В начале весны в педуниверситете традиционно проходят Любищевские дни, и в этом году с 5 по 7 апреля состоится научная конференция «Современные проблемы эволюции», на которой заявлены доклады ученых из 16 городов России и зарубежья. Человек, сродни мыслителям эпохи Возрождения, идеи которого выбиваются из любого времени, Александр Александрович Любищев (на фото) продолжает будоражить умы ученых, побуждать их к творчеству.

Почему-то всегда хочется надеяться, что высокий интеллект и высокая нравственность неразрывны. Любищев нес в себе такую гармонию. Свидетельство тому – его письма.

Анатолий Марасов, председатель оргкомитета Любищевских чтений, принес в редакцию одно из них, обращенное к энтомологу Борису Воробьеву. Любищев ценил его не только как талантливого ученого, но и за то.

что после 16-ти лет сталинских лагерей Воробьев сохранил бодрость и смелость духа.

«Такие факты мне известны, но очень редки», – говорил Александр Александрович, узнавший о нелегком прошлом коллеги только через два года переписки с ним.

В отрывке письма Воробьеву, опубликованном ниже, Любищев рассказывает о праздновании 100-летия Ленина в Ульяновске, как он его увидел. И, конечно, не только об этом.

«… У меня в апреле было исполнение 80-летия, получил 46 писем (включая адреса) и 56 телеграмм. От Энтомологического общества и ВИЗРА приезжал специальный представитель. Все было очень тепло. Не было только поздравлений от Ульяновских пединститута и сельхозинститута, где я работал (в пединституте пять лет, а в сельхозинституте, кажется, год или два), но здесь начальство на меня вообще подозрительно смотрит. И лысенковская история, и мой витализм и идеализм, а тут я еще.

кажется, в 1967 году, прибавил: на одном чествовании заявил о своем сочувствии Платону (они, видимо, и не знают, что сейчас выпустили советское издание Платона с совершенно восторженным предисловием нашего крупного философа, очень старого, Лосева), а другой раз после выступления писателя Г.Коновалова (он долго был в Ульяновске, и мы с ним знакомы) публично заявил о своем сочувствии Солженицыну, которого недавно исключили из Союза писателей. Но я доволен отсутствием их приветствий: не было по крайней мере ни одного лицемерного. Недавно у нас проходило 100-летие со дня рождения Ленина. Приезжал и Брежнев. Охрана была чрезвычайная. Во время торжества никого не пропускали через кордон, не пропустили даже кормящую женщину. Наехало множество милиции, получившей великолепную новую форму. Близ мемориального центра милиционеры проверяли всех жителей. У нас был один очень корректный и симпатичный в великолепной новой форме, все документы сверял тщательно с домовой книгой. Я выразил недоумение, и он подтвердил, что принимаются чрезвычайные меры предосторожности. Рабочие некоторых заводов ожидали Брежнева, но он быстро уехал, даже не поговорив с «народом». Вы совершенно правы, что от подхалимов нельзя получить правильной информации, и тревога, наверное, чрезвычайная, хотя казалось бы им нечего бояться…»