Театральный фестиваль «Лицедей» еще в самом разгаре, а уже пережил одно серьезное открытие. В День театра, 27 марта, на малой сцене театра драмы показывал свой первый спектакль новорожденный театр-студия «Infant terrible»

– «Ужасный ребенок». Публики собралось столько,

что пришлось выбирать: или после одного представления через антракт актеры покажут другое, или, «как на Таганке», зрители освоят всю оставшуюся свободной площадь, рассядутся на ступенях, вблизи рампы и т.д. Выбрали «Таганский» вариант, и не ошиблись. Этот переаншлаг войдет когда-нибудь в историю «Ужасного ребенка» как отметивший его знак. Вроде как в рубашке родился.

Пересказывать содержание спектакля «Трижды три» по пьесе француза Жака Жуе

– дело неблагодарное. Тем более, когда речь идет действительно об искусстве, это надо видеть. Самому аплодировать этой божественной терпимости к людям, и смеяться над манией величия осла, и плакать над его первой любовью, и ощутить бесконечное одиночество создателя, его любовь ко всему человечеству и еще одной девушке Жанне… Публике показали три притчи о том, что ни попросишь у Бога, он ответит: «Да будет так!» Вся соль в том, что просить. Это был абсолютный успех. Сыграть такое дважды подряд невероятно, такой накал страсти шел со сцены в зрительный зал. Что-то подобное случилось когда-то на спектакле «Дьявол и Господь Бог», поставленном Юрием Копыловым. Дьявол ушел, Бог остался.

На самом деле, «Ужасный ребенок» рождался в муках. Несколько месяцев назад группа актеров заявила, что выходит из состава ТЮЗа – «Небольшого театра» по причине творческих разногласий с главным режиссером, по их словам, руководившим театром в основном из Самары. Их пытались расколоть, вызывали на комиссию по-одному, лучшим сулили блага, «остальные, предполагалось, канут в забвение. Но они ушли. Они -это Дмитрий Аксенов, Алексей Храбсков, Татьяна Леонова, Анна Починова, Николай Шишигин. Оказалось, не бузотерили. Оказалось, нашли пьесу и приступили к репетициям сначала дома у художника и режиссера нового театра Дмитрия Аксенова – единственного в Ульяновске обладателя высшей театральной награды «Золотая маска», потом – в актовом зале школы №34. Материальной базы – никакой. Собирались по вечерам, потому что днем все, кроме Аксенова и Храбскова, работали на нетеатральных должностях. Но вирус театра и таланта не давал им возможности стать заурядными обывателями. Когда Аксенов получил гонорар за постановку в Саранске, они купили реквизит: старая ванна сошла и за речку с мостиком из доски, и за мировой океан, попугайчиков предоставили спонсоры – зооторговая компания «Любимец», костюмы соорудили из подручных одежек.

Почему «Infant terrible»? Оказывается, Дмитрий Аксенов давно полюбил это словосочетание, вычитанное у Стругацких, в переводе оно означает человека, своей открытостью, или наивностью, или прямолинейностью ставящего других в неловкое положение. «Это имя дает нам свободу в выборе темы, сценических приемов, дает хулиганский импульс», – говорит Аксенов.

Пока «Ужасный ребенок» кочует по частным квартирам, у него нет своего репетиционного пространства, не говоря о сцене. Найти их – скорее всего, миссия будущих меценатов. Какой-нибудь вдохновляюще-романтический подвальчик или зал с подиумом. Именно так когда-то начинали знаменитые Таганка, и «Современник», и Табакерка. И ульяновский «…ребенок» – великий и ужасный, как в любимой сказке, нуждается сейчас в могущественных опекунах. Дело прибыльное, судя по битком набитому залу на первом представлении и вопросам на выходе: «А когда следующий спектакль?» Да хоть сегодня. Только где?