Инвалид Великой Отечественной войны при жизни установил на кладбище надгробие для себя и своей жены

Вообще-то у нас не принято при жизни ставить себе памятники. Хотя это «правило» нарушил генсек коммунистической партии Северной Кореи Ким Чен Ир и генералиссимус, или, как он сам себя называл, «отец всех туркменов» Туркменбаши, чьи фундаментальные статуи появились еще при их жизни.

84-летний ульяновец Александр Королев тоже стал исключением из правил. Он решил еще при жизни позаботиться о своей могиле. Выкупил место на Ишеевском кладбище для себя и своей 80-летней жены Марии Ивановны и даже обустроил его по своему усмотрению. Александр Сидорович с завидным постоянством навещает собственную могилку, поправляет ограду, подкрашивает ее, следит за порядком…

Заработал на семиметровую комнату

Королев — инвалид Великой Отечественной войны. Всю войну он проработал шофером, подвозил боевые снаряды в самые «горячие» точки. И вместе со своими сослуживцами участвовал в освобождении Барановичей, под Брестом. За это бригаде присвоили звание «барано-вическая». С этим «именем» Александр Сидорович дошел до Берлина, был на рейхстаге. После войны дед Саня открыл в Барановичах музей Боевой славы, куда он отдал всю свою экипировку.

Между прочим, Королев — второй житель Ульяновской области, которого наградили медалью «Курской битве 60 лет». На войне Александра

Сидоровича ранило в грудь. Половину своей жизни он прожил с осколком в правом легком. Однако старые раны дали о себе знать через несколько лет. Королеву сделали операцию — удалили кусок свинца.

В мирное время дед Саня работал на приборостроительном заводе машинистом раздельных установок, был грузчиком. В общем, работы не чурался. Да вот только, сколько ни работал, на приличный угол так и не заработал. Более 20 лет Александр Сидорович живет в маленькой семиметровой комнатушке в общежитии. Точно такую же площадь по соседству занимает его вторая жена Мария Ивановна. Комната ветерана завалена рукописями и книгами собственного изготовления. Александр Сидорович вырезает старые подшивки газет и сортирует их по рубрикам, для потомков. В центре комнаты на столе стоит пишущая машинка, на которой пенсионер набирает «книги». А с собой всегда носит фотоаппарат. Хобби у него такое — жизнь запечатлевать.

Впрочем, на такую жизнь дед Саня давно уже махнул рукой. Нет-нет да и всплакнет:

— На войне побывал, 43 года носил в груди свинец, инвалидность из-за этого заработал… А жилья нормального нет! И властям дела до меня нет…

Может быть, именно от безысходности и неверия в чью-то заботу и решился Александр Сидорович на крайнюю меру — забронировать на кладбище место.

Не поделил с «новым русским» лестницу

— Эту идею я вынашивал давно, — рассказывает Королев. — Вы видели, как у нас хоронят ветеранов Великой Отечественной войны? Салют должен быть, а тут и гимн-то не сыграют толком. Я же хочу, чтобы меня не «тяп-ляп» похоронили, а как положено.

По словам Александра Сидоровича, его супруга идею поняла и не противилась. Да и дети Королева пальцем у виска не крутили — восприняли новость спокойно.

На Ишеевском кладбище у деда Сани могилка что надо. Да и место под стать — аккурат рядом с «новым русским». У того, правда, ступеньки, ведущие с дороги, выложены красным кирпичом.

— Лестницу мы не поделили, — шутит Королев, -у него вот какая, а у меня — попроще…

Впрочем, свое последнее пристанище пенсионер обустроил достойно. Добротная могила 2,5 на 2,5 метра залита по периметру бетоном. Над изголовьем — большая мраморная плита черного цвета с нарисованными портретами — ветерана и его жены. И надпись: «Я сделал все, что мог. Кто может, пусть сделает лучше»…

Рядом, чуть в стороне, расположена третья пустующая могила.

— Это запасная, — хитро прищуривается дед Саня, -для того, кто ухаживать бу-

дет за нашими с женой могилами… Времена нынче непростые, а тут уже все готово!

Действительно, здесь даже крест уже стоит. Могилы расположены у самой дороги. А сбоку надгробия защищает «пирамида» из красного кирпича.

— Чтобы пыли не было, — мудро рассуждает дед Саня, — ветер не задувал. А еще я тут куст посажу для красоты…

Но и это еще не все. К своей задумке Королев подходит по-хозяйски, запросто рассуждая о новых пристройках.

— Поставлю кованую решетку,- мечтает пенсионер, — а внутри кирпичной пирамиды — надгробную мраморную доску. На ней напишу даты жизни и смерти: «Здесь покоится ветеран труда, труженик тыла Мария Ивановна Еремина и участник Великой Отечественной войны, прошедший до Берлина, Варшавы и рейхстага». Жене нарисуют серп и молот, а мне — красную звезду и Вечный огонь!

На все про все Александр Сидорович потратил примерно 60 тысяч рублей. Смерти он не боится, легко разговаривает на самую, казалось бы, неприятную тему.

— Я бы давно себе и гроб заказал по примеру своего деда, — заключает Королев. — Из дуба. Да вот дома ставить его некуда…

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

Психолог Центра социально-психологической помощи семье и детям «Семья» Светлана Макарова:

— Я помню случай, когда подобное сделал молодой парень. Почему так происходит? Бывает, что человек теряет смысл жизни. Он мечтает о смерти, его преследуют суицидальные мысли. Становится беспомощным и пытается найти свой приют. А мысли о смерти греют душу.

У пожилого человека происходят старческие изменения в психике. Мир воспринимается иначе, нарушается привычная логика. А бывает, у людей просто не хватает эмоций. Например, если у человека много проблем. Или, наоборот, их нет. Это своего рода способ побороть свою эмоциональную «нищету».

Еще один вариант — привлечение внимания. Этакий демонстративный акт. В любом случае, когда человек себе ставит памятник и готовит место на кладбище, — это всегда звоночек, что ему плохо. Он кричит о своем эмоциональном неблагополучии. Либо человек

переступает через свой страх и как бы желает приручить смерть, которую он боится.