Киоски по продаже питьевой воды и люди с пластиковыми бутылями – кто за водой, а кто, затарившись, обратно – стали неотъемлемой чертой современного городского быта.

В довоенном фильме «Волга-Волга» звучала комическая песенка водовоза:

Удивительный вопрос -Почему я – водовоз? Потому, что без воды Ни туды и ни сюды!

Комичный персонаж олицетворял уходящее прошлое. А когда-то фигуры пеших и конных водовозов были характерными, «типическими», а главное, абсолютно необходимыми в любом российском городе, от столиц, Москвы и Петербурга, и до нашего родного Симбирска.

Парадоксальным образом город, стоявший на двух, даже на трех, если иметь в виду речку Симбирку, реках, на протяжении целых столетий своей истории постоянно страдал от дефицита воды. В Симбирку горожане валили что не попадя, используя ее, так сказать, в качестве канализации, а до Волги со Свиягою просто так, с ведерком, не добежишь. «Городские жители, – писал в 1898 году краевед Павел Мартынов, – страдают недостатком хорошей воды для питья. До развития на Волге пароходства жители Симбирска пользовались волжскою водою, которая тогда была более вкусною и здоровою,

чем свияжская вода; в настоящее же время употребляют грязную волжскую воду только в крайних случаях, предпочитая ей жесткую известковую колодезную воду из местных родников. В другой окраине города, в «кирпичных сараях», где до Волги и до Свияги очень далеко, жители пользуются зимою снегом, в изобилии лежащем в многочисленных просторных ямах, а летом – дождевою водою из тех же ям, так что в бесснежную зиму и летнюю засуху здешние обитатели сильно бедствуют от недостатка воды».

Постоянный водопровод в Симбирске стал функционировать только в 1872 году. До этой даты, и долго после нее, дело водоснабжения симбирян концентрировалось в руках водовозов. Орудия труда водовоза – ведро и деревянная бочка, установленная либо на ручной тележке, либо на телеге, в которую впрягались одна, а то и пара лошадок. Лошади эти почетом не пользовались: выражение «водовозная кляча» далеко пережило даже саму профессию.

Но стоит только представить, сколько раз за утро приходилось лошаденкам вкатывать в гору, от Свияги или Волги, тяжеленные бочки с водою, – поневоле протянешь копыта, будь ты даже не лошадью, а целым слоном. Зато с каким «лихим», по выражению старожила, грохотом катили лошади пустые бочки по камням мостовой в обратный маршрут! Этот утренний звук одних раздражал и нервировал, а другим поднимал настроение, и напрочь сгонял остатки сна.

Каждый водовоз имел свою постоянную клиентуру. Отпуск воды осуществлялся на ведра. Во сколько ценилась одна 12-литровая емкость с мутноватой свияжской влагой, история для потомства не сохранила. Однако наверняка обыватели жаловались на дороговизну. А водовозы – те кряхтели на жадных «потребителей» и считали убытки от амортизации бочек и потери подков.

Документальные свидетельства о симбирских водовозах весьма скудны. Простые люди часто попадают в Историю посредством разных «историй», как-то шумное поведение, выкрики на улицах, конфликты с представителями властей. Во всем этом, равно как и в избыточной склонности к «воде огненной», наши старинные водоносы не замечались.

Был, правда, эпизод ночью 10 августа 1924 года в доме №16 по Сызранской улице (ныне 12 Сентября) в Ульяновске, когда «нечистая сила» пять вечеров кряду донимала стуком, скрипом и криками квартиросъемщика, водовоза Кошелева. Наконец, бедолага не выдержал, в испуге и одних исподниках кинулся на улицу, созывая на помощь соседей и стражей порядка. Милиция не сплоховала и выловила-таки «потустроннего» духа. «Домовым» оказалась 14-летняя гражданка Евплова. Ее за неуказанную сумму наняла домовладелица, чтобы выжить суеверного квартиранта. Но непосредственно к производственной деятельности пострадавшего случай этот не имел никакого отношения.

В Санкт-Петербурге поставлен памятник Водовозу – бронзовый дядька толкает бочку с водою. Это – и забавный штришок далекого прошлого, и безусловное признание потомством большого и нужного дела: «…без воды ни туды и ни сюды!».