7 декабря исполняется 55 лет картине, написанной жителем Майны Петром Лапкиным.

– Так уж и картина! – скромничает ветеран Великой Отечественной Петр Владимирович. – Это же копия! Вот если бы я сам рисовал…

Казаки

Это действительно копия с картины Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Писал ее Петр Владимирович в далеком 51-м году, когда ему было 28. Несмотря на давность, 83-летний ветеран помнит все этапы работы над полотном. На ватман по клеточкам тончайшими карандашными штрихами он перенес картину. Расцветить решил акварелью.

– Я и масло любил, – признается он, – но старался рисовать так, чтобы все мельчайшие детали были различимы. Маслом это сделать труднее.

Акварель, в принципе, тоже не подарок. День за днем Петр Владимирович наносил слой за слоем краску – от самого бледного, до самого насыщенного тона. На написание всей картины ушло несколько месяцев. На каждого персонажа – не меньше одного дня. Рисовал и, как будто, книгу про картину читал.

– Вот этот персонаж мне больше всех нравится, – комментирует он. – Какое выражение глаз! Какой ум! Это он инициатор письма. Он диктует текст, остальные только участвуют в обсуждении. А писец – тот вообще не казак. А это – игрок. Видите – карты лежат.

Художник

Выросший в учительской семье, Петр Владимирович потянулся к рисованию со второго класса. Освоил нехитрую технологию копирования по клеточкам. Никто не учил его ни накладывать мазки, ни смешивать краски. Все тонкости постигал самостоятельно. С малых лет был неизменным членом всех редколлегий. Пригодились навыки и в армии, и на работе в милиции.

Война

В 1941 году, когда началась война, Петр Владимирович учился на последнем курсе Ульяновского автодорожного техникума. Весь курс тогда написал заявление с просьбой отправить его на фронт. Просьбу молодых патриотов уважили. Петр Владимирович, вместе с самыми необходимыми предметами, носил в вещевом мешке толстый альбом и карандаши. И, как только выдавалась свободная минута, садился рисовать.

Война для него продолжалась недолго – после тяжелого ранения в ногу Петр Лапкин попал в госпиталь и был демобилизован вчистую.

– Я и в госпитале рисовал, – рассказывает он, – и после.

У него чудом сохранилось несколько рисунков, сделанных в сороковых годах. Он копировал понравившиеся открытки, картинки из самых разных журналов. Кстати, репродукцию картины «Запорожцы» Петр Владимирович нашел в журнале «Огонек».

– Там в каждом номере раньше была цветная вкладка с репродукциями, – вспоминает ветеран. – У меня их накопилось около двух с половиной тысяч.

На рисунках военной поры – сплошная лирика. Тщательно выписанное женское лицо. Сюжет из сказки «Красная Шапочка». Пейзаж. Натюрморт. Букет. Некоторые оригиналы были черно-белыми. Петр Владимирович их расцвечивал, как подсказывала интуиция.

Сталин

В семье Лапкиных хранится еще одно полотно, написанное маслом на холсте – портрет Сталина. Эта работа на год старше «Запорожцев». Опубликована фотография генералиссимуса была все в том же «Огоньке». Правда, в овале, со срезанными плечами. Петр Владимирович дописывал погоны и рукава сам. Рассказывает, что писался потрет очень легко.

– Мы же в войну шли в атаку со словами: «За Родину! За Сталина!» Он наш вождь был, да еще и главнокомандующий, – поясняет Лапкин. – Поэтому и работалось с душой.

Демон

В стопке рисунков шестидесятилетней и более давности есть один – недорисованный. Называется «Демон». Как будто что-то мистическое не давало художнику завершить творение. Все удавалось – и позы персонажей, и выражение их лиц. А вот правая рука Демона, обнимающая жертву, никак не получалась. Петр Владимирович бесконечное количество раз пытался нарисовать ладонь. Стирал и снова рисовал. Так и отступился.

Сын

Талант папы передался по наследству младшему сыну Игорю. Он закончил графическое отделение педагогического училища и ушел служить в пограничные войска в Прибалтику. Там его талант сразу заметили и определили художником в клуб гарнизона. Когда он закончил оформление клуба, в гарнизон наведались представители штаба округа. И сразу забрали Игоря Лапкина в Ригу. Там он и прослужил все три года.

– Когда дослуживал, – рассказывает Петр Владимирович, – и потом еще два года (Игорь остался на сверхсрочную – Ред.) брал уроки у известного художника.

Маэстро готовил Игоря к поступлению в академию художеств. Талантливый молодой человек сдал все вступительные экзамены, но его все-таки не приняли. Сказали, плохо справился с композицией.

– Хорошо он справился, – до сих пор переживает Петр Владимирович. – Не композиция виновата, просто фамилия у Игоря не та.