героев публикации изменены по этиче-ским соображениям.