Пассажирский лайнер рухнул на 4 тысячи метров в «черную дыру» и не разбился

История «рокового» Ту-124 с бортовым номером 45038 долгое время считалась тайной за семью печатями. Это единственный в мире самолет, который за несколько секунд потерял высоту более 4 тысяч метров и благополучно приземлился. Экипаж и почти все пассажиры остались живы. Это событие было настолько невероятным, что власти строго-настрого запретили летчикам его обнародовать. Бывший командир загадочного лайнера – пилот Рашид Ибрагимов спустя много лет поведал загадочную историю спасения.

– Это случилось 27 июля 1966 года, – вспоминает Рашид Абдрахманович, – всего два года прошло с тех пор, как пригнали к нам в аэропорт три новых ТУ-124. Мне выпала честь сесть за штурвал головного борта с номером 45038. Тогда я не знал, что именно он окажется той самой «роковой» машиной. А тогда 45038 совершал обычный рейс за номером 67 – из Казани в Симферополь. Желающих улететь было больше, чем мест в самолете. Билеты в то время были дешевыми. В нашем лайнере полезная нагрузка – 44-56 пассажиров. Но мы взяли, наверное, около 90 человек, из которых 62 взрослых, остальные – дети.

Во время промежуточной посадки в Харькове никаких опасений не было. Прогнозы синоптиков хорошие. Небо – ясное. Взлетели…

На высоте 7200 метров от земли Ибрагимов доложил на землю о переходе на маршрут. И только он это сделал, случилось невероятное. Вокруг потемнело. По наружной стороне кабины и крыльям забегали яркие вспышки микромолний. Дальнейшее, по словам Ибрагимова, с трудом поддается описанию.

– Такое ощушение, будто лайнер кто-то снизу огромной кувалдой стукнул, – рассказывает летчик, – самолет встал «на попа», и хвостом вниз рухнул в темную облачную пропасть. Локатор отказал, бортовые приборы бессмысленно крутятся. Штурвал неуправляем, я пытаюсь хоть как-то его вывернуть – бесполезно! И все это в считанные секунды. Потом -бац! Какой-то грохот по носу самолета. И наш лайнер резко носом вниз клюнул. Я тогда практически вниз головой повис на привязных ремнях, а бортмеханик Владимир Иванов – тот головой чуть ли не в потолок «впечатался». Я думал – ему конец… Да и всем нам тоже. Эта мысль возникла у меня, потому что самолет на бешеной скорости уже мчался вниз, к земле, прямо носом. И главное, в этот момент головой это понимаешь, а физические ощущения – совершенно другие. Будто и нет никакой скорости! Будто и времени вообще нет. Просто все замерло. И… тишина… Не могу это объяснить. В подсознании тут же мелькнуло: «Вот так, наверное, и умирают…И Коля так погиб…» (Николай Кузнецов – бывший приятель Ибрагимова и бывший командир ТУ-104, разбившегося под Канашом при аналогичной ситуации – авт.) Но именно в эту минуту вдруг внизу, в самом конце «черной дыры» показалось светлое пятнышко. Наш самолет – махину более 23 тонн весом, буквально засасывало туда, как пушинку пылесосом. И в одно мгновенье как бы втянуло внутрь и выбросило куда-то. Такое ощущение, что из большой черной облачной зоны выкинуло. И тут я увидел линию горизонта! Она мелькала, ходила из стороны в сторону, но она – БЫЛА! Я из последних сил стал выравнивать самолет. И у меня получилось! К моему удивлению, неожиданно заработали все приборы, и даже связь с землей. Но думать об этом было некогда. Я уже вовсю орал диспетчеру: «Харьков, подход! Харьков, подход! Попали в грозу, высота – 2800, курс такой-то, нет ли встречных?» «Да вы что, обалдели?! – слышится с земли, – как 2800?! Вы же 10 секунд назад были на высоте 7200? Этого НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!» А я и сам знаю, что не может, за 9,8 секунды мы упали на 4 тысячи метров, и лайнер не развалился на части. Просто чудо…

После этого я осмотрел кабину. Повсюду царапины, над моей головой обшивка того гляди трещину даст. Но держится. Я в шоке. Малейшее повреждение обшивки – разгерметизация. А в нашем случае – это неминуемо бы привело к гибели. Говорю бортмеханику: «Сходи, Володь, посмотри, что там в салоне пассажирском творится…» Потом смотрю, а у него все лицо в крови (поранился-таки об салон). Остановил его, сам к людям вышел, а то не дай Бог, думаю, паника будет от вида окровавленного экипажа.

