Шестьдесят лет тому назад, в феврале 1947 года,

Ульяновск провожал в последний путь доктора Григория Ивановича Сурова.

Впоследствии имя этого человека

трижды увековечено на карте нашего города. Есть проспект Сурова, улица Сурова и даже переулок Сурова.

Пятьдесят один год врачебной практики. Двадцать шесть лет военной службы. Три войны, два ранения. Три десятка изданных научных трудов, звание заслуженного врача РСФСР (Суров получил его первым в области), орден Трудового Красного Знамени. Сорок тысяч операций на глазах.

Когда-то глазные болезни были настоящим бичом Симбирского края. Особенно свирепствовала трахома – хроническое вирусное заболевание, приводящее к воспалению роговицы, завороту век, бельму и слепоте, которое передавалось через прямой контакт. В 1920-е годы по отдельным селам трахома носила буквально повальный характер, ею страдало до 68% населения-тысячи и тысячи людей!

Говорят, что светила глазной медицины в обеих столицах часто привечали попавших к ним на прием состоятельных симбирян или важных ульяновцев фразой: «Зачем ко мне было приезжать, у вас Суров есть». Пациенты незнатные, которых было большинство, «говоря о нем, называли только его имя и отчество, но не фамилию – показывая тем, что каждому известно, кто такой Григорий Иванович. Имя этого замечательного врача было нарицательным».

Всякое утро к дому врача по переулку Красных Партизан (ныне -улица Матросова) тянулась жутковатая процессия. Шли крестьяне, одержимые разными глазными недугами, с запущенными трахоматозными язвами. Часто Григорий Иванович на всю улицу распекал нерадивых, запустивших болезнь паци-

ентов. Простой, грубоватый, доступный… и вместе с тем, человек глубоко эрудированный, знаток иностранных языков, ценитель литературы. Слова из пьесы Максима Горького «Дети Солнца»: «Человек должен поступать так, чтобы на земле было меньше зла», – стали девизом симбирского окулиста.

Григорий Суров родился в зажиточной крестьянской семье, в уездном городе Алатыре, 17 ноября 1871 года. В шестнадцать лет он впервые оказался в Симбирске – для учебы в мужской классической гимназии, которую закончил в 1891 году. После окончания, с отличием, Казанского университета доктор Суров посту-пил на службу младшим врачом в 24-й Симбирский пехотный полк. После русско-японской войны Григорий Иванович постоянно служил в нашем городе, длительно расставаясь с ним только из-за новых войн…

За время 1-й мировой войны он прошел путь от дивизионного до корпусного врача, был дважды ра-

нен в боях. После революции врач вернулся в Симбирск. Но недолго длился мир. Грянула гражданская война. В июле 1918 года, выбив большевиков, в Симбирск вошли белогвардейцы. Григорий Иванович сочувственно встретил «новую» власть, и перед неминуемым возвращением «красных» эвакуировался с военным госпиталем. Он очутился в армии «белого» адмирала Колчака – и кем!.. Начальником Главного санитарного управления!..

После разгрома Колчака Григория Ивановича зачислили в Красную Армию – врачей ценили по обе линии фронта. Осенью 1920 года Суров вернулся в Симбирск, к обязанностям главного врача губернской больницы. Григорий Иванович принимал на работу товарищей-белогвардейцев. В 1926 году «белогвардейское гнездо» оказалось раскрыто. Известный врач угодил под суд.

«Суду приходится сталкиваться с субъектами, которые, пресмыкаясь

у ног буржуазии, чинили расправу над сотнями неповинных рабочих… На скамье подсудимых – целая группа лиц с высшим образованием, работавших в карательных органах бе-логвардейщины, – сообщала пресса, – Суров привлечен к суду за укрывательство». Четверых обвиняемых приговорили к расстрелу, доктор Суров «за недонесение» получил год. Но в «либеральном» 1926-м аргументы обвинения признали недостаточными, и все фигуранты были амнистированы.

Обжегшись, другой с перепугу держался бы тише травы. Но Григорий Иванович был не таков. Однажды в больницу нагрянула высокая столичная комиссия. Руководство «подготовилось» к мероприятию. Часть больных приодели и почистили, остальных же заперли по палатам,настрого запретив своим диким видом смущать важных товарищей.

С чувством глубокого удовлетворения гости знакомились с постановкой лечебного процесса, пока не столкнулись в коридоре с группой ободранных больных из глазного отделения. Энергичный старик в белом халате напустился на ошалевших ревизоров: «Посмотрите на моих больных! Это трудящиеся, что испортили зрение, занимаясь самообразованием, чтением трудов товарища Сталина! А вы не выделяете средств на их достойное лечение! Оппортунизм!». Комиссия спаслась бегством.

Началась Великая Отечественная война. Бодрый духом Григорий Иванович писал, ничуть не сомневаясь в нашей победе, но вполне осознавая цену успеха: «Эта война, навязанная нам сумасшедшим Гитлером, приведет фашизм к окончательной гибели. Если потребуется, я, семидесятилетний старик, готов к тому, чтобы отправиться на фронт. Кровь, пролитая нашим народом, избавит от постыдной неволи миллионы людей».

Скромное бетонное надгробие заслуженного врача Советской республики венчает православный крест…