После ряда процессов в судах 29-летний Андрей Арлащенко вновь стал акционером фабрики «Русь». Как ему это удалось и зачем он интересуется трикотажным бизнесом, он поясняет сам.

– Андрей Олегович, а Вы где живете?

– Я коренной москвич, живу в столице.

– И при чем здесь Ульяновск, фабрика «Русь»?

– Ничто не мешает мне делать бизнес по всей стране, я занимаюсь инвестициями в реальный сектор экономики. В начале 2006 года многие эксперты и аналитики твердили, что вслед за энергетикой и металлургией, розничным бизнесом и строительством начнется бум в текаильной и трикотажной промышленности. Ведущие компании легкой промышленности, такие, как «Русский текстиль», «Нордтекс», Волжская текстильная компания (ВТК), «Шуйские ситцы» и другие, вышли на фондовый рынок, привлекли деньги и стали покупать новое оборудование, обучать персонал, консолидировать активы… Я продал свои акции в энергетике на пике роста и решил вложить деньги в трикотаж. Сегодня у меня несколько акций фабрики «Русь», одна-

ко скоро я закрою ряд сделок, чтобы увеличить свой пакет до 25-ти, что позволит мне активней участвовать в жизни предприятия…

– По газетам ульяновцы знают, что в городе действуют так называемые черные рейдеры. И подозревают, что именно Вы захватчик и действуете в интересах Волжской текстильной компании…

– Это неверное утверждение, поскольку я не нарушал ни законов, ни устава ЗАО «Русь»… Поэтому я не понимаю, к чему эта риторика из пиратских романов. Почему бы меня не назвать тогда «корсаром» или «флибустьером»?! В данном случае, мне кажется, речь идет о манипуляциях на «ценностях капитализма». Получается, что неким заслуженным личностям дано моральное право покупать акции «Руси» и распоряжаться ими в своих интересах, а вот для других это табу, давайте напишем в газетах, что они злодеи, – глупость!

– Насколько законно Вы стали владельцем этих акций?

– Совершенно законно, эти сделки проведены в соответствии с законодательством, и мое право владения зафиксировано в депозитарной организации. И сделки, которые последуют, также совершенно законны.

– Вы действуете в интересах ВТК?

– Я действую в интересах себя и других акционеров, которые мне доверяют. Должен сказать, что не всем, кто владеет акциями «Руси», нравится происходящее на предприятии.

– Вы говорите про генерального директора Волжской текстильной компании, г-на Романцова?

– Я читал интервью Дмитрия Романцова весной, он тогда говорил, что директору «Руси» Зинаиде Алексеевне Измайловой он сделал предложение о слиянии или продаже бизнеса, что-то типа того, – и с тех пор я ничего не знаю об этой сделке. Я даже не знаю, договорились ли они.

– Измайлова раз за разом утверждает, что знать ничего не желает о ВТК, и ни о каких договоренностях речи идти не может…

– Ее право так говорить и поступать. Я бы оспорил утверждение, что ни с кем договариваться не придется. Рано или поздно придется, мы живем в эпоху глобализации. На таком высококонкурентном рынке, как трикотажный, интеграции невозможно избежать. Ее можно избежать лишь тем способом, как это сделал сосед «Руси» – Ульяновский кожкомбинат, он сейчас в руинах. Другое дело, что когда директор предприятия, в котором я акционер, утверждает, что объединяться не нужно, меня это настораживает. Это звучит примерно так же, если бы Газпром начал говорить, что не будет открывать новые месторождения, а Аэрофлот – закупать новые самолеты.

– Согласитесь, это все отстраненные обобщения. «Русь» сегодня стабильно работает, платит зарплату и налоги…

– И с каждым месяцем платит все меньше. За последнее время с фабрики уволилось свыше 100 человек, сегодня швей на «Руси» меньше 300, совсем недавно их было 500, а в лучшие времена их было более 1000. В недавнем своем интервью сама Зинаида Алексеевна признала, что уходят люди. При этом она считает себя жертвой, мол, несознательные швеи уходят с родного предприятия туда, где лучше платят. Думаете, речь идет о стабильности? Кроме того, у фабрики существуют ряд налоговых, я бы сказал, вопросов…

– Это официальная информация?

– Пока нет. Однако теперь, когда я восстановил свое право собственности и договорился с другими акционерами, мы инициируем независимый аудит и обратимся в правоохранительные органы.

– Зинаида Измайлова уже отмечает интерес к предприятию правоохранительных органов и считает это частью действий по поглощению фабрики.

– Такими заявлениями она пытается, возможно, что-то завуалировать.

– А чего добиваетесь Вы лично, хотите стать директором фабрики, вынудить Измайлову продавать Вам акции?

– Я хочу, чтобы акции «Руси» стали стоить намного дороже, чтобы они приносили хорошие дивиденды всем акционерам. А для этого нужно, чтобы «Русь» стала современным предприятием, имеющим перспективы развития. Мне не важно, кто будет директором «Руси». Я готов работать и с Зинаидой Алексеевной, она сильный и современный руководитель. Важно, чтобы она увидела в каждом акционере партнера и была заинтересована в честном диалоге и справедливом отношении.