Поздравляя в прошедшее воскресенье медицинских работников с профессиональным праздником, губернатор Морозов сказал: «Сегодня учреждениям сферы здравоохранения уделяется пристальное внимание со стороны органов власти. Мы обновляем материально-техническую базу, решаем кадровые проблемы». Губернатор сказал правду – для ульяновской медицины делается много. Но вот идут ли материальные вливания впрок? Готова ли наша медицина к качественному преобразованию?

В последнее время в редакцию «МГ» все чаще обращаются люди с жалобами на бездушие и халатность отдельных врачей. Люди убеждены: медицинское обслуживание, независимо от оказываемой властью помощи, становится все хуже и хуже.

ДИАГНОЗ ДЛЯ «ОТМАЗА»?

В конце прошлого года 57-летний чердаклинец Анатолий Кучеров обратился в Чердаклинскую районную больницу с жалобой на боли в спине. Там ему сделали пару снимков и поставили диагноз: остеохондроз. С ним мужчина смирился: посидит, отдохнет – спина и пройдет. Но через несколько месяцев приступы стали учащаться, а боль стала просто невыносимой. Анатолий не мог сидеть, еле ходил. Пришлось обратиться в больницу снова-Больному опять сделали снимки, подтвердили диагноз – остеохондроз – и назначили массаж и прогревание. Но после этих процедур пациенту стало только хуже. И мужчина решил ехать в Ульяновск. Но и здешние врачи подтвердили: остеохондроз шейно-грудного отдела позвоночника. Однако в больницу на лечение не положили – мол, можно и дома делать уколы и ходить на массаж в свою чердаклинскую больницу.

Но боль не отступала. Родственники повезли Анатолия в Ульяновскую областную клиническую больницу. Оказалось, не зря. Снимки больного отправили в онкологический диспансер и там поставили страшный диагноз: рак позвоночника.

– На простых людей, у которых нет денег, чтобы «подмазать» врача, сегодня просто плевать! – негодует жена Анатолия Нина. – Я же видела – сначала нам поставили абы какой диагноз, просто чтоб только отделаться от нас! Вот если б мы заплатили… Тогда другое дело!

ОСТАВИЛИ УМИРАТЬ

Но даже с таким страшным диагнозом Анатолия не положили ни в Ульяновскую онкологическую больницу, ни в Чердаклинскую районную.

– Врач ульяновской больницы объяснил нам, что не хочет класть Толю, потому что, мол, поздно, химиотерапию он не выдержит, – рассказывает Нина Ивановна. – Представляете?! Сначала полгода диагноз поставить не могли, а потом сказали, что лечить уже поздно!

В чердаклинской больнице Анатолию сказали, что для него здесь места нет…

– А знакомые наши лежали тогда в чердаклинской больнице и сказали нам, что там даже палаты пустые были! – негодует Нина Ивановна. – Я врачей чуть ли не

на коленях упрашивала, унижалась, умоляла, чтоб мужа моего приняли. У меня слезы текут, на Толю моего смотреть не могу без боли – он, бедный, весь полотенцами закутался, чтоб движения себе сковать, чтоб боль так не раздирала. А врач снимки посмотрел, помял спину, посмотрел, прописал таблетки да уколы и… отправил домой.

Первое время на дом к Анатолию приезжала медсестра – делать уколы. По мнению Нины, чаще всего она была подшофе. А потом на больного и вовсе плюнули. Очередная медсестра так и сказала: «Все, надоело нам мотаться к вам, колите своего мужа сами!».

– Я расплакалась тогда – совсем, думаю, нас одних оставили, – плачет Нина Ивановна.

«НЕ НАДО МНЕ ЭТИХ УБИЙЦ!»

Вскоре Анатолий вставать уже не мог, только лежал.

-Он с дивана своего уже не поднимался, – говорит Нина Ивановна. – Почти не ел. Не пил ничего. Только таблетки горстями глотал от меня украдкой. Губы у него все потрескались – даже говорить ему тяжело было. Только все просил сделать ему укол: «Кольни, – говорит, – Нин, меня, а то не могу больше, совсем невыносимо стало…». Я и колола. А сама боялась: вдруг лишнего переколю – ведь каждые 4 часа он меня умолял сделать укол! Я все дни возле него сидела. Слезы текут. Умирает ведь он, родной мой, единственный, понимаю, что умирает… А тут внучки бегают: «Дедушка-дедушка, ты ведь скоро нас на машинке повезешь катать?! А шоколадку когда нам принесешь?»… А он, вижу, зубы стиснул, губы сжимает, а улыбается: «Скоро, подождите еще, внучки мои».

К врачам Кучеровы больше не обращались. Если раньше Анатолий доверял им, ждал от них помощи, то теперь на предложение вызвать врача, превозмогая боль, отвечал: «Не надо мне этих убийц!».

Анатолий находил силы подбадривать жену. Как-то сказал: «Нин, а у нас же бак потек в бане -залатать бы его надо. Вот встану – сделаем. И ремонт начнем». Нина Ивановна только расплакалась…

Анатолий не дожил месяца до своего 58-го дня рождения.

Где выход?

Обратившись в «Молодежку» и рассказав историю смерти своего мужа, Нина Ивановна сказала: «Я надеюсь, что у прочитавших ее людей в белых халатах проснется совесть, и они будут оказывать помощь не только тем пациентам, кто способен их «замаслить», ной всем – и нищим, и убогим. Ведь именно это велит им клятва Гиппократа…».

Мы бы не стали проклинать скопом всех врачей, все же большинство из них – достойные люди. Но… В последнее время их становится все меньше. Врачи «старой» формации постепенно уходят, а у молодых специалистов на уме чаще всего лишь собственное материальное положение. И никакие меры поддержки здравоохранения, затеянные федеральной и областной властью, здесь не помогут. Помочь может лишь совесть.

Услышат ли ульяновские врачи убитую горем вдову?