Именно таким предстаёт перед каждым, чья нога ступает на его землю, село Подлесное Майнского района. Чего только стоит здание бывшей совхозной конторы или гремевшего когда-то сельского дома культуры. Хорошо ещё, что бывший детский садик отдан под жильё, а в помещении бывшей пожарной разместилась ветлечебница. Теперь руководство сельским хозяйством Подлесного переместилось в Тагай, и вся культурная жизнь из пустующего клуба переехала туда же…

Недостроенный магазин в центре села никто не разрушал, зато его облюбовали местные подростки, которые, затарившись пивом или другими напитками покрепче, находят здесь приют для их распития вдали от родительских глаз. Молодёжь слоняется по селу без дела и умирает от самопальной водки. К сожалению, косорыловку здесь пьют такими же ускоренными темпами, как и повсюду, словно спешат побыстрее в мир иной. Больше пьют мужчины, поэтому и умирают чаще женщин, которые на селе остаются в большинстве.

А вот контору, клуб, бывшую котельную, отапливающую когда-то совхозные дома, бывшую столовую и склад разбирали по кирпичам среди бела дня на глазах у сельчан и увозили в неизвестном направлении. Говорят, милиция на это безобразие никак не реагировала, словно ничего и не видела. Битый и непригодный для вторичного употребления кирпич можно и сейчас видеть в дорожных колдобинах, изобилующих в Подлесном. Село газифицировано меньше, чем наполовину – в основном, это бывшие совхозные дома. Нужнее всего газ старикам, которые не имеют сил заготавливать дрова, но он им попросту не по карману. Поэтому то тут, то там можно слышать жужжание бензопил -население, к домам которых газовые трубы так и не подошли, готовится к зиме. А какой она будет, ещё неизвестно.

Фермы и машинный двор бывшего СПК «Майнский» опустели и разрушились года три-четыре назад, как будто никогда и не строились. Сейчас частный предприниматель – бывший председатель то ли Маклауш, то ли Черикеева, пытается восстановить фермы: в четвёртом коровнике, как рассказывают сельчане он устроил зернохранилище, а в гараже окна заделал целлофаном. Это неплохо, жаль только, что делает он это исключительно для себя, и работать там будут, скорее всего, его сватья, братья и племянники. Работы для бывших тружеников СПК здесь нет ровным счётом никакой Спасают положение уцелевшие предприятия Тагая, который находится буквально черед дорогу от Подлесного. Там пока действует птицефабрика, а на территории бывшей передвижной механизированной колонны какой-то частник или арендатор производит муку и фураж для скота. А небезызвестный Николай К. принимает металлолом. Со всех окрестностей свозят сюда то, что коренные жители создавали десятилетиями: трактора, комбайны, другую сельскохозяйственную технику. Тот, кто не имел к этому никакого отношения, наживается на людской нужде и покупает автомобили-иномарки. Ток принадлежит теперь, как рассказывают Василию К., который никогда в совхозе и не работал. Говорят, он начинал когда-то с того, что держал лошадей для скачек. Вместе с Волынщиковым они поделили окрестные земли, -теперь благодаря им зазеленели заросшие было бурьяном поля. Выручает работой жителей Подлесного Тагайский интернат, кто-то ушёл на птичник, в ПМК, в поселенческую администрацию, где, кстати, в основном работают

подлесненцы. Ещё в Тагае действут швейный комбинат, составляющий неплохое подспорье для работоспособных сельчан.

Райповских магазинов ни в Подлесном, ни в Тагаенет. В бывшем магазине РайПО и небольшом уголке, отведённом в сельской администрации, продают хозтовары, да, как говорят местные жители, «шобона» (одежду). Все магазины в посёлках – шариповские. Шариповы. как рассказали сельчане, приехали из Башкортостана и развернули здесь торговлю, в основном, продовольственными товарами.

Водопровод почти у всех в домах, поэтому надобности в уличных колонках нет. Зато, как огня, извините за каламбур, сельчане боятся пожаров. Недавно в Подлесном горел частный деревянный дом на улице Заречной. Огонь сбить удалось, но какой ценой! Воду бочками возили откуда-то за многие километры. А свой водозабор под боком не действует. Когда-то пруды были здесь чуть ли не в каждом прогале, а главный пруд служил и местом купания и рыбалки, караси водились здесь прямо возле берега. Теперь детвора ездит купаться в поле. Здесь протекала речка и поддерживала пруд, заполняющий так называемый кауст. Весной пруд начал разливаться через верх, и ребятишки носилками запруживали его. Жители пытались самостоятельно спасти водоём. Сельсовет привёз с разрушенной фермы плиты и сделал ещё один кауст. Его бы забетонировать и сделать заслонку, но, как всегда, не хватило денег. А потом пригнали трактор и выкопали яму метра три глубиной. Как говорят сельчане, сделали нечто ни уму, ни сердцу -подойти к такому пруду опасно, купаться здесь нельзя, а скотина того и гляди залетит туда и не вытащишь. Неплохо было бы трактором расчистить бывший водоём, да заняться этим некому. Вот и зарос некогда спасительный пруд.