50-летнего инвалида за нечаянно брошенное слово случайный собутыльник убивал ломом.

“СОЖИТЕЛИ”

Жил в селе Александровка Мелекесского района одинокий инвалид Александр Колмыков. Плохо жил, трудно. Хозяйство вести он не мог, – что сделаешь с отсохшей правой рукой? – семьи не было. И дом пришел постепенно в такой упадок и запустение, что, заходя в него, Александру выть хотелось. Но хотелось ему и жить, хотя бы как-то. Вот и подался он к своему давнему приятелю Геннадию Лукъянову с предложением, прикупив для визита бутылку водки. Посидели, поговорили. И сделал Колмыков свое предложение: давай-ка, друг Гена, жить вместе. Пенсия моя инвалидная на совместный пропой пойдет, если хочешь, а мне, мол, калечному, много ли надо?

Гена захотел. И стали они жить-поживать да пенсию пропивать…

А САНЯ ГДЕ?

День Советской Армии отметили бурно. С приходящими и уходящими гостями. А потом в том же регламенте продолжать стали. Короче говоря, Геннадий Лукъянов потерял счет времени. Потому даже и не заметил, возвращаясь как-то утром с острова с названием “Бодун”, что в доме нет его добровольного сожителя. Главное, что деньги еще водились. И гульба продолжилась. А Саня, что Саня? Дорогу домой знает, придет…

Не пришел. Деньги кончились, и Геннадий забеспокоился, забил, так сказать, общую тревогу. Которая донеслась и до районной прокуратуры. Которая тут же возбудила уголовное дело по факту исчезновения человека…

КТО?

Первым в списке подозреваемых по новому делу, естественно, оказался сам заявитель. Следователи тщательно осмотрели дом и двор Лукъянова, но ничего подозрительного не нашли. К тому же и очистившиеся от похмельной мути глаза Геннадия явно не врали – он и в самом деле не знал, куда пропал Александр Колмыков. Если не заспал, как говорится, по пьяной-то лавочке. И следователи решили восстановить залитую водкой цепь событий.

Гена припомнил. Что 25 февраля в его дом, двери которого открыты для каждого, кто с бутылкой, зашли два односельчанина. Вчетвером они “уговорили” несколько пузырей “палехи”, и Гена, что называется, вырубился. Утром проснулся – один, как перст – ни случайных собутыльников, ни Сани-инвалида – никого. А пол в избе почему-то тщательно вымыт…

Начали прокурорские копать в этом направлении, благо, Александровка – село небольшое. Тех случайных собутыльников нашли быстро – ими оказались некто Васин и Зайцев…

ЗА МАМУ!..

Допрос Васина, казавшийся поначалу бесперспективным, принес неожиданные плоды. Васин ведь заявил, что он, как и Лукъянов, отрубился еще на третьей бутылке. Но потом вспомнил, что, проснувшись под утро, увидел, что Зайцев моет пол в избе. “Держи язык за зубами!” – как-то угрожающе прошептал Васину Зайцев. – “И уходим. Быстро!”

Эти показания сделали Зайцева главным подозреваемым. Да тот и запираться не стал после того, как работники Мелекесской прокуратуры нашли тело убиенного инвалида – в заброшенном курятнике, что неподалеку от дома Лукъянова, под грудой тряпья.

По версии главного подозреваемого, дело обстояло так. Когда Лукъянов и Васин, не устояв в битве с “зеленым змием”, заснули, Зайцев и Колмаков продолжали пить да беседы беседовать. Добеседовались, дескать, до предстоящего Женского дня. И Колмыков, якобы, маму Зайцева оскорбил. А то так сильно ее (маму свою) любил, что просто не смог снести оскорбления. И треснул инвалида пустой бутылкой по голове. А потом взял его, бессознательного, за ноги, оттащил в курятник и там добил бедолагу ломом. И прикрыл старым тряпьем.

Уж как воспримет престарелая мать Зайцева то, что он ради нее человека убил, нам неизвестно. Только вряд ли стало это для нее подарком к женскому дню. Тем более, что кровинушка ее теперь томится в СИЗО дожидаясь окончания следствия, суда и приговора за убийство…

Сидор ЛЮТЫЙ