Как-то январским утром, «когда от стужи стекла в рамах крякали», я шел по улице Гончарова, пытаясь сочинить продолжение этим незатейливым строчкам. Вдруг впереди меня замаячила знакомая кудрявая шевелюра. Анатолий Чесноков! Как всегда, без шапки – в такой мороз! На нем была надета не то «дореволюционная» куртка с чужого плеча, не то старая крестьянская фуфайка, шея обмотана ярким цветным шарфом, на ногах – штопаные-перештопанные ботинки.

Анатолий предостерегающе поднял палец и забубнил: «Человек… прохожий, скажи…» Затем, чуть помолчав, выдохнул: «Человек, не забудь человека! Эй, прохожий, окликни меня!» И тут же его, действительно, кто-то окликнул, потому что он человек особого склада – вечный бродяга, дитя и друг ветра, бессребреник, поэт «милостью божьей», и его знает вся область.

Анатолий Чесноков родился в старинном, основанном еще стрельцами, селе Теньковка, был шестым ребенком в большой крестьянской семье. Закончил Ульяновский пединститут, работал учителем русского языка и литературы, в редакциях нескольких газет, на УАЗе, служил на Северном флоте, вдоволь поколесил по стране от Молдавии до Урала. Стихи начал писать рано, с пятого класса. И, как он сам признавался, большую роль в пробуждении в нем духа литературного творчества сыграл учитель русского языка и литературы Валерий Васильевич Кислинский, знаток, любитель и ценитель всемирной литературы, особенно поэзии, а также всех видов искусств.

С детства Анатолий обладал прекрасной памятью, без особых усилий заучивал стихи, отличался версификаторскими способностями. Больше всего ценил свободу и независимость, но, к сожалению, иногда бравировал этим.

В своем творчестве Анатолий Чесноков идет от Есенина, Рубцова и других деревенских поэтов. Казалось бы, что поэту суждено стать только подражателем своих великих предшественников: сколько есенинских эпитетов, метафор и образов врезалось в нашу память! Ну, что нового на этой стезе возможно сказать? Однако Чеснокову это удается: «белая лодка зимы», «цветная речь огня», «Золотая кошка в облаках-луна», «ночь поет душевней Зыкиной», а сады «спеленали в почках, как младенцев, листья и плоды». И таких неожиданных и свежих находок в стихотворениях Анатолия Чеснокова разбросано великое множество. А многие вещи поэта так и просятся на музыку. На меня очень большое впечатление произвела его небольшая поэма «Веточка вербы».

Правда, иногда Анатолий слишком увлекается, его затягивает магнитное поле своих же созвучий, случаются и повторы, и полувнятный бред, понятный, видимо, лишь Богу… Справедливости ради скажем, что в последние годы поэт значительно расширил тематику своих стихотворений: его волнует судьба Сербии, Чечни, памятников старины и малых городов Симбирской губернии.

Анатолий Чесноков – человек очень общительный, в чем-то сентиментальный, готовый пустить слезу над удачной строчкой велики поэтов и своих современников. Бывало, Анатолий злоупотреблял спиртным, от чего казался еще больше смешным и неустроенным в жизни. Безусловно, он – одна из самых одиозных фигур в нашей провинциальной литературе. Над ним частенько подшучивали, о нем слагали анекдоты, но всегда привечали и посвящали ему стихи.

Как-то в ресторане Анатолий случайно встретил Евгения Евтушенко и прочел свое стихотворение. По правде говоря, москвич был поражен и предложил продать ему словосочетание «протяжные рельсы».

– Поэзия не продается! – гордо изрек Анатолий, панибратски похлопав по плечу всемирно известного поэта.

Таков он, Анатолий Чесноков,

большой поэт из маленькой Теньковки. В минувшую среду, 25 октября 2006 года, ему исполнилось 55 лет. А это всего лишь -возраст зрелости и философской мудрости. От всех своих собратьев по перу поздравляю тебя, Анатолий Петрович, с днем рождения! От всей души желаю тебе здоровья, творческих дерзаний, поэтических удач и надеюсь в кои-то веки получить твое «Избранное»!

Александр Лайков

* * *

Зеленым дымом занавесилась, Узорным, в листьях,

покрывалом. Березы в рощах

заневестились. Зимы – как будто не бывало

А в небе властвуют

жаворонки, В лесах окрестных –

колокольчики. Я весь – из нежности,

из жалости, Мне прошлого не жаль нисколечко.

Пойду по милой мне провинции

Весной, зеленою и синей,

-И разом все мои провинности

Березовая роща снимет.

…В краю Языкова и Пластова

Вновь Пушкина звенят глаголы.

Весною майскою обласканы Холмы, поляны, рощи, долы…

Здесь, синеву из неба вырезав,

Весна, подряд, восьмые сутки

Холмам раздаривает ирисы

И всем опушкам – незабудки.

Здесь, многое душой

не выразив, Стоишь под русским

небосводом,

Среди холмов, прудов и ирисов

Вновь зачарованный природой.

Анатолий Чесноков с. Теньковка, 1995