Недавно один из ульяновских рыболовов-любителей, придя на рыбалку, случайно обнаружил труп престарелой женщины.

– В тот злополучный день я сначала ловил сопливых ершей в так называемом котловане, почти напротив железнодорожного депо, – рассказывает рыболов. – Затем отправился вниз по течению, в район железнодорожного моста. Здесь возле берега много коряг, в которых водятся полосатые разбойники – окуньки и щурята. Пробурил метрах в трех от берега лунку и уселся возле нее с удочкой в ожидании клева. Но вскоре почувствовал неприятный запах. Сначала подумал, что где-то рядом, наверное, лежит дохлая собака. Стал шарить взглядом по кустам и чуть было не остолбенел: из сугроба на меня смотрели открытые, немигающие глаза старой женщины. Батюшки светы! Вот тебе и собака!..

Я тотчас позвонил по сотовому телефону в Засвияжское РУВД. Тревожное сообщение принял дежурный. Пообещал, что пришлет оперативную группу. Однако милицейский наряд по каким-то причинам явно задерживался. Прождав минут тридцать, звоню в РОВД Железнодорожного района.

– Где труп обнаружен? На реке Свияга? – переспросил дежурный. – Вот и обращайтесь в засвияжскую милицию.

Пришлось еще раз звонить в Засвияжское РУВД. Наконец, на мосту появились люди в погонах. Спустились на лед. Осмотрели роковое место.

– Поскольку усопшая лежит на правом берегу реки, – сказал оперативник, – то, стало быть, это уже не наш район. Надо звонить в Железнодорожное отделение милиции. Пусть соседи занимаются расследованием.

– А если бы труп лежал на льду на середине реки, кто бы тогда занимался зловещей находкой? – задал я вопрос «на засыпку».

– Сложно сказать, – пожал плечами оперативник.

Прошло еще около часа в томительном ожидании стражей порядка Железнодорожного района.

– Март нынче богат на трупы, – размышляет о своей нелегкой работе оперативник. Что ни день, то ЧП. Недавно заживо сгорел в своей мастерской известный художник. В доме № 37 по улице Полбина чуть было не сгорели четверо бомжей. Двое, кажется, до сих пор в больнице. И вот еще сегодня один труп. Правда, вроде, без признаков насильственной смерти. А сколько еще бомжей оттают в сугробах – неведомо. Мы как санитары города собираем мертвецов…

Солнце неумолимо катилось за горизонт. Смеркается. К берегу реки подрулил «уазик». Молодые ребята в милицейских бушлатах скатываются по снежным сугробам на лед.

– Где труп? На правобережье? Да, это наша территория. Будем разбираться.

У незадачливого рыболова-любителя повторно берут показания: месяц, год и место рождения, записывают домашний адрес, телефон и так далее.

Прибывшие стражи порядка осматривают труп. Он уже почти полностью оттаял. Из сугроба на живых людей смотрит белая, как лунь, старуха. Ей лет семьдесят. А может, и больше. На голове два платка. На плечах куртка и еще кое-какая потрепанная одежка. При детальном обследовании вдруг выяснилось, что на усопшей, под юбкой, совершенно нет исподнего белья. Как она, несчастная, при жизни ходила по улицам города почти нагая?

– Мы ее вроде раньше где-то подбирали на улице, – вспоминает милиционер. – Бомжиха, кажется, страдала амнезией, то есть не могла объяснить, кто она и есть ли у нее родственники.

Засвияжские парни сдают труп парням из Железнодорожного района и быстро растворяются в вечерней мгле. К роковому месту вызываются медэксперты, представитель прокуратуры, следователи. Операция по извлечению трупа из-под снега завершилась при свете фонарей. А домой наш рыбак явился уже ночью. Без рыбы…

Николай СТРЕЛЬЦОВ, фото автора