Знаете ли вы, где кончается цивилизация? Всего в 30-40 минутах езды от областного центра. У живущих здесь людей – свой мир. В отличие от горожан, погруженных в шум и суету, они не боятся птичьего гриппа и правительственных передряг, им не страшно остаться без работы или забыть закрыть за собой калитку… У них свои рецепты выживания в этом безумном-безумном мире…

«Первых встречных» здесь нет

Само название села – Кременские Выселки (Старомайнского района, что в 10 километрах от Старой Майны, в 15 километрах от Чердаклов и в 40 километрах от Ульяновска) – красноречивее всяких доказательств. В десятке уцелевших домов села посреди «разбомбленных» останков некогда процветающей деревни проживают всего 15 человек…

Вот деревянный домик на окраине. Рядом – ржавая груда металла, которая лишь при пристальном рассмотрении оказывается уже пустившим корни в землю «Запорожцем». Позади жилища – несколько соток голой земли, предназначенной для взращивания картошки. И лохматая псина, которая не лает и не бросается к первому встречному. Потому что «первых встречных» в селе просто нет. В доме живет самая многочисленная местная семья – Фроловы: баба Валя, ее сын Евгений, сноха Наталья и семимесячная Валюша.

69-летняя Валентина Павловна Фролова – самая настоящая высельчанка. И родиться, и выучиться, и сына родить ей довелось здесь.

– В 1945-ом тут больше 700 домов было, и школа-четырехлетка, и магазин, и медпункт с врачом, медсестрой и фельдшером, – вспоминает старушка.

Сейчас в Выселках нет ни школы, ни магазина. Медсестра из Кременок, расположенных в трех километрах от села, появляется один раз в полгода. И в лютые морозы, и в страшную жару она приходит в село пешком.

Много лет назад в семью Фроловых пришла беда. Как-то летним вечером сын бабы Вали набросился с кулаками на свою девушку, заподозрив ее в измене. Да силы не рассчитал – от сильнейших побоев девушка погибла. В колонии Евгений провел 13 лет – за это время успел там не только туберкулез подцепить, но и с новой девушкой по газетному объявлению познакомиться. Около 10 лет ждала своего любимого Наталья и… жила вместе с Валентиной Павловной в ее доме. Когда в прошлом году Евгений вернулся к родным, его ждал подарок – Наталья родила ему дочь, зачатую во время тюремной «свиданки». Семимесячная Валюшка – единственный представитель молодежи в Выселках. За все семь месяцев ее жизни (после рождения в Ульяновске) девочку ни разу не навестили ни медсестра, ни врач. Но баба Валя и ее дети на жизнь не жалуются:

– Одного хотим – чтобы колодец починили, ведь не сегодня – завтра развалится. Не для себя – для Валюшки хлопочем, – объясняет Евгений. А потом, опустив голову, сетует, как тяжело все-таки вчетвером жить на материну пенсию в 1200 рублей.

По колдобинам…

Единственный на все Кременские Выселки полуразрушенный колодец находится на окраине. Чтобы набрать воды, местным старушкам, вооруженным ведрами, приходится пройти с километр. Но ходят они не только за водой. Жители сетуют, что с приходом 3 года назад нового «председателя» жизнь в разрушенном селе стала еще сложнее. По его велению «газон» (так здесь называют грузовик, привозящий в деревню газ) приезжает только один раз в два месяца и останавливается неизменно на одном и том же месте. В этот день люди с утра сидят под своими окнами с припасенными газовыми баллонами и, лишь завидев машину, тащат их к ней на себе – кто километр, а кто и полтора, а если проворонят – вообще без газа на всю зиму остаться могут. Те, что побогаче, хитрят, потому что знают – за лишний червонец водитель довезет газ куда угодно.

Хлеб в Выселки привозят по праздникам. Машина останавливается на конце деревни – «председатель» говорит, что бензина на то, чтобы развозить батоны по домам, нет. Вот и приходится 80-летним старушкам брать в одну руку клюшку, в другую – авоську, и чапать по колдобинам. Иначе возможность «положить зубы на полку» на пару-тройку месяцев неизбежна. Чтобы запастись крупой и маслом, люди ездят на попутках в Кременки. На остальные изыски – рыбу или мясо – денег ни у кого нет. Пенсия в 2,5 тысячи считается баснословно огромной суммой, и получает этакие деньжищи только одна жительница Выселок – баба Клава.

Горели всю ночь

17 апреля этого года 70-летняя Клавдия Андреевна Долгова спасла все село. Пожар начался поздней ночью в ветхом деревянном доме, покрытом соломой. Дом находился как раз напротив хижины Клавдии Андреевны – в конце села.

– В ту ночь встала я телочку мою проведать, смотрю – а в темноте красное зарево. Господи Иисусе, – подумала, – кто траву-то ночью зажег? А пригляделась – ба, да это же соседи горят! Выходить я побоялась – подумают еще, что это я их спалила. На кровать присела, плачу, боюсь, а душа ноет. Гляжу – телефон на столе лежит (баба Клава – единственная обладательница средства связи в деревне, сотовый ей подарила на юбилей дочь), схватила его, номер сына в Кременках еле вспомнила: «Чащины, – говорю, – горят! Спасай!».

Пожарные подъехали только спустя 2,5 часа. Причем, не из Старой Майны или из Чердаклов, а аж из… Ульяновска. Но и на том спасибо – если бы не они, пламя могло перекинуться на соседние дома, а там – пошло бы по всему селу… Когда затушили огонь, на пепелище нашли два тела – мужчины и женщины. 47-летние Татьяна и Владимир Чащины давно прослыли местными знаменитостями. После того, как одного из их сыновей в детдом забрали, а второй за поджог ульяновской школы и убийство сторожа 13 лет назад в колонию попал, трезвыми их никто никогда не видел. Говорят, в свой последний вечер они были особо веселыми, песни распевали, шутили – грядущую Пасху уже отмечали.

– Эх, жалко Вовку с Танькой – трудолюбивые, окаянные, были. Бывало, за бутылку все, что ни попросишь, сделают. Привыкли мы к их выкрутасам, – говорит, смахивая слезу, баба Клава.

Все село удивлялось тому, где Чащины брали спирт – никто из местных его не продает. В отличие от крупных деревень, «шинкарить» здесь не прибыльно – покупателей не найдешь.

На похоронах Чащиных было целых 7 живых существ – шесть старушек и собака Чащиных Найда, которая с того трагического дня постоянно живет на кладбище. Сидит у входа, как монумент. Ждет хозяев… На ее шее до сих пор висит обрывок поводка, который она разорвала, спасаясь от огня…

Все что осталось…

Старое кладбище – можно сказать, единственное общественное место, что осталось сегодня у села. Ведь в половине домов здесь нет даже света – жгут керосинки. Зимой большинство местных вообще на улицу не высовываются – дома заносит по самую крышу. Тут главное – хлеба запасти и сухарей насушить…

3 года назад у Валентины Павловны Фроловой умирала мать. Зимним вечером она побрела в Кременки за фельдшером, оставив младшего сына Михаила (ныне покойного) дома заботиться о больной женщине. Спустя пять часов, Михаил забеспокоился – на занесенной снегом дороге с одинокой женщиной могло случиться всякое. Взяв фонарик, он пошел по следам матери. Пройдя не больше полукилометра, парень заметил привалившуюся к дереву женщину. Снег уже наполовину запорошил ее. По знакомой шапке Михаил узнал в ней мать. Несколько часов согревал Михаил ее своим телом и дыханием – надежда умирала с каждой минутой. Но в тот день судьба оказалась милостива к Фроловым – по заснеженной дороге ехал «уазик». Обессилевший Михаил встал на дороге. Вдвоем с водителем они затащили женщину в машину и… Михаил потерял сознание. Когда «уазик» довез мать и сына до дома, их бабушка уже умерла… На память о той злополучной ночи на левой руке Валентины Павловны остались три обмороженных пальца, которые до сих пор не двигаются…

Сегодня нянчится с семимесячной внучкой Валентины Павловны приходит все село. Все 15 человек. Можно сказать, что люди живут именно ради нее. Потому что в здешней глуши это не просто маленькая девочка, это Надежда (кстати, так изначально и хотели назвать белокурую девчушку). Это символ того, что не все потеряно, что жизнь, какая бы сложная она ни была, продолжается. Все свои мечты и чаяния 15 страдающих, но по-своему счастливых людей возлагают на единственного маленького человечка – Валюшку Фролову.