Взору Ибрагимова предстал настоящий разгром в пассажирском салоне. Повсюду стоны, крики, дети плачут, к своим родителям прижались. По полу валяются чашки, пробки, бутылки минералки, обломки отделки салона. Стюардесса Нелли на одном из кресел за шею держится. Когда самолет потерял управление, она разносила пассажирам минеральную воду. Ударом ее перекинуло через весь салон вместе с подносом. Она несколько раз перекувыркнулась через голову и чудом не сломала шею.

– Тут я заметил, что две панели обшивки сорваны, – вспоминает пилот, – а там силовые шины для запуска двигателей проходят. Часть шины оголилась, и на ней пробка от бутылки лежит. У меня дыхание перехватило. Если б пробка на сантиметр дальше попала – весь салон бы разнесло. Я сам однажды, будучи электриком на одном из заводов, наблюдал, как в трехфазную шину прыгнула крыса. Так от нее одни когти остались, остальное просто испарилось. Тогда я свернул носовой платок и осторожненько пробку убрал. Потом закрыл панели. «Ну, – думаю, – еще раз пронесло. Снова чудом…» Затем, Ибрагимов, сдерживая эмоции, как мог попытался успокоить пассажиров.

– Я даже шутить старался, – вспоминает он. – Все в порядке, что за крики? Что, в грозу никогда не попадали? Явление редкое, но бывает… Ничего, скоро в Симферополе будем, на Черном море отдохнете, расслабитесь. А пристегиваться надо обязательно…» Последние слова я адресовал тем, кто этого не сделал и за 10 секунд падения лайнера успел испытать «все прелести» невесомости. Пока самолет несло вниз на огромной скорости, не пристегнутый ремнями народ буквально взлетел с кресел к потолку, да так резко, что верхние полочки у потолка салона помялись под людскими телами. Слава Богу, хоть жертв больших у нас не было. Конечно, пассажиры, да и мы получили множество ран, царапин, ушибов. Но главное – были живы. Хотя одна потеря все-таки была. Летевший с нами советник юстиции Харьковской прокуратуры умер от инфаркта. Он уже перенес один приступ и летел на юг подлечиться. Кстати, врачи запретили ему перелет самолетом, но он не послушался. Потом ко мне приезжал его сын, главный прокурор Одесского военного округа, орал на весь наш экипаж и даже посадить обещал за то, что его отца «погубили». В итоге все обошлось – за такие случаи авиакомпании ответственности не несут…

Позже весь экипаж неоднократно вызывало руководство «Аэрофлота».

– Нас постоянно расспрашивали о случившемся, но так и не нашли объяснений чудесному спасению лайнера с пассажирами, – говорит Рашид Абдрахманович, – более того, об истории этой запретили распространяться. Во-первых, время было такое, во-вторых, о чудесах рассказывать не рекомендовалось. Тем более что на борту того самолета летел председатель КГБ Татарской АССР.

После этой невероятной истории, пилот Рашид Ибрагимов летал за штурвалом еще 13 лет. Ровно столько же – сколько просуществовал все тот же «роковой» борт 45038. В 1979 году именно Ибрагимов должен был лететь на нем в Киев, но его приятель Геннадий Воробьев попросил уступить ему рейс. Он хотел забрать из Киева супругу. Ночью 29 августа на подходе к Пензе на высоте 9 тысяч метров самолет развалился на части. Погибли все находящиеся на нем 58 пассажиров и экипаж. К этому времени лайнер ремонтировался 7 раз и налетал 23232 часа, что на 232 часа больше положенного срока. Сразу после этой трагедии пришло правительственное указание – больше ни одного

ТУ-124 в небо не пускать. Так Рашид Ибрагимов стал «безлошадным». Сначала он работал дежурным штурманом, потом инженером-строителем в новом аэропорту, затем вышел на пенсию. Сейчас ему 78 лет. Он по-прежнему живет в Казани, рассказывает невероятную историю о «роковом» лайнере своим внукам и до сих пор опасается спецслужб. «Не надо бы вам было эту историю рассказывать… Наверху это не понравится…», – сказал он на прощание нашему корреспонденту.

Справка: Ту-124. Первый в мире пассажирский самолет с турбовентиляторными двигателями. Размах крыла – 25,55 м, длина – 31,578 м; масса пустого – 22500 кг, максимальная взлетная – 38000 кг; максимальная скорость – 970

км/ч, крейсерская – 850 км/ч, дальность – 2100 км, потолок – 11500 м; полезная нагрузка – 44-56 пассажиров или 6000 кг груза. Место выпуска – Харьковский завод N 135. Первый пассажирский рейс совершил 2 октября 1962 года. Из 110 выпущенных самолетов катастрофу потерпели 13, в том числе два – Татарского объединенного авиаотряда (бортовые номера 45031 и 45038).