Существовал в старину эквивалент нынешней присказке о лапше, навешанной на уши: «Кончай колокола лить!». Пословица возникла не случайно. По поверью, чтобы новый колокол бил звонче, чтобы дальше разносился его звук, мастера-литейщики перед началом работ пускали в народ какую-нибудь нелепицу. Чем сильнее разносила слух народная молвь, тем громче станет звенеть новый колокол.

«Колокола у нас существуют многих видов и названий. Так известны: набатные, вечевые, красные, царские, пленные, ссыльные, благовестные, полиелейные, золоченые и даже лыковые», – писал в позапрошлом веке известный историк М.И. Пыляев.

От классификации этой ускользнули колокола блинные. Так в селениях Сенгилеев-ского уезда, не без юмора, прозвали звоны, сопровождавшие похоронную процессию. Ведь потом предстоял поминальный обед с непременными блинами.

О пожаре ли, приближении врагов извещал с колоколен набат – сплошной колокольный звон. А на случай вьюг и метелей в Российской Империи был в 1851 году учрежден звон метельный, «охранный для путешествующих, продолжающийся днем и ночью, пока буря не стихнет. Для отличия метельного звона от богослужебного и от пожарного набата производить его полага-

ется прерывисто с некоторыми промежутками во времени».

По букве указа, «метелить» полагалось с колоколен сельских церквей. Городские звонари пренебрегали этим святым делом, что привело, в частности, к гибели в ближайшей окрестности уездного города Кар-суна 22 ноября 1877 года, во время метели, нескольких человек. После этого указ дополнил пункт о производстве метельного звона в некоторых церквах губернского Симбирска и уездных городов губернии.

Городские куранты на доме Гончарова отбивают часы колоколом, изготовленным 28 июня 1785 года на колокольном заводе Симбирского купца Гаврилы Шамина, старейшем, кстати, промышленном производстве, возникшем на территории нашего города. «На оном заводе производил работу он сам с дворовыми своими работниками. Медь получал из Казани, а сделанные колокола отвозил на Карсунскую и прочие ярмарки».

48 пудов 17 фунтов весит старинный колокол, отбивающий «симбирское-ульяновское» время. А вот самый большой в губернском городе колокол помещался на колокольне Воскресенской Германовской церкви. В мае 1896 года 2-й гильдии купец Федор Иванович Чекалин решил пожертвовать своему приходскому храму «колокол весом в 700 пудов и стоимостию 12000 рублей, в память священного коронования их Императорских Величеств Государя Николая Александровича и Императрицы Александры Федоровны».

В конце июня 1896 года в Саратове, на заводе купчихи Олимпиады Медведевой, симбирский «великан» был отлит из

«уральской красной штыковой меди завода наследников Демидова, князя Сан-Дона-то и в надлежащей пропорции английского олова». Вес готового изделия составил 703 пуда 21 фунт, диаметр по низу 3 аршина 12 вершков. Колокол украшали изображения святых и «приличествующая священному событию надпись». 26 пудов весил железный «язык».

До Симбирска колокол доплыл на пароходе. А от пристани в гору на специальных дрогах его волокли несколько сотен «прихожан и усердствующих граждан». 1 сентября 1896 года, при громадном стечении любопытных и добровольцев, колокол без приключений подняли на второй ярус трехъярусной колокольни Воскресенского храма. И вот, «чистый и сильный звук» зазвучал, загудел над Симбирском.

Так называемая колокольная медь представляла собой сплав 78 % чистой меди и 22 % олова. «При отливке бросают в растопленную массу серебро, полагая, что от этого звук будет чище». Старожилы говорили, что для «чекалинского» колокола его товарищи, купцы да торговцы, «пожертвовали много серебра, гораздо больше, чем при изготовлении колоколов в других церквах», оттого и звон получился «замечательнее, чем даже во многих столичных церквах».

Колокола в тысячу и даже в две тысячи пудов были совсем не редкостью в старрй России (самый громадный, Царь-Колокол, весил и вовсе 12327 пудов 19 фунтов!). Вот и по весу колокол из Воскресенского храма в Симбирске не дотянул каких-то двух пудов до самого тяжёлого колокола в губернии.

Он был отлит в 1876 году на чугунолитейном и колокольном заводе в селе Порецком Алатырского уезда, от щедрот «бывшего крестьянина села Порецкого, а ныне Алатырского мещанина, проживающего в Москве, Василия Павлова Голубова». Колокол весом в 705 пудов поместили на колокольне одного из четырёх сельских храмов.

Саратовская купчиха Медведева предоставила симбирскому купцу Чекалину двухлетнюю гарантию прочности своего 12-тонного «изделия». Но слабая женщина не дать гарантию колоколу на случай революций и прочих социальных коллизий. Молодая Страна Советов в охотку закрывала храмы, отправляла в переплавку колокола. Большой симбирский колокол не избежал этой печальной судьбы